Старый еврей продает на базаре арбузы под табличкой "Один арбуз — 3 рубля. Три арбуза — 10 рублей". Подходит мужик и покупает арбуз за три рубля, потом еще один арбуз по три рубля, потом еще один арбуз, тоже за три. И на прощанье радостно говорит Рабиновичу: — Смотри, я купил три арбуза, а заплатил только 9 рублей! Не умеешь ты торговать! Старик смотрит ему вслед: — Вот так всегда: берут по три арбуза вместо одного, а потом учат меня коммерции.
Старый еврей продает на базаре арбузы под табличкой "Один арбуз — 3 рубля. Три арбуза — 10 рублей". Подходит мужик и покупает арбуз за три рубля, потом еще один арбуз по три рубля, потом еще один арбуз, тоже за три. И на прощанье радостно говорит Рабиновичу: — Смотри, я купил три арбуза, а заплатил только 9 рублей! Не умеешь ты торговать! Старик смотрит ему вслед: — Вот так всегда: берут по три арбуза вместо одного, а потом учат меня коммерции.
Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said.
from us
