Иллюстративная #НЕновость к выходу РФ из Конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств подъехала. Национальная политика Татарстана больше не ставит задачу укреплять свою республиканскую идентичность. Этот пункт и даже само понятие исчезли из новой редакции соответствующей программы, подписанной премьером Песошиным. Теперь главной целью является только «укрепление общероссийской гражданской идентичности и единства многонационального народа РФ». Местные власти хотят добиться, чтобы не менее 80% ее жителей к 26му ощущали «значительную» или «некоторую близость» с другими гражданами страны. Т.е., читай, чувствовали себя по факту не жителями суверенной Республики Татарстан, а чего-то вроде советской Татарии или современной Коми (бумажная автономия с нерусским названием). В 2023м, по данным властей, уровень общероссийской идентичности в РТ и так составляет 79%. Получается, цена вопроса, ради чего выбросили татарстанскую идентичность, - несколько процентов! (На реализацию выделяется ₽145 млн). Чиновники будут замерять уровень идентичности путем ежегодного опроса населения. В предыдущей редакции госпрограммы одновременно ставилась задача «укрепления общероссийской гражданской и татарстанской идентичности» и говорилось о «содействии этнокультурному и духовному развитию народов, проживающих в республике». Власти хотели, чтобы к 25 г. уровень общероссийской и татарстанской идентичности составляли по 81%.
Иллюстративная #НЕновость к выходу РФ из Конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств подъехала. Национальная политика Татарстана больше не ставит задачу укреплять свою республиканскую идентичность. Этот пункт и даже само понятие исчезли из новой редакции соответствующей программы, подписанной премьером Песошиным. Теперь главной целью является только «укрепление общероссийской гражданской идентичности и единства многонационального народа РФ». Местные власти хотят добиться, чтобы не менее 80% ее жителей к 26му ощущали «значительную» или «некоторую близость» с другими гражданами страны. Т.е., читай, чувствовали себя по факту не жителями суверенной Республики Татарстан, а чего-то вроде советской Татарии или современной Коми (бумажная автономия с нерусским названием). В 2023м, по данным властей, уровень общероссийской идентичности в РТ и так составляет 79%. Получается, цена вопроса, ради чего выбросили татарстанскую идентичность, - несколько процентов! (На реализацию выделяется ₽145 млн). Чиновники будут замерять уровень идентичности путем ежегодного опроса населения. В предыдущей редакции госпрограммы одновременно ставилась задача «укрепления общероссийской гражданской и татарстанской идентичности» и говорилось о «содействии этнокультурному и духовному развитию народов, проживающих в республике». Власти хотели, чтобы к 25 г. уровень общероссийской и татарстанской идентичности составляли по 81%.
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. The regulator took order for the search and seizure operation from Judge Purushottam B Jadhav, Sebi Special Judge / Additional Sessions Judge. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from us
