Начнем с того, что Эггерс, очевидно, снимал свою любимую историю, по которой он ставил когда-то спектакль и неоднократно признавался что мечтал экранизировать ее долгие годы, поэтому ждать от Носферату какого-то слишком явного нарративного кульбита было бы как минимум наивно. Тем интереснее, что из двух существующих к 2025 году канонизированных изводов Дракулы он выбрал в фавориты именно пиратский вариант, но сняв его во многом закрыл и вековые гештальты поклонников Стокера. Тянущаяся на протяжении всего 20-го века романтическая канва дракулианы была возведена в абсолют, деконструирована, перепридумана и тут же завешена Копполой. Точка. Любые дальнейшие изыскания в этой области неизбежно приведут нас если не к Сумеркам, то уж точно к новому фанфику по Энн Райс. Готический вампиризм Копполы - это гипертрофированная театральность, танец цвета, теней, тканей и пульсирующего, будто грудь укушенной графом Люси, символизма. Полотно настолько насыщенное, что в своей изначальной идее замкнутого на себя костюмированного повествования, почти артхаусное. Киноязык Эггерса же - это интеллигентный, едва ли не документальный в своей дотошности, оккультный реализм, насквозь прошитый культурологическими отсылками до состояния неотличения сна от яви. И вот Эггерс берется за Носферату, фанфик намеренно построенный не столько вокруг романтического, сколько вокруг жертвенности и животной первобытной природы страха, отображенной у Мурнау в полчищах несущих смерть крыс, приходящих в Германию с графом Орлоком. Но по Эггерсу главный ужас - это не чума, не крысы, а именно сам Граф. Именно Граф - это чуждый западной утонченности царь варваров, древний восточный демон, служащий персонификации зла, первобытности насилия и власти, не признающих условности цивизиации, такие наивные и хрупкие перед питающейся ими животной силой. Возможно поэтому режиссер предпочел дихотомический образ Орлока/демона Носферату, целостному персонажу Дракулы, ведь на самом деле он не является верховным антагонистом, а служит лишь проводником вечного Зла, исполнителем проклятия. В первые минуты Эггерс кокетливо рисует из немецких бюрократов истинных кровопийц, чья ушлость нагнетается музыкой, навязанной сомнительной сделкой в обмен на карьерный рост и стеной дождя, следующей за согласием. Но тут же сам разбивает это лукавое преувеличение: Носферату столь же прилежно исполняет бюрократические догмы, выполняет правила и подписывает бумажки, словно подчеркивая их наивность, лишь позволяющую ему упростить исполнение своего плана. Бюрократы - это дураки, впускающие в мир вечное зло, просто из желания выгадать лучшую сделку. Он бросает Томасу Хуттеру мешок золота, своеобразно издевательски покупая его жену, несмотря на то, что знает что тот уже не в силах ни возразить ни противостоять могущественному демону, которого увидел. Подпись под нелепым контрактом о покупке земли Орлок почти насмешливо подытоживает: "Теперь я ваш сосед"... Фильм нашпигован отсылками к предшественникам, от Мурнау до Херцога и то же время Эггерс воплотил на экране множество игнорируемых ранее, в угоду попкультурному образу вампира, черт канона и просто неотрефлексированных деталей легенды Дракулы. Орлок - возможно впервые настолько мрачный, непознаваемый просвященным западным умом, проклятый усатый царь Валахии, насильник, отрицающий любовь в пользу потребительского овладения предметом желания. Вампир, чей укус похож не на эротическую ласку, а на питание ненасытного, сотканного из мускул и проклятий паразита. Харкер/Хуттер наконец обрел некоторую субъектность, в кои то веки он не катается по Трансильвании в карете и безвольно чиллит в замке, ублажаемый женами Дракулы, а в одиночестве скачет в лапы зла, заведомо более могущественного, чем он. Лили-Роуз Депп просто настолько хороша в своем одержимом страдании и жертве, что аутперформит даже Изабель Аджани и задает новую планку для архетипа Эллен/Мины Если Коппола окончательно закрыл романтическую арку предания о Дракуле, то Эггерс сделал это для темы насилия и власти. Возможно и не самая изобретательная интерпретация, но безусловно не менее нужная
Начнем с того, что Эггерс, очевидно, снимал свою любимую историю, по которой он ставил когда-то спектакль и неоднократно признавался что мечтал экранизировать ее долгие годы, поэтому ждать от Носферату какого-то слишком явного нарративного кульбита было бы как минимум наивно. Тем интереснее, что из двух существующих к 2025 году канонизированных изводов Дракулы он выбрал в фавориты именно пиратский вариант, но сняв его во многом закрыл и вековые гештальты поклонников Стокера. Тянущаяся на протяжении всего 20-го века романтическая канва дракулианы была возведена в абсолют, деконструирована, перепридумана и тут же завешена Копполой. Точка. Любые дальнейшие изыскания в этой области неизбежно приведут нас если не к Сумеркам, то уж точно к новому фанфику по Энн Райс. Готический вампиризм Копполы - это гипертрофированная театральность, танец цвета, теней, тканей и пульсирующего, будто грудь укушенной графом Люси, символизма. Полотно настолько насыщенное, что в своей изначальной идее замкнутого на себя костюмированного повествования, почти артхаусное. Киноязык Эггерса же - это интеллигентный, едва ли не документальный в своей дотошности, оккультный реализм, насквозь прошитый культурологическими отсылками до состояния неотличения сна от яви. И вот Эггерс берется за Носферату, фанфик намеренно построенный не столько вокруг романтического, сколько вокруг жертвенности и животной первобытной природы страха, отображенной у Мурнау в полчищах несущих смерть крыс, приходящих в Германию с графом Орлоком. Но по Эггерсу главный ужас - это не чума, не крысы, а именно сам Граф. Именно Граф - это чуждый западной утонченности царь варваров, древний восточный демон, служащий персонификации зла, первобытности насилия и власти, не признающих условности цивизиации, такие наивные и хрупкие перед питающейся ими животной силой. Возможно поэтому режиссер предпочел дихотомический образ Орлока/демона Носферату, целостному персонажу Дракулы, ведь на самом деле он не является верховным антагонистом, а служит лишь проводником вечного Зла, исполнителем проклятия. В первые минуты Эггерс кокетливо рисует из немецких бюрократов истинных кровопийц, чья ушлость нагнетается музыкой, навязанной сомнительной сделкой в обмен на карьерный рост и стеной дождя, следующей за согласием. Но тут же сам разбивает это лукавое преувеличение: Носферату столь же прилежно исполняет бюрократические догмы, выполняет правила и подписывает бумажки, словно подчеркивая их наивность, лишь позволяющую ему упростить исполнение своего плана. Бюрократы - это дураки, впускающие в мир вечное зло, просто из желания выгадать лучшую сделку. Он бросает Томасу Хуттеру мешок золота, своеобразно издевательски покупая его жену, несмотря на то, что знает что тот уже не в силах ни возразить ни противостоять могущественному демону, которого увидел. Подпись под нелепым контрактом о покупке земли Орлок почти насмешливо подытоживает: "Теперь я ваш сосед"... Фильм нашпигован отсылками к предшественникам, от Мурнау до Херцога и то же время Эггерс воплотил на экране множество игнорируемых ранее, в угоду попкультурному образу вампира, черт канона и просто неотрефлексированных деталей легенды Дракулы. Орлок - возможно впервые настолько мрачный, непознаваемый просвященным западным умом, проклятый усатый царь Валахии, насильник, отрицающий любовь в пользу потребительского овладения предметом желания. Вампир, чей укус похож не на эротическую ласку, а на питание ненасытного, сотканного из мускул и проклятий паразита. Харкер/Хуттер наконец обрел некоторую субъектность, в кои то веки он не катается по Трансильвании в карете и безвольно чиллит в замке, ублажаемый женами Дракулы, а в одиночестве скачет в лапы зла, заведомо более могущественного, чем он. Лили-Роуз Депп просто настолько хороша в своем одержимом страдании и жертве, что аутперформит даже Изабель Аджани и задает новую планку для архетипа Эллен/Мины Если Коппола окончательно закрыл романтическую арку предания о Дракуле, то Эггерс сделал это для темы насилия и власти. Возможно и не самая изобретательная интерпретация, но безусловно не менее нужная
BY Тексты мöрбит нам ангел
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said.
from ar
