Лариса Бравицкая

ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН, он же Граф Анграф д’Аксанграф, он же Мимоза, он же Игла и еще несколько различных «он же» принадлежат Игорю Васильевичу Лотарёву, поэту Серебряного Века и крупнейшему представителю русского футуризма, основателю и лидеру эгофутуристов. 
И все же он - ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН, обогативший русский язык новыми словами, в частности, это он изобрёл и ввёл в обиход слово «профнепригодность».
Происходил из богатой родословной семьи, по матери в кровном родстве с поэтом Фетом, Карамзина называл доблестным дедом, в Мариинке своя ложа, в доме писатели, художники, музыканты, и детская мечта стать знаменитым, чтоб «своею славой упоен, повсеградно оэкранен, повсесердно утвержден».

Шесть лет он шел к славе, выпускал за свой счет самодельные брошюры стихов, рассовывал их по газетам, критикам, просто знакомым, все было напрасно, пока однажды его брошюрка не попадет
в Ясную Поляну, и стихи его, смеха ради, будут зачитаны вслух.
Толстой смеялся, стихи ему понравились,
особенно «вонзим же штопор в упругость пробки, и взоры женщин не станут робки...», а потом, вдруг помрачнеет: «Чем занимаются! Вокруг - виселицы, полчища безработных, убийства, невероятное пьянство, а у них - упругость пробки!»

Наутро в газете вышел очерк, где напечатали, что Толстой гневно отозвался о поэзии какого-то Северянина (то, что стихи ему понравились, об этом ни слова)
Поднялся жуткий хайп, и Северянин проснулся знаменитым, 50 изданий сразу попросили его стихи.
В Политехническом, его избрали «королем поэтов», после победы над Маяковским. Тот от обиды гаркнет: «Долой королей - теперь они не в моде!..»
Кто-то из окружения Северянина скажет, что женщины его любили за умение их «драпировать», ибо раздеть барышню дело нехитрое, а вот украсить, закутать, задрапировать - тут равных ему не было.
Невероятно влюбчивый, своим многочисленным романам, только в детстве их было пять, он вел счет.
Но, и тут надо признать, что всех дам своего сердца он возвеличивал, превращал в королев, блистательно «драпировал».

Он переедет в Эстонию, но кто ж тогда знал, что в 20-м страна станет суверенной, а он эмигрантом?
В Эстонии он проживет шестнадцать лет, женится на дочери плотника Фелиссе Круут, ему 34, ей - 19, брак продлится до конца его дней.
Как писал современник: она была от балтийской воды, а он, совершенно непутевый, богема от российской водки на чисто русском рассоле.
В ней ничего не было, что ему нравилось в женщинах, ни обаяния, ни игры, ни кокетства, ни изящества, она была основательна, практична, тверда, с «врожденным даром верности» и редким характером.

Как-то раз он с Фелиссой приехал в Берлин переиздать книги, но ему объяснили, что он больше никому не нужен и не интересен.
А он тихо прочтет свои стихи Одоевцевой, и та запишет: «Прав был Сологуб, прославлявший его, большого русского поэта»
Там же, в Берлине, купив билеты в Эстонию, он устроит прощальную вечеринку с друзьями, но Фелисса вдруг испугается, что они опоздают на поезд, билеты пропадут, кто-то воскликнет «Ура - достанем билеты на Москву!», Фелисса подскочит, Северянин за ней, догонит ее у вокзала, где она объяснит, что в Москву не хочет ехать не из-за коммунизма, нет!она боится, что русские женщины уведут от нее ее Игоря.
Позже он признается: «Жаль, не нашел тогда в себе силы с нею расстаться: этим шагом обрек себя быть без вины виноватым перед Союзом...».
Так он навсегда лишится и друзей, и Родины.

Последний «король русской поэзии», «принц фиалок», возле окон дома которого в Петербурге ночевали поклонницы, а поклонники распрягали лошадей и сами везли его экипаж:
к ногам которого летели бриллианты и золотые драгоценности обезумевших женщин, а восторженные гимназистки падали в обморок, -
ходил по квартирам эстонцев и предлагал им свои книги, в магазинах их не брали.
Всеми забытый, он умер в нищете, похоронен в Таллине на Александро-Невском кладбище, ныне Siselinna.
Незадолго до смерти признается:
всё, что бросали и дарили, - раздавал, цветы, деньги, драгоценности…себе оставлял только славу,
«но и она оказалась чертовыми черепками...»

@Лариса Бравицкая

www.group-telegram.com/us/bravolara.com/3278

3.3K viewsLarisa Bravitskaya, Dec 20, 2023 at 12:54

ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН, он же Граф Анграф д’Аксанграф, он же Мимоза, он же Игла и еще несколько различных «он же» принадлежат Игорю Васильевичу Лотарёву, поэту Серебряного Века и крупнейшему представителю русского футуризма, основателю и лидеру эгофутуристов. 
И все же он - ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН, обогативший русский язык новыми словами, в частности, это он изобрёл и ввёл в обиход слово «профнепригодность».
Происходил из богатой родословной семьи, по матери в кровном родстве с поэтом Фетом, Карамзина называл доблестным дедом, в Мариинке своя ложа, в доме писатели, художники, музыканты, и детская мечта стать знаменитым, чтоб «своею славой упоен, повсеградно оэкранен, повсесердно утвержден».

Шесть лет он шел к славе, выпускал за свой счет самодельные брошюры стихов, рассовывал их по газетам, критикам, просто знакомым, все было напрасно, пока однажды его брошюрка не попадет
в Ясную Поляну, и стихи его, смеха ради, будут зачитаны вслух.
Толстой смеялся, стихи ему понравились,
особенно «вонзим же штопор в упругость пробки, и взоры женщин не станут робки...», а потом, вдруг помрачнеет: «Чем занимаются! Вокруг - виселицы, полчища безработных, убийства, невероятное пьянство, а у них - упругость пробки!»

Наутро в газете вышел очерк, где напечатали, что Толстой гневно отозвался о поэзии какого-то Северянина (то, что стихи ему понравились, об этом ни слова)
Поднялся жуткий хайп, и Северянин проснулся знаменитым, 50 изданий сразу попросили его стихи.
В Политехническом, его избрали «королем поэтов», после победы над Маяковским. Тот от обиды гаркнет: «Долой королей - теперь они не в моде!..»
Кто-то из окружения Северянина скажет, что женщины его любили за умение их «драпировать», ибо раздеть барышню дело нехитрое, а вот украсить, закутать, задрапировать - тут равных ему не было.
Невероятно влюбчивый, своим многочисленным романам, только в детстве их было пять, он вел счет.
Но, и тут надо признать, что всех дам своего сердца он возвеличивал, превращал в королев, блистательно «драпировал».

Он переедет в Эстонию, но кто ж тогда знал, что в 20-м страна станет суверенной, а он эмигрантом?
В Эстонии он проживет шестнадцать лет, женится на дочери плотника Фелиссе Круут, ему 34, ей - 19, брак продлится до конца его дней.
Как писал современник: она была от балтийской воды, а он, совершенно непутевый, богема от российской водки на чисто русском рассоле.
В ней ничего не было, что ему нравилось в женщинах, ни обаяния, ни игры, ни кокетства, ни изящества, она была основательна, практична, тверда, с «врожденным даром верности» и редким характером.

Как-то раз он с Фелиссой приехал в Берлин переиздать книги, но ему объяснили, что он больше никому не нужен и не интересен.
А он тихо прочтет свои стихи Одоевцевой, и та запишет: «Прав был Сологуб, прославлявший его, большого русского поэта»
Там же, в Берлине, купив билеты в Эстонию, он устроит прощальную вечеринку с друзьями, но Фелисса вдруг испугается, что они опоздают на поезд, билеты пропадут, кто-то воскликнет «Ура - достанем билеты на Москву!», Фелисса подскочит, Северянин за ней, догонит ее у вокзала, где она объяснит, что в Москву не хочет ехать не из-за коммунизма, нет!она боится, что русские женщины уведут от нее ее Игоря.
Позже он признается: «Жаль, не нашел тогда в себе силы с нею расстаться: этим шагом обрек себя быть без вины виноватым перед Союзом...».
Так он навсегда лишится и друзей, и Родины.

Последний «король русской поэзии», «принц фиалок», возле окон дома которого в Петербурге ночевали поклонницы, а поклонники распрягали лошадей и сами везли его экипаж:
к ногам которого летели бриллианты и золотые драгоценности обезумевших женщин, а восторженные гимназистки падали в обморок, -
ходил по квартирам эстонцев и предлагал им свои книги, в магазинах их не брали.
Всеми забытый, он умер в нищете, похоронен в Таллине на Александро-Невском кладбище, ныне Siselinna.
Незадолго до смерти признается:
всё, что бросали и дарили, - раздавал, цветы, деньги, драгоценности…себе оставлял только славу,
«но и она оказалась чертовыми черепками...»

@Лариса Бравицкая

BY Лариса Бравицкая