Notice: file_put_contents(): Write of 2445 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 8192 of 10637 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Чеснаков. Библиотека | Telegram Webview: chesnakovbooks/800 -
О чем. О власти, процессах и формах ее учреждения, феноменах господства, юридического порядка и демократии, слабостях норм и конституций, особенностях поведения суверенов. Авторское прочтение ряда фундаментальных работ и теорий, которые формируют важные темы для изучения особенностей политической философии Нового времени.
Структура. 7 глав. Учреждающая власть как понятие кризиса. Доблесть и фортуна. Макиавеллианская парадигма. Атлантическая модель и теория контрвласти. Политическая эмансипация в американской конституции. Революция и конституция труда. Коммунистическое желание и реставрация диалектики. Учреждение могущества.
Почему интересна. Вышедшая еще до знаменитой совместной работы Негри с Майклом Хардтом - книги «Империя», в 1992 году, данное исследование содержит ряд выводов, важных для понимания специфики онтологии власти, фундаментальных принципов работы власти, ее институтов и ключевых функций, формирования представлений в Новое время (с опорой на дискурсы Макиавелли и Харрингтона). Анализируется кризис как длительное производство событий, соотношение учреждающий власти с суверенитетом, специфика производства новых конституционных норм и т.д.
Для кого. Для занятых политической философией и теорией государства и права.
О чем. О власти, процессах и формах ее учреждения, феноменах господства, юридического порядка и демократии, слабостях норм и конституций, особенностях поведения суверенов. Авторское прочтение ряда фундаментальных работ и теорий, которые формируют важные темы для изучения особенностей политической философии Нового времени.
Структура. 7 глав. Учреждающая власть как понятие кризиса. Доблесть и фортуна. Макиавеллианская парадигма. Атлантическая модель и теория контрвласти. Политическая эмансипация в американской конституции. Революция и конституция труда. Коммунистическое желание и реставрация диалектики. Учреждение могущества.
Почему интересна. Вышедшая еще до знаменитой совместной работы Негри с Майклом Хардтом - книги «Империя», в 1992 году, данное исследование содержит ряд выводов, важных для понимания специфики онтологии власти, фундаментальных принципов работы власти, ее институтов и ключевых функций, формирования представлений в Новое время (с опорой на дискурсы Макиавелли и Харрингтона). Анализируется кризис как длительное производство событий, соотношение учреждающий власти с суверенитетом, специфика производства новых конституционных норм и т.д.
Для кого. Для занятых политической философией и теорией государства и права.
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” He adds: "Telegram has become my primary news source." Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from us
