книжный странник | дина озерова

​​На этом фото мне 21. Год назад я окончила университет (не спрашивайте) и точно знаю, кем хочу стать, когда вырасту (ха, ха). Я отчаянно коплю на отпуск и даже могу себе позволить несколько раз съездить за границу (были времена!). Я убеждена, что безнадежно толстая (без комментариев). А еще, я работаю скромной сельской учительницей в средних во всех отношениях школе и твердо знаю, что в этом и состоит мое призвание.

Спустя восемь лет многое изменилось, но с тех пор я остаюсь целевой аудиторией любых историй про школу и молодого учителя в ней. Поэтому, из всех анонсированных текстов в совместной линейке Поляндрии NoAge и «Есть смысл», больше остальных я ждала «Дислексию» Светланы Олонцевой. Я прочитала роман почти сразу после его выхода из печати, а потом несколько месяцев размышляла, почему он не сработал на отдельно взятой мне.

Возможно, дело в зависти. Главная героиня Саня переезжает из Москвы в провинциальный Многоярославец, чтобы учить литературе пятиклашек и семиклашек в рамках проекта «Учитель для России». Программа рассчитана на два года, то есть Саня знает, что ее эксперимент – не дело всей жизни, как было у меня, а лишь гипотеза к ней. А еще, у Сани есть поддержка профессионального сообщества – выпускников и организаторов программы, которой я в свое время была лишена.

По мере чтения зависть перерастала в злость. Надя @intelligentka_gadova метко назвала историю Сани «хождением в народ». Героиня приезжает в незнакомый город и сходу начинает транслировать деколониальный и феминистский нарратив, в котором нет ничего плохого, кроме того, что этим детям он (пока) не нужен. Выяснить, а что им все-таки им интересно, почему у них болит душа, а от чего радуется, у Сани как-то не получается. Зато в кульминационный момент она решает поставить спектакль в методе вербатим, чтобы помочь детям присвоить их родной город, который они знают лучше самой Сани.

Читая эту сцену, я вспомнила, как на одном из первых уроков ляпнула перед шестиклашками слово «менталитет», чем заслужила репутацию странной училки, не умеющей нормально разговаривать. Жаль, что в романе так и не появилось яркого, а главное цельного образа ученика или ученицы. Поневоле задумываешься, а точно ли в школе работала Саня?

Стиль романа отстраненный и даже безразличный. Сперва я подумала, что это классный прием – написать текст про учительницу словесности слогом диктантов и изложений. Но чем больше я читала, тем меньше эта отстраненность помогала мне разделить переживания героини. Складывалось впечатление, что писательница сама от них отдаляется, ведь эту историю рассказывает вовсе не Саня, а то ли ее близкий человек, то ли голос автора, то ли кто-то третий – кажется, сама Олонцева до конца не знает, кто здесь нарратор.

А в финале я почувствовала усталость. И, да, с одной стороны – это была усталость Сани, мир которой вновь не оправдал ожиданий. С другой – усталость от этого подающего надежды, но сырого текста. Чтобы написать хороший автофикшн, нужно иметь смелость быть откровенным, но в «Дислексии» этой отваги я не почувствовала.

www.group-telegram.com/us/bookranger.com/1202

3.4K viewsFeb 8 at 18:41

​​На этом фото мне 21. Год назад я окончила университет (не спрашивайте) и точно знаю, кем хочу стать, когда вырасту (ха, ха). Я отчаянно коплю на отпуск и даже могу себе позволить несколько раз съездить за границу (были времена!). Я убеждена, что безнадежно толстая (без комментариев). А еще, я работаю скромной сельской учительницей в средних во всех отношениях школе и твердо знаю, что в этом и состоит мое призвание.

Спустя восемь лет многое изменилось, но с тех пор я остаюсь целевой аудиторией любых историй про школу и молодого учителя в ней. Поэтому, из всех анонсированных текстов в совместной линейке Поляндрии NoAge и «Есть смысл», больше остальных я ждала «Дислексию» Светланы Олонцевой. Я прочитала роман почти сразу после его выхода из печати, а потом несколько месяцев размышляла, почему он не сработал на отдельно взятой мне.

Возможно, дело в зависти. Главная героиня Саня переезжает из Москвы в провинциальный Многоярославец, чтобы учить литературе пятиклашек и семиклашек в рамках проекта «Учитель для России». Программа рассчитана на два года, то есть Саня знает, что ее эксперимент – не дело всей жизни, как было у меня, а лишь гипотеза к ней. А еще, у Сани есть поддержка профессионального сообщества – выпускников и организаторов программы, которой я в свое время была лишена.

По мере чтения зависть перерастала в злость. Надя @intelligentka_gadova метко назвала историю Сани «хождением в народ». Героиня приезжает в незнакомый город и сходу начинает транслировать деколониальный и феминистский нарратив, в котором нет ничего плохого, кроме того, что этим детям он (пока) не нужен. Выяснить, а что им все-таки им интересно, почему у них болит душа, а от чего радуется, у Сани как-то не получается. Зато в кульминационный момент она решает поставить спектакль в методе вербатим, чтобы помочь детям присвоить их родной город, который они знают лучше самой Сани.

Читая эту сцену, я вспомнила, как на одном из первых уроков ляпнула перед шестиклашками слово «менталитет», чем заслужила репутацию странной училки, не умеющей нормально разговаривать. Жаль, что в романе так и не появилось яркого, а главное цельного образа ученика или ученицы. Поневоле задумываешься, а точно ли в школе работала Саня?

Стиль романа отстраненный и даже безразличный. Сперва я подумала, что это классный прием – написать текст про учительницу словесности слогом диктантов и изложений. Но чем больше я читала, тем меньше эта отстраненность помогала мне разделить переживания героини. Складывалось впечатление, что писательница сама от них отдаляется, ведь эту историю рассказывает вовсе не Саня, а то ли ее близкий человек, то ли голос автора, то ли кто-то третий – кажется, сама Олонцева до конца не знает, кто здесь нарратор.

А в финале я почувствовала усталость. И, да, с одной стороны – это была усталость Сани, мир которой вновь не оправдал ожиданий. С другой – усталость от этого подающего надежды, но сырого текста. Чтобы написать хороший автофикшн, нужно иметь смелость быть откровенным, но в «Дислексии» этой отваги я не почувствовала.

BY книжный странник | дина озерова