На кадрах — диверсант, установивший СВУ под машину офицера ВС РФ в Москве. Его лицо попало на видео, и сейчас спецслужбы устанавливают личность.
По информации Mash, это мужчина примерно 35 лет, в бейсболке, чёрных кроссовках, джинсах и с рюкзаком. Снято всё примерно в 2:42. Диверсант покидает детскую площадку недалеко от места взрыва, после того как провёл там 11 минут. Предположительно, в это время он отчитывался перед кураторами из СБУ по видеосвязи.
На кадрах — диверсант, установивший СВУ под машину офицера ВС РФ в Москве. Его лицо попало на видео, и сейчас спецслужбы устанавливают личность.
По информации Mash, это мужчина примерно 35 лет, в бейсболке, чёрных кроссовках, джинсах и с рюкзаком. Снято всё примерно в 2:42. Диверсант покидает детскую площадку недалеко от места взрыва, после того как провёл там 11 минут. Предположительно, в это время он отчитывался перед кураторами из СБУ по видеосвязи.
"Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from us
