Notice: file_put_contents(): Write of 4139 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 8192 of 12331 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Волжско-камские записки | Telegram Webview: atalchulman/23 -
Не перестаёт меня впечатлять пропасть в общем качестве волгаистических работ, созданных, с одной стороны, в конце XIX-начале XX вв. и, с другой стороны, в середине XX в., когда область оправилась от потрясений предшествующих десятилетий и (как бы) возродилась. Ранние словари языков Волго-Камского региона почти всегда лучше поздних, причем независимо от традиции (финской, венгерской или русской). Или возьмём контактные исследования: сначала работ мало, но они почти всегда стоящие, а с середины века и далее сколько-то полезные исследования оказываются в критическом меньшинстве. То же и с дескриптивной лингвистикой: до сих пор я не встречал ничего лучше по грамматике чувашского языка, чем труды Ашмарина 1890-х — 1900-х гг. Если помнить о гуманитарном аспекте лингвистики, то они несравненны: человек не только досконально знал факты, но и хорошо понимал разнообразные контексты, которые необходимы для их адекватного описания (а умение обращаться с контекстом является, на мой взгляд, наиболее недооцениваемым навыком в гуманитарных дисциплинах).
Область исследований субстратной топонимики Чувашии, в которой я сейчас подвизаюсь, не является исключением. В 1889 году И.Н. Смирнов публикует фундаментальный труд "Черемисы: историко-этнографический очерк", в котором приводит 71 марийское название с территории Чувашского Поволжья. Этот список свидетельствует, что Смирнов замечательно владел как языковым материалом, так и методологией топонимических штудий: если опираться на современное состояние области, почти все названия из его перечня, действительно, должны быть признаны марийскими.
Затем более полувека по теме вообще ничего не публикуют, пока, наконец, в 1950-х гг. не вернулся интерес к этой проблеме. Поначалу он был обусловлен развернувшейся кампанией по признанию автохтонности чувашей (соответствующая научная сессия была проведена в Москве в 1950 г., и тогда же в "Советской этнографии" был издан сборник её материалов). Смирнова при этом как будто и не существовало, причем причины такого игнорирования для меня загадочны (он считался реакционером и шовинистом, но в нелингвистических статьях из сборника 1950 г. его работы пару раз цитируются, в т.ч. упомянутый очерк о черемисах).
Заново открывая область, В.Г. Егоров подходит к анализу субстратных топоформантов, например, вот так. Берется чрезвычайно частотный на территории Чувашии детерминант гидронимов -нар (-нер), квалифицируется как показатель ойконимов (!), сравнивается одновременно (!) с марийским ner 'нос; мыс' и eŋer 'речка' (последнее — верно), а затем все эти сущности сопоставляются с армянским (!) показателем множественного числа (!) -ner и возводятся к некоему скифскому (!) слову со значением 'стойбище, дом, селение' ("К вопросу о происхождении чуваш и их языка", 1953, с. 74).
Пусть и не марристский в строгом смысле, но по степени абсурдности это вполне себе марристский подход к этимологии. К слову, в том же 1953 г. Егоров опубликовал статью "Против извращений Н.Я. Марра в области изучения чувашского языка". А исследования марийско-чувашских связей в топонимике стали выглядеть сколько-то прилично только в 1970-х гг. благодаря М.Р. Федотову.
Не перестаёт меня впечатлять пропасть в общем качестве волгаистических работ, созданных, с одной стороны, в конце XIX-начале XX вв. и, с другой стороны, в середине XX в., когда область оправилась от потрясений предшествующих десятилетий и (как бы) возродилась. Ранние словари языков Волго-Камского региона почти всегда лучше поздних, причем независимо от традиции (финской, венгерской или русской). Или возьмём контактные исследования: сначала работ мало, но они почти всегда стоящие, а с середины века и далее сколько-то полезные исследования оказываются в критическом меньшинстве. То же и с дескриптивной лингвистикой: до сих пор я не встречал ничего лучше по грамматике чувашского языка, чем труды Ашмарина 1890-х — 1900-х гг. Если помнить о гуманитарном аспекте лингвистики, то они несравненны: человек не только досконально знал факты, но и хорошо понимал разнообразные контексты, которые необходимы для их адекватного описания (а умение обращаться с контекстом является, на мой взгляд, наиболее недооцениваемым навыком в гуманитарных дисциплинах).
Область исследований субстратной топонимики Чувашии, в которой я сейчас подвизаюсь, не является исключением. В 1889 году И.Н. Смирнов публикует фундаментальный труд "Черемисы: историко-этнографический очерк", в котором приводит 71 марийское название с территории Чувашского Поволжья. Этот список свидетельствует, что Смирнов замечательно владел как языковым материалом, так и методологией топонимических штудий: если опираться на современное состояние области, почти все названия из его перечня, действительно, должны быть признаны марийскими.
Затем более полувека по теме вообще ничего не публикуют, пока, наконец, в 1950-х гг. не вернулся интерес к этой проблеме. Поначалу он был обусловлен развернувшейся кампанией по признанию автохтонности чувашей (соответствующая научная сессия была проведена в Москве в 1950 г., и тогда же в "Советской этнографии" был издан сборник её материалов). Смирнова при этом как будто и не существовало, причем причины такого игнорирования для меня загадочны (он считался реакционером и шовинистом, но в нелингвистических статьях из сборника 1950 г. его работы пару раз цитируются, в т.ч. упомянутый очерк о черемисах).
Заново открывая область, В.Г. Егоров подходит к анализу субстратных топоформантов, например, вот так. Берется чрезвычайно частотный на территории Чувашии детерминант гидронимов -нар (-нер), квалифицируется как показатель ойконимов (!), сравнивается одновременно (!) с марийским ner 'нос; мыс' и eŋer 'речка' (последнее — верно), а затем все эти сущности сопоставляются с армянским (!) показателем множественного числа (!) -ner и возводятся к некоему скифскому (!) слову со значением 'стойбище, дом, селение' ("К вопросу о происхождении чуваш и их языка", 1953, с. 74).
Пусть и не марристский в строгом смысле, но по степени абсурдности это вполне себе марристский подход к этимологии. К слову, в том же 1953 г. Егоров опубликовал статью "Против извращений Н.Я. Марра в области изучения чувашского языка". А исследования марийско-чувашских связей в топонимике стали выглядеть сколько-то прилично только в 1970-х гг. благодаря М.Р. Федотову.
BY Волжско-камские записки
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Some privacy experts say Telegram is not secure enough On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market.
from us
