🔹У любого человеческого интереса можно попробовать отыскать генетические предпосылки, чо б нет! Например, есть люди, которых тянет заниматься музыкой, других тянет рисовать, кого-то — играть в футбик, ещё кого-то — возиться с цифрами, шить одежду и т. д.
Из тех, кто выбрали заниматься музыкой, будут: — те, кто расскажет, как музыка влекла их с детства — те, кто скажут, что не интересовались музыкой до определённого возраста, а потом вот втаращило — те, кто пробовали
+ Также будут те, кто занимались музыкой / рисованием / шахматами в детстве, а потом интерес ушёл, и они не особо о нём вспоминают.
Переложим это на романтические интересы: к людям определённого гендера или определённых качеств.
🔹Можно пробовать объяснить любой реализованный интерес генетикой. Наверняка, у интереса к рисованию или спортивным играм можно найти биологические предпосылки.
Также можно признать, что любое увлечение — это следствие сложного комплекса биологических, психологических и социальных причин.
На нас воздействует множество факторов, отследить каждый из которых невозможно. Тут бы я спросила: так ли нам надо найти причину в генетике? И если надо, то для чего?
И тут мы упираемся в этически неоднозначный ситуэйшон.
⭐️2. Этично ли искать «ген гомосексуальности»?
🔹«Нет, ну давайте разберёмся! Почему так бывает? Вдруг есть конкретная причина?» — такой запрос часто возникает там, где что-то кажется «неправильным» и «не вполне нормальным».
Ген гетеросексуальности или ген цисгендерности, как мы видим, никто не ищет. Так что можно почувствовать себя экзотической зверушкой в зоопарке: «Как необычно! Давайте поизучаем!»
Вновь сравним с другими увлечениями:
Редкий родитель переживает, если дочь играет в куклы, а сын в машинки. Но если девочка играет в солдатиков, а мальчик наряжает Барби, то тут у недостаточно информированных родителей уже может возникать вопрос: «Ой, почему так? Может, кальция не хватает? Надо разобраться!»
То есть желание найти причину нередко указывает: «Мы не считаем это нормой».
🔹Я не против научного интереса! Но проблема в том, что до сих пор ген гомосексуальности искали в контексте гомофобного мира.
— В таком мире «гуманистическим» может считаться посыл «Найдём ген и докажем, что люди не виноваты, если у них такие особенности! Пусть они тоже имеют право на принятие».
Спасибо за шубу с барского плеча, конечно. Но если смотреть изнутри стигматизированной группы, то это никакой не гуманизм, а экзотизация, патернализм, патологизация и другие звучные слова.
Для чего ещё может быть нужен этот ген?
— Нейтральный варик: «Разберёмся, почему эти люди отличаются от большинства». Почувствую себя проблемой.
— Негуманистичный варик: «Выявим ген, и начнём вырезать младенцев с таким геном».
Грубо говоря, если бы мифический ген нашли, то в нетолерантных регионах смогли бы уничтожать людей на основе наличия этого гена. По этой причине, в частности, этичность таких исследований под вопросом.
⭐️3. «Я девочка, мне нравятся девочки»
🔹Что это вообще значит? В общем-то, для каждой своё.
Даже внутри одного гендера, условно, мне и моим приятельницам могут нравиться совершенно разные девочки: с разными качествами характера, с разной внешностью, даже с (простите) разным градусом феминности / маскулинности в презентации.
Реально было б странно, если б мы выбирали партнёрок на основе исключительно наших биологических вводных (реакция на запах? реакция на предъявление гениталий?), позабымши все наши социальные и психологические обоснования.
Генетика, ты там как, лапуся? Держишься?
🔹Приколы учёных про «давайте найдём ген гомосексуальности» зарождались во времена, когда уровень понимания гендерных вопросов был совсем другим.
🔹Ну и классический вопрос для подумать:
Если моя партнёрка начинает гендерно идентифицировать себя по-другому (например как небинарную персону), значит ли это, что мой интерес к ней должен сразу биологически улетучиться?
🔹И наконец, не очень понятно, как история про «ген гомосексуальности» учитывает би- и пан-людей.
🔹У любого человеческого интереса можно попробовать отыскать генетические предпосылки, чо б нет! Например, есть люди, которых тянет заниматься музыкой, других тянет рисовать, кого-то — играть в футбик, ещё кого-то — возиться с цифрами, шить одежду и т. д.
Из тех, кто выбрали заниматься музыкой, будут: — те, кто расскажет, как музыка влекла их с детства — те, кто скажут, что не интересовались музыкой до определённого возраста, а потом вот втаращило — те, кто пробовали
+ Также будут те, кто занимались музыкой / рисованием / шахматами в детстве, а потом интерес ушёл, и они не особо о нём вспоминают.
Переложим это на романтические интересы: к людям определённого гендера или определённых качеств.
🔹Можно пробовать объяснить любой реализованный интерес генетикой. Наверняка, у интереса к рисованию или спортивным играм можно найти биологические предпосылки.
Также можно признать, что любое увлечение — это следствие сложного комплекса биологических, психологических и социальных причин.
На нас воздействует множество факторов, отследить каждый из которых невозможно. Тут бы я спросила: так ли нам надо найти причину в генетике? И если надо, то для чего?
И тут мы упираемся в этически неоднозначный ситуэйшон.
⭐️2. Этично ли искать «ген гомосексуальности»?
🔹«Нет, ну давайте разберёмся! Почему так бывает? Вдруг есть конкретная причина?» — такой запрос часто возникает там, где что-то кажется «неправильным» и «не вполне нормальным».
Ген гетеросексуальности или ген цисгендерности, как мы видим, никто не ищет. Так что можно почувствовать себя экзотической зверушкой в зоопарке: «Как необычно! Давайте поизучаем!»
Вновь сравним с другими увлечениями:
Редкий родитель переживает, если дочь играет в куклы, а сын в машинки. Но если девочка играет в солдатиков, а мальчик наряжает Барби, то тут у недостаточно информированных родителей уже может возникать вопрос: «Ой, почему так? Может, кальция не хватает? Надо разобраться!»
То есть желание найти причину нередко указывает: «Мы не считаем это нормой».
🔹Я не против научного интереса! Но проблема в том, что до сих пор ген гомосексуальности искали в контексте гомофобного мира.
— В таком мире «гуманистическим» может считаться посыл «Найдём ген и докажем, что люди не виноваты, если у них такие особенности! Пусть они тоже имеют право на принятие».
Спасибо за шубу с барского плеча, конечно. Но если смотреть изнутри стигматизированной группы, то это никакой не гуманизм, а экзотизация, патернализм, патологизация и другие звучные слова.
Для чего ещё может быть нужен этот ген?
— Нейтральный варик: «Разберёмся, почему эти люди отличаются от большинства». Почувствую себя проблемой.
— Негуманистичный варик: «Выявим ген, и начнём вырезать младенцев с таким геном».
Грубо говоря, если бы мифический ген нашли, то в нетолерантных регионах смогли бы уничтожать людей на основе наличия этого гена. По этой причине, в частности, этичность таких исследований под вопросом.
⭐️3. «Я девочка, мне нравятся девочки»
🔹Что это вообще значит? В общем-то, для каждой своё.
Даже внутри одного гендера, условно, мне и моим приятельницам могут нравиться совершенно разные девочки: с разными качествами характера, с разной внешностью, даже с (простите) разным градусом феминности / маскулинности в презентации.
Реально было б странно, если б мы выбирали партнёрок на основе исключительно наших биологических вводных (реакция на запах? реакция на предъявление гениталий?), позабымши все наши социальные и психологические обоснования.
Генетика, ты там как, лапуся? Держишься?
🔹Приколы учёных про «давайте найдём ген гомосексуальности» зарождались во времена, когда уровень понимания гендерных вопросов был совсем другим.
🔹Ну и классический вопрос для подумать:
Если моя партнёрка начинает гендерно идентифицировать себя по-другому (например как небинарную персону), значит ли это, что мой интерес к ней должен сразу биологически улетучиться?
🔹И наконец, не очень понятно, как история про «ген гомосексуальности» учитывает би- и пан-людей.
⬇️⬇️⬇️
BY Помыла руки
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. Stocks dropped on Friday afternoon, as gains made earlier in the day on hopes for diplomatic progress between Russia and Ukraine turned to losses. Technology stocks were hit particularly hard by higher bond yields. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from br
