Часть 12, ч. 11 - здесь

МЯСНИКОВ продолжает рассказывать о Симоняке и как атака его дивизии в январе 1943 года была "тайной историей, о которой нельзя было говорить" (1.01.55). Видимо, поэтому биографию генерала, цитаты из которой он ранее приводил в крайне вольной интерпретации, издали в 1971 году тиражом всего 50000 экземпляров. Скорее всего, агент КГБ всё же вырвал тайную книгу у него из рук и он не дочитал последние главы. Иначе следующий его пассаж никакому логическому объяснению не поддаётся: "[Симоняк] не поехал после войны в Москву, не стал там нигде учиться".

С одной стороны, учиться никогда не поздно. С другой, военную академию им. Фрунзе он закончил в 1936 году, а за годы войны прошёл путь от командира бригады до командующего корпусом, дослужился до звания генерал-лейтенанта и был награждён орденами Суворова и Кутузова. Что такому человеку надо было изучать в Москве и у кого - вопрос крайне любопытный.

Не желая сразу переходить к следующему участнику передачи и одновременно пользуясь возможностью высказаться о наболевшем, приведу здесь цитату из скандально известных мемуаров Николая Никулина. Мне не хочется начитать сейчас разбор этой книги, однако эта цитата меня резанула при первом прочтении довольно сильно:

"Вспоминаю еще один эпизод времен войны. Одному генералу, командовавшему корпусом на ленинградском фронте, сказали: «Генерал, нельзя атаковать эту высоту, мы лишь потеряем множество людей и не добьемся успеха». Он отвечал: "Подумаешь, люди! Люди – это пыль, вперед!"

Этот генерал прожил долгую жизнь и умер в своей постели. Вспоминается судьба другого офицера, полковника, воевавшего рядом с ним. Полковник командовал танковой бригадой и славился тем, что сам шел в атаку впереди всех. Однажды в бою под станцией Волосово связь с ним была потеряна. Его танк искали много часов и наконец нашли – рыжий, обгоревший. Когда с трудом открыли верхний люк, в нос ударил густой запах жареного мяса.

Не символична ли судьба двух этих полководцев? Не олицетворяют ли они извечную борьбу добра и зла, совести и бессовестности, человеколюбия и бесчеловечности? В конце концов добро победило, война закончилась, но какой ценой? Время уравняло двух этих полководцев: в Санкт-Петербурге есть улица генерала и рядом с ней – улица полковника-танкиста."

Тем, кто знаком с историей битвы за Ленинград, угадать имя танкиста не сложно - это Владислав Хрустицкий, один из самых талантливых танковых командиров Ленфронта. В бою за Волосово 26 января 1944 года он возглавил атаку и погиб от немецкого снаряда. Понятно, что искать танк не надо было, так как всё это произошло на глазах у других экипажей, а "жареное мясо" пусть останется на совести рассказчика.

Генералом же в этом сравнении является Симоняк, и опознаётся он не по высосанной из пальца истории с лубочно-злодейским диалогом, а по названию улицы. Кроме него, именем другого генерала в том районе Ленинграда улицы не называли. Соврал для красного словца Никулин и о "долгой жизни" генерала - он умер в 55 лет от сердечной недостаточности. Между делом, я не могу не отметить, что читатель должен обладать исключительно дурным вкусом, чтобы в тексте, состоящем из категорических обобщений и прямолинейных манипуляций видеть "Глас Истины о Войне".

В защиту Симоняка можно сказать, что его внимательное отношение к подготовке солдат и заботе о них отмечают все известные мне биографии, а его полководческие успехи были обусловлены не швырянием резервов в топку фронта, но тщательной подготовкой и руководством операций. Не везде ему сопутствовал оглушительный успех, но в боях за прорыв и снятие блокады Ленинграда он был без сомнения лучшим командующим дивизионного и корпусного звена. Так, например, 15-19 января 1944 года соседний с ним 109-й стрелковый корпус плотно застрял в Урицке, потеряв несколько сотен человек убитыми, в то время как его войска смогли преодолеть мощную немецкую оборону на Пулковских высотах. С чего у Никулина образовался "зуб" на Симоняка, непонятно. Так или иначе, это высказывание является высосанной из пальца клеветой, как и значительная часть утверждений в его книге.