На днях бывал в одном лечебном заведении и имел разговор с одной дамой. Беседа за болячки перекинулась на личные вопросы, кто что и как. - Ну получается ты из этих, ну кого отправили? - Ну, получается так. Ответил я ещё не понимая о чём речь. - А больше не отправят? - Ну надо будет, отправят. - Ох как же так, ты же ранен. - Ну, работа такая. - Как работа? Ты же сказал ты из этих кого отправили. - Ну? - Ну ты вот гражданский, да, и вот вас отправили, почему ты дальше должен оставаться? - Нет, я не гражданский, я кадровый. - А где ж ты тогда ранен был? - Ну на фронте, где ж ещё? - Как так? Кадровые ж не воюют. Ну собственно вот. Мнение среднестатистического обывателя через три года от начала событий. Это не хорошо и не плохо, просто факт. Зелёные человечки это зелёные человечки, их куда то отправляют, и они откуда то возвращаются, ну периодически. Для врагов мы все - русские, для своих - зелёные. Для некоторых ещё и человечки.
На днях бывал в одном лечебном заведении и имел разговор с одной дамой. Беседа за болячки перекинулась на личные вопросы, кто что и как. - Ну получается ты из этих, ну кого отправили? - Ну, получается так. Ответил я ещё не понимая о чём речь. - А больше не отправят? - Ну надо будет, отправят. - Ох как же так, ты же ранен. - Ну, работа такая. - Как работа? Ты же сказал ты из этих кого отправили. - Ну? - Ну ты вот гражданский, да, и вот вас отправили, почему ты дальше должен оставаться? - Нет, я не гражданский, я кадровый. - А где ж ты тогда ранен был? - Ну на фронте, где ж ещё? - Как так? Кадровые ж не воюют. Ну собственно вот. Мнение среднестатистического обывателя через три года от начала событий. Это не хорошо и не плохо, просто факт. Зелёные человечки это зелёные человечки, их куда то отправляют, и они откуда то возвращаются, ну периодически. Для врагов мы все - русские, для своих - зелёные. Для некоторых ещё и человечки.
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital.
from ar
