Легко быть главой большого и богатого региона, иная ситуация - возглавить один из проблемных регионов страны. В ЕАО главная проблема - медицина. Она тянется еще с 90-х, когда врачи целыми династиями покидали Россию и переезжали в Израиль. Потом рынок, когда дотационная область не могла конкурировать по уровню зарплат медиков с соседними Хабаровским краем и Амурской областью.
Всё обострил ковид...
Чем отличается позиция Гольдштейна от его предшественников: он не замалчивает сложности в областном здравоохранении. Сигнализирует на всех уровнях, и его слышат. За два года вливаний в здрав было больше, чем за весь послесоветский период. Сейчас даже все районные больницы оснащены современным оборудованием, появились новые ФАПы, обновился автопарк скорых. В медвузах Дальнего Востока обучается более 200 врачей-целевиков.
Сегодняшнее падение на "Бирже губернаторов" возникло после заявления Юрия Трутнева. Полпред отметил критический дефицит врачей в ЕАО и поручил оказать помощь региону. +150 млн - еще один шаг к стабилизации.
Легко быть главой большого и богатого региона, иная ситуация - возглавить один из проблемных регионов страны. В ЕАО главная проблема - медицина. Она тянется еще с 90-х, когда врачи целыми династиями покидали Россию и переезжали в Израиль. Потом рынок, когда дотационная область не могла конкурировать по уровню зарплат медиков с соседними Хабаровским краем и Амурской областью.
Всё обострил ковид...
Чем отличается позиция Гольдштейна от его предшественников: он не замалчивает сложности в областном здравоохранении. Сигнализирует на всех уровнях, и его слышат. За два года вливаний в здрав было больше, чем за весь послесоветский период. Сейчас даже все районные больницы оснащены современным оборудованием, появились новые ФАПы, обновился автопарк скорых. В медвузах Дальнего Востока обучается более 200 врачей-целевиков.
Сегодняшнее падение на "Бирже губернаторов" возникло после заявления Юрия Трутнева. Полпред отметил критический дефицит врачей в ЕАО и поручил оказать помощь региону. +150 млн - еще один шаг к стабилизации.
Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from us
