"Черная сотня" издает второй том "Книги Z", где будет и мой текст. Опубликую маленький кусочек оттуда.
Мы добрались до середины этого текста, а я всё ещё не рассказал, при чём тут "История О", и почему я назвал моё устройство "Ольгой". А ведь это всегда первое, о чём меня спрашивают, и на что проще всего отвечать. За окном ночь, я вернулся с полигона, запах диких трав, черной земли и керосина всё ещё как будто окутывает меня теплым облаком. Поговорим о любви.
У войны женское лицо. Это лицо, обращённое на гладиатора с верхних трибун Колизея. Это лицо кокетливой школьницы, из-за которой два недоросля за школой крушат друг другу зубы и носы. Это лицо Елены Троянской, выражающее притворный ужас, но на самом деле освещённое изнутри тайной гордостью: "всё из-за меня".
Нет, войны не начинаются из-за женщин, наша жизнь не роман — но подношение войне, как и подношение всевозможным музам — это подарки женскому божеству. И даже самые суровые мужики в момент наивысшей боевой доблести хотят, чтобы женщины их увидели.
24 февраля 2022 года я встретил на границе Ростовской области и тогда ещё независимой ДНР. Я проснулся, почитал ленту и двинул в сторону КПП Успенка. И конечно же, написал любимой и единственной. Что-то вроде «ну вот, война началась». И она ответила что-то вроде «да, я вижу».
И в этом обмене незначащими словами не было ни страха, ни осуждения, ни сомнений. Ничего не надо было объяснять. Да, наш мир рушился, но какое это имело значение? Мы в центре циклона, мы на одной стороне, мы вместе.
Мою любимую зовут Ольга, в моей записной книжке она записана одной буквой "О". Её волосы цвета огня, который чем дальше, тем больше поглощает наш мир. У неё лицо женщины тех времен, когда удалые бароны скрещивали мечи друг с другом и удобряли кровью каждый метр своей земли. Она из тех, кого обычно называют музами: её образ, стоит один раз взглянуть, как будто навсегда остаётся с вами, и всю последующую жизнь с улыбкой Елены Троянской наблюдает из уголка памяти, заставляя всё время помнить о её присутствии. Сделать что-то, чего никогда не делал. Выпрыгнуть из себя. Совершить глупость, которую потом кто-нибудь назовет подвигом. И когда я называл мою будущую систему её именем — конечно, я хотел, чтобы вражеские дроны, теряя управление и втыкаясь в южнорусский чернозём, на самом деле падали бы к её ногам.
"Черная сотня" издает второй том "Книги Z", где будет и мой текст. Опубликую маленький кусочек оттуда.
Мы добрались до середины этого текста, а я всё ещё не рассказал, при чём тут "История О", и почему я назвал моё устройство "Ольгой". А ведь это всегда первое, о чём меня спрашивают, и на что проще всего отвечать. За окном ночь, я вернулся с полигона, запах диких трав, черной земли и керосина всё ещё как будто окутывает меня теплым облаком. Поговорим о любви.
У войны женское лицо. Это лицо, обращённое на гладиатора с верхних трибун Колизея. Это лицо кокетливой школьницы, из-за которой два недоросля за школой крушат друг другу зубы и носы. Это лицо Елены Троянской, выражающее притворный ужас, но на самом деле освещённое изнутри тайной гордостью: "всё из-за меня".
Нет, войны не начинаются из-за женщин, наша жизнь не роман — но подношение войне, как и подношение всевозможным музам — это подарки женскому божеству. И даже самые суровые мужики в момент наивысшей боевой доблести хотят, чтобы женщины их увидели.
24 февраля 2022 года я встретил на границе Ростовской области и тогда ещё независимой ДНР. Я проснулся, почитал ленту и двинул в сторону КПП Успенка. И конечно же, написал любимой и единственной. Что-то вроде «ну вот, война началась». И она ответила что-то вроде «да, я вижу».
И в этом обмене незначащими словами не было ни страха, ни осуждения, ни сомнений. Ничего не надо было объяснять. Да, наш мир рушился, но какое это имело значение? Мы в центре циклона, мы на одной стороне, мы вместе.
Мою любимую зовут Ольга, в моей записной книжке она записана одной буквой "О". Её волосы цвета огня, который чем дальше, тем больше поглощает наш мир. У неё лицо женщины тех времен, когда удалые бароны скрещивали мечи друг с другом и удобряли кровью каждый метр своей земли. Она из тех, кого обычно называют музами: её образ, стоит один раз взглянуть, как будто навсегда остаётся с вами, и всю последующую жизнь с улыбкой Елены Троянской наблюдает из уголка памяти, заставляя всё время помнить о её присутствии. Сделать что-то, чего никогда не делал. Выпрыгнуть из себя. Совершить глупость, которую потом кто-нибудь назовет подвигом. И когда я называл мою будущую систему её именем — конечно, я хотел, чтобы вражеские дроны, теряя управление и втыкаясь в южнорусский чернозём, на самом деле падали бы к её ногам.
С днем рождения, прекрасная!
BY Чёрная Сотня
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
READ MORE If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from us
