В далеком прошлом остались литературные герои школьных лет — Печорин, Базаров, Болконский. Как вам на замену им папа Муми-тролля, с которым, прочитав книжки Туве Янссон, нахожу у себя нечто общее, немного завидуя в этот неприветливый ноябрь карапузику?
«Ноябрь — такое время, когда муми-тролли впадают в спячку (и, вообще-то, это очень разумно, если вы не в восторге от холода и темноты)», - сообщает Янссон. Счастливчики! Они могут спать до весны. Нам не дано.
Что сближает Созерцателя с Муми-папой?
Страсть к открытию нового.
Он мысленно строит дом на песке и мчится показывать его, забывая, что пока этот дом существует только у него в голове. Но потом отказывается от своих планов: «Может ли домовладелец быть в то же самое время искателем приключений? Нет! Это исключено!»
Из воспоминаний Муми-мамы: «Он был необыкновенным муми-троллем. Всё время рвался куда-то... Нигде не знал покоя. Так и пропал — отправился следом за хаттифнатами, бродячим народцем».
Сам папа: «Мне было почти досадно, что я не родился, как хаттифнат, под неизвестными блуждающими звездами и не мог, как они, плыть и плыть к недосягаемому горизонту, молчаливый и равнодушный ко всему, и чтобы никто не ждал от меня ничего другого».
Когда он, найденный после исчезновения, предлагает всем вместе отправиться в путешествие и слышит в ответ «Мы уже всюду побывали. Ни одного неизведанного места не осталось!», его ремарка замечательна: «Где-нибудь да осталось. А если нет, мы его придумаем».
Он забавен.
Спасаясь от потопа, бросает бутылку с посланием: «Тот, кто нашел мое письмо, — пожалуйста, сделай всё возможное для моего спасения! Мой дом разрушен наводнением, а сам я сижу на дереве, одинокий, голодный и холодный, и вода подступает всё ближе». Подпись: «Один несчастный муми-тролль».
Любит пофилософствовать.
«Когда плывешь по морю, горизонт представляется бесконечным и непоколебимым. Нормальные же муми-тролли больше всего любят переменчивое и причудливое, неожиданное и своеобразное: берег, который и земля и вода, солнечный заход, который и мрак и свет, и весну, которая и холод и тепло».
Хвастлив, самовлюблен и печален.
«Воспоминания так растрогали его, что он чуть не плакал. Муми-папа всегда был незаурядным и одаренным ребенком, которого никто не понимал. Не понимали его и позже, когда он повзрослел, отчего ему приходилось терпеть немыслимые тяготы. Муми-папа писал и писал, представляя себе, как все раскаются, когда прочтут его мемуары. Но потом снова развеселился и сказал: «Так им и надо!»
Почему я завидую ему?
«Позвольте мне закончить свои мемуары на том, как Муми-мама — самая прекрасная из муми-троллих — вошла в мою жизнь! Она ласковым и понимающим взглядом посмотрела на все мои ребячества, и я стал вести себя здраво и разумно, и вместе с тем жизнь моя утратила очарование дикой свободы… Эта утрата, по-видимому, и засадила меня за мемуары».
Однако вдруг Муми-папа думает: «А что, я легко мог бы сбежать и теперь. Ведь я ещё хоть куда!»
А вот я сбежать, наверное, уже не смогу. Хотя порой хочется. Да и Муми-мама отсутствует.
В далеком прошлом остались литературные герои школьных лет — Печорин, Базаров, Болконский. Как вам на замену им папа Муми-тролля, с которым, прочитав книжки Туве Янссон, нахожу у себя нечто общее, немного завидуя в этот неприветливый ноябрь карапузику?
«Ноябрь — такое время, когда муми-тролли впадают в спячку (и, вообще-то, это очень разумно, если вы не в восторге от холода и темноты)», - сообщает Янссон. Счастливчики! Они могут спать до весны. Нам не дано.
Что сближает Созерцателя с Муми-папой?
Страсть к открытию нового.
Он мысленно строит дом на песке и мчится показывать его, забывая, что пока этот дом существует только у него в голове. Но потом отказывается от своих планов: «Может ли домовладелец быть в то же самое время искателем приключений? Нет! Это исключено!»
Из воспоминаний Муми-мамы: «Он был необыкновенным муми-троллем. Всё время рвался куда-то... Нигде не знал покоя. Так и пропал — отправился следом за хаттифнатами, бродячим народцем».
Сам папа: «Мне было почти досадно, что я не родился, как хаттифнат, под неизвестными блуждающими звездами и не мог, как они, плыть и плыть к недосягаемому горизонту, молчаливый и равнодушный ко всему, и чтобы никто не ждал от меня ничего другого».
Когда он, найденный после исчезновения, предлагает всем вместе отправиться в путешествие и слышит в ответ «Мы уже всюду побывали. Ни одного неизведанного места не осталось!», его ремарка замечательна: «Где-нибудь да осталось. А если нет, мы его придумаем».
Он забавен.
Спасаясь от потопа, бросает бутылку с посланием: «Тот, кто нашел мое письмо, — пожалуйста, сделай всё возможное для моего спасения! Мой дом разрушен наводнением, а сам я сижу на дереве, одинокий, голодный и холодный, и вода подступает всё ближе». Подпись: «Один несчастный муми-тролль».
Любит пофилософствовать.
«Когда плывешь по морю, горизонт представляется бесконечным и непоколебимым. Нормальные же муми-тролли больше всего любят переменчивое и причудливое, неожиданное и своеобразное: берег, который и земля и вода, солнечный заход, который и мрак и свет, и весну, которая и холод и тепло».
Хвастлив, самовлюблен и печален.
«Воспоминания так растрогали его, что он чуть не плакал. Муми-папа всегда был незаурядным и одаренным ребенком, которого никто не понимал. Не понимали его и позже, когда он повзрослел, отчего ему приходилось терпеть немыслимые тяготы. Муми-папа писал и писал, представляя себе, как все раскаются, когда прочтут его мемуары. Но потом снова развеселился и сказал: «Так им и надо!»
Почему я завидую ему?
«Позвольте мне закончить свои мемуары на том, как Муми-мама — самая прекрасная из муми-троллих — вошла в мою жизнь! Она ласковым и понимающим взглядом посмотрела на все мои ребячества, и я стал вести себя здраво и разумно, и вместе с тем жизнь моя утратила очарование дикой свободы… Эта утрата, по-видимому, и засадила меня за мемуары».
Однако вдруг Муми-папа думает: «А что, я легко мог бы сбежать и теперь. Ведь я ещё хоть куда!»
А вот я сбежать, наверное, уже не смогу. Хотя порой хочется. Да и Муми-мама отсутствует.
BY Созерцатель
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies. Some privacy experts say Telegram is not secure enough These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted.
from br
