МакКензи Уорк иронично замечает, что «Хакерский манифест» (2004) написан на «европейском» (European) языке: смеси церковной латыни, марксистских дискурсов и делового английского. Год назад я читал эту книгу по ночам — когда ходил из бара в бар и медленно напивался, а параллельно расчерчивал конспективные таблички в блокноте; я был в восторге, и, конечно, принял этот европейский стиль за чистую монету. Похоже, я теперь так и пишу на английском: на «европейском» языке, и еще и с славянским акцентом.
Но стиль — это в каком-то смысле и есть самое глубокое содержание письма, как писала Сонтаг. Да и в общем-то все марксистское литературоведение — про то, что как раз форма выражает социальное содержание текста. «Европейский» диалект английского обладает большой инерцией: как если бы твои тексты писались сразу всеми авторами левакцого издательства Verso. А когда переводишь свои тексты на русский, их приходится пересочинять заново: другая традиция письма высвечивает концептуально слабые места.
Я постепенно привыкаю к такому билингвальному существованию — с тех пор, как начал учиться в The New Centre for Research and Practice. И сейчас я решил запустить свой англоязычный блог на Substack (и приглашаю вас подписаться). Новые тексты с этой платформы приходят сразу на почту. Там уже есть небольшая заметка про генеалогии лингвистического труда краудсорсеров — которую я в какой-то момент переведу на русский и опубликую здесь.
МакКензи Уорк иронично замечает, что «Хакерский манифест» (2004) написан на «европейском» (European) языке: смеси церковной латыни, марксистских дискурсов и делового английского. Год назад я читал эту книгу по ночам — когда ходил из бара в бар и медленно напивался, а параллельно расчерчивал конспективные таблички в блокноте; я был в восторге, и, конечно, принял этот европейский стиль за чистую монету. Похоже, я теперь так и пишу на английском: на «европейском» языке, и еще и с славянским акцентом.
Но стиль — это в каком-то смысле и есть самое глубокое содержание письма, как писала Сонтаг. Да и в общем-то все марксистское литературоведение — про то, что как раз форма выражает социальное содержание текста. «Европейский» диалект английского обладает большой инерцией: как если бы твои тексты писались сразу всеми авторами левакцого издательства Verso. А когда переводишь свои тексты на русский, их приходится пересочинять заново: другая традиция письма высвечивает концептуально слабые места.
Я постепенно привыкаю к такому билингвальному существованию — с тех пор, как начал учиться в The New Centre for Research and Practice. И сейчас я решил запустить свой англоязычный блог на Substack (и приглашаю вас подписаться). Новые тексты с этой платформы приходят сразу на почту. Там уже есть небольшая заметка про генеалогии лингвистического труда краудсорсеров — которую я в какой-то момент переведу на русский и опубликую здесь.
BY beyond meaning
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores.
from us
