Бундесканцлер

​​Почему проигрывают «Зелёные»?

Проводить ревизию «заслуг» партии с перечислением самых громких скандалов и спорных реформ пока рано — следует дождаться конца легислатурного периода, ну, или пресловутого роспуска «Светофора». А пока рассмотрим «экологов» на отдалении — в контексте глобальных политических трендов. В конце концов, по детерминантам их электорального успеха ваш покорный слуга защитил свою магистерскую диссертацию. Итак, что мешает немецким «Зелёным»?

1) Персонализация политической культуры. Как минимум с момента выборов 1998 года немецкая политика движется в сторону персонализации: партии чаще агитируют не программными тезисами, а персоной своего ключевого кандидата. Такой подход позволяет эмоционально мотивировать избирателей. Особенно тех, кто неохотно интересуется политикой, но готов отдать свой голос «хорошему парню». Красноречивым подтверждением этой динамики служит как целая эпоха Меркель, так и недавнее появление «именной партии» — «Альянса Сары Вагенкнехт» (BSW). И если избиратели ассоциируют CDU с Фридрихом Мерцем, а FDP — c Кристианом Линднером, то разобраться с партийной структурой «Зелёных», которая носит отпечаток низовых демократический движений и антисистемности, обывателю трудно. Партии придётся либо подстраиваться и делать ставку на одного популярного политика из своих рядов (в контексте выборов 2021 года она делалась сразу на двух), либо сопротивляться тренду и уповать на опасность приближающегося цезаризма.

2) Фрагментация партийного ландшафта. Почти тридцать лет «Зелёные» были единственной новой, нишевой партии и наслаждались безопасным местом для роста: отсутствием конкуренции со стороны соразмерных акторов и специализацией на уникальной проблеме — экологии. В условиях, близких к тепличным, партии удалось преодолеть все пороги на континууме Могенса Педерсена: декларацию, авторизацию, представительство и, наконец, в 1998 году — значимость. С возникновением новых общественных расколов, а с ними и новых партий, «экологи» перестали играть роль единственной альтернативы мейнстриму. Даже в рамках своего идейного поля «Зелёным» теперь угрожают новые силы — леволиберальный Volt и прогрессистская Партия защиты животных, особенно популярная у молодежи.

3) Идеологическая конгруэнтность. Будучи партией «одного вопроса» — экологии и климата, «Зелёные» не могли претендовать на широкую поддержку населения. Для её завоевания партии пришлось постепенно снижать градус радикальности (например, отказаться от цели демонтировать капитализм из-за его якобы разрушительного влияния на окружающую среду) и уделить внимание насущным вопросам, в частности, личным правам и социальной справедливости. Это развитие, с одной стороны, сделало «Зелёных» почти нормальной левой партией, с другой, — лишило уникального адреса на идеологическом спектре. По мере того, как экологическую повестку заимствовали системные игроки — CDU и SPD, «Зелёным» приходилось конкурировать за электорат с растущим числом оппонентов.

4) Постматериалистический генезис поддержки. «Зелёные» — это партия богатого, образованного и молодого населения крупных городов. Опросы Рональда Инглхарта выявили среди таких людей особые культурные установки — постматериализм. Свобода самовыражения, глобальная [климатическая] справедливость и толерантность заботят таких избирателей больше, чем экономическое процветание и безопасность. Германия издавна отмечается рекордной долей постматериалистов в обществе, что и формируют плодородную почву для популярности «экологов». Однако эта доля волатильна и снижается в разгар экономических потрясений — таких как нынешняя рецессия.

@BundeskanzlerRU

www.group-telegram.com/us/bundeskanzlerRU.com/1616

2.7K viewsSep 25 at 12:00

​​Почему проигрывают «Зелёные»?

Проводить ревизию «заслуг» партии с перечислением самых громких скандалов и спорных реформ пока рано — следует дождаться конца легислатурного периода, ну, или пресловутого роспуска «Светофора». А пока рассмотрим «экологов» на отдалении — в контексте глобальных политических трендов. В конце концов, по детерминантам их электорального успеха ваш покорный слуга защитил свою магистерскую диссертацию. Итак, что мешает немецким «Зелёным»?

1) Персонализация политической культуры. Как минимум с момента выборов 1998 года немецкая политика движется в сторону персонализации: партии чаще агитируют не программными тезисами, а персоной своего ключевого кандидата. Такой подход позволяет эмоционально мотивировать избирателей. Особенно тех, кто неохотно интересуется политикой, но готов отдать свой голос «хорошему парню». Красноречивым подтверждением этой динамики служит как целая эпоха Меркель, так и недавнее появление «именной партии» — «Альянса Сары Вагенкнехт» (BSW). И если избиратели ассоциируют CDU с Фридрихом Мерцем, а FDP — c Кристианом Линднером, то разобраться с партийной структурой «Зелёных», которая носит отпечаток низовых демократический движений и антисистемности, обывателю трудно. Партии придётся либо подстраиваться и делать ставку на одного популярного политика из своих рядов (в контексте выборов 2021 года она делалась сразу на двух), либо сопротивляться тренду и уповать на опасность приближающегося цезаризма.

2) Фрагментация партийного ландшафта. Почти тридцать лет «Зелёные» были единственной новой, нишевой партии и наслаждались безопасным местом для роста: отсутствием конкуренции со стороны соразмерных акторов и специализацией на уникальной проблеме — экологии. В условиях, близких к тепличным, партии удалось преодолеть все пороги на континууме Могенса Педерсена: декларацию, авторизацию, представительство и, наконец, в 1998 году — значимость. С возникновением новых общественных расколов, а с ними и новых партий, «экологи» перестали играть роль единственной альтернативы мейнстриму. Даже в рамках своего идейного поля «Зелёным» теперь угрожают новые силы — леволиберальный Volt и прогрессистская Партия защиты животных, особенно популярная у молодежи.

3) Идеологическая конгруэнтность. Будучи партией «одного вопроса» — экологии и климата, «Зелёные» не могли претендовать на широкую поддержку населения. Для её завоевания партии пришлось постепенно снижать градус радикальности (например, отказаться от цели демонтировать капитализм из-за его якобы разрушительного влияния на окружающую среду) и уделить внимание насущным вопросам, в частности, личным правам и социальной справедливости. Это развитие, с одной стороны, сделало «Зелёных» почти нормальной левой партией, с другой, — лишило уникального адреса на идеологическом спектре. По мере того, как экологическую повестку заимствовали системные игроки — CDU и SPD, «Зелёным» приходилось конкурировать за электорат с растущим числом оппонентов.

4) Постматериалистический генезис поддержки. «Зелёные» — это партия богатого, образованного и молодого населения крупных городов. Опросы Рональда Инглхарта выявили среди таких людей особые культурные установки — постматериализм. Свобода самовыражения, глобальная [климатическая] справедливость и толерантность заботят таких избирателей больше, чем экономическое процветание и безопасность. Германия издавна отмечается рекордной долей постматериалистов в обществе, что и формируют плодородную почву для популярности «экологов». Однако эта доля волатильна и снижается в разгар экономических потрясений — таких как нынешняя рецессия.

@BundeskanzlerRU

BY Бундесканцлер