Ломая лёд
Так бывает: идёшь в кино, чтобы просто пообщаться с коллегами и знакомыми и уж заодно поглядеть фильм, а потом и не замечаешь, что обсуждение картины завершилось в одиннадцатом часу ночи. Да и к тому же оказывается, что фильм можно использовать в качестве учебного материала к курсу по обществознанию. (Хотя курс обществознания столь всеохватен, что в этом качестве использовать можно почти любое произведение литературы и искусства, не только кино, главное, понимать как).
Когда в разделе “Социология” нашего курса мы говорим о социализации и связанных с этим проблемах, то в качестве примера я рассказываю о трансформации социокультурных ценностей китайской молодежи. В частности, о “танпин” (“лежать плашмя”) – феномене 2021 года, означающем пассивное отношение к трудностям, минимизацию усилий, направленных на их преодоление. Наряду с некоторыми другими концепциями она означает полное безразличие и отказ от борьбы, от каких-либо усилий, т.е. “путь пораженчества” при встрече с обычными жизненными проблемами.
В китайском фильме “Ломая лёд” (реж. Энтони Чэнь), который показывали в кинотеатре Иллюзион в рамках 5-го биеннале фильмов о психическом здоровье, главные герои – два молодых человека и девушка ~25-26 лет – буквально падают в снег и лежат плашмя, поскольку им надоел трудный подъём на гору Чанбайшань (корейское название – Пэктусан). Взобраться на неё и увидеть Небесное озеро (Чхонджи) было не просто сиюминутным желанием, а метафорой смысла и цели их жизни, по крайней мере, этого этапа жизни. Полежав плашмя, они не продолжают свой путь к вершине, а уныло бредут вниз к обрыдшей им обыденности, у каждого своей. Этот эпизод или хотя бы стоп-кадр из фильма я бы обязательно использовал, рассказывая о проблемах молодёжной социализации.
Ещё один интересный для нашего курса эпизод связан с часами. Точнее три эпизода. В самом начале фильма высокий социальный статус одного из героев сразу считывают его бывшие одноклассники. Его дорогие часы – статусный символ, который может себе позволить только финансово успешный молодой человек. Именно по часам остальные понимают, чего он достиг, уехав из далёкой провинции в Шанхай – финансово-экономический центр современного Китая. Во втором эпизоде в середине ленты часы останавливаются. Конечно, просто села батарейка и её надо заменить. Однако кино, как и любое искусство – это всегда пространство метафор. И вставшие стрелки становятся метафорой остановившейся жизни. Наконец, в третьем эпизоде уже в конце картины эти дорогие часы, которые герой не снял, даже когда они остановились, он оставляет на раковине в квартире девушки. Статусный символ становится символом отказа от статуса, от прежней жизни.
На самом деле, метафоры фильма и глубже, и прочесть их можно по-разному, не только так, как рассказано выше. Однако для нашего курса (и этого канала) остановимся на такой их интерпретации. Да и говорить о других интерпретациях можно, только если вы посмотрите картину. В конце концов, тут мы говорим про социальные науки, а не про кино.
Резюме: фильм рекомендуется к просмотру. Для понимания социо-культурного контекста, например того, почему на самом деле название картины переводится скорее как “оттепель” – тепло среди зимы, когда происходят события в фильме, что это за регион, где они разворачиваются, следует послушать обсуждение с Иваном Зуенко – одним из самых известных отечественных китаеведов (оно записывалось, так что его наверняка куда-нибудь выложат). Или я вам тоже могу кое-что рассказать, например, про легенду, вокруг которой отчасти строится фильм, и которую корейцы относят к своим национальным мифам.
#кино #социология
Так бывает: идёшь в кино, чтобы просто пообщаться с коллегами и знакомыми и уж заодно поглядеть фильм, а потом и не замечаешь, что обсуждение картины завершилось в одиннадцатом часу ночи. Да и к тому же оказывается, что фильм можно использовать в качестве учебного материала к курсу по обществознанию. (Хотя курс обществознания столь всеохватен, что в этом качестве использовать можно почти любое произведение литературы и искусства, не только кино, главное, понимать как).
Когда в разделе “Социология” нашего курса мы говорим о социализации и связанных с этим проблемах, то в качестве примера я рассказываю о трансформации социокультурных ценностей китайской молодежи. В частности, о “танпин” (“лежать плашмя”) – феномене 2021 года, означающем пассивное отношение к трудностям, минимизацию усилий, направленных на их преодоление. Наряду с некоторыми другими концепциями она означает полное безразличие и отказ от борьбы, от каких-либо усилий, т.е. “путь пораженчества” при встрече с обычными жизненными проблемами.
В китайском фильме “Ломая лёд” (реж. Энтони Чэнь), который показывали в кинотеатре Иллюзион в рамках 5-го биеннале фильмов о психическом здоровье, главные герои – два молодых человека и девушка ~25-26 лет – буквально падают в снег и лежат плашмя, поскольку им надоел трудный подъём на гору Чанбайшань (корейское название – Пэктусан). Взобраться на неё и увидеть Небесное озеро (Чхонджи) было не просто сиюминутным желанием, а метафорой смысла и цели их жизни, по крайней мере, этого этапа жизни. Полежав плашмя, они не продолжают свой путь к вершине, а уныло бредут вниз к обрыдшей им обыденности, у каждого своей. Этот эпизод или хотя бы стоп-кадр из фильма я бы обязательно использовал, рассказывая о проблемах молодёжной социализации.
Ещё один интересный для нашего курса эпизод связан с часами. Точнее три эпизода. В самом начале фильма высокий социальный статус одного из героев сразу считывают его бывшие одноклассники. Его дорогие часы – статусный символ, который может себе позволить только финансово успешный молодой человек. Именно по часам остальные понимают, чего он достиг, уехав из далёкой провинции в Шанхай – финансово-экономический центр современного Китая. Во втором эпизоде в середине ленты часы останавливаются. Конечно, просто села батарейка и её надо заменить. Однако кино, как и любое искусство – это всегда пространство метафор. И вставшие стрелки становятся метафорой остановившейся жизни. Наконец, в третьем эпизоде уже в конце картины эти дорогие часы, которые герой не снял, даже когда они остановились, он оставляет на раковине в квартире девушки. Статусный символ становится символом отказа от статуса, от прежней жизни.
На самом деле, метафоры фильма и глубже, и прочесть их можно по-разному, не только так, как рассказано выше. Однако для нашего курса (и этого канала) остановимся на такой их интерпретации. Да и говорить о других интерпретациях можно, только если вы посмотрите картину. В конце концов, тут мы говорим про социальные науки, а не про кино.
Резюме: фильм рекомендуется к просмотру. Для понимания социо-культурного контекста, например того, почему на самом деле название картины переводится скорее как “оттепель” – тепло среди зимы, когда происходят события в фильме, что это за регион, где они разворачиваются, следует послушать обсуждение с Иваном Зуенко – одним из самых известных отечественных китаеведов (оно записывалось, так что его наверняка куда-нибудь выложат). Или я вам тоже могу кое-что рассказать, например, про легенду, вокруг которой отчасти строится фильм, и которую корейцы относят к своим национальным мифам.
#кино #социология
Для меня фильм "Ломая лёд" 燃冬, который мы показывали в эту пятницу — это не только своеобразное переложение "Над пропастью во ржи" в декорациях современного Китая. Но ещё и роуд-муви, действие которого происходит в уникальном месте на стыке Китая, России и Кореи — в Яньбяне.
От Владивостока до Яньцзи, где тусили главные герои фильма, по прямой — как от Москвы до Коломны. Зимние пейзажи и сама атмосфера — всё до боли знакомо. Посмотрел фильм — как дома побывал.
Небесное озеро 天池 на вершине горы Чанбайшань (Пэктусан) — та самая недосягаемая для героев фильма цель, в Яньбяне действительно преследует повсюду.
Это главная туристическая достопримечательность. Даже если у тебя изначально нет особого желания часов шесть-семь трястись по дороге к подножию горы, а затем ещё лезть наверх под всеми ветрами и туманами, то все равно кто-нибудь, да включит посещение горы в программу пребывания.
Я добирался до вершины дважды. Сейчас посмотрел фотографии и удивился. В июле (первое фото, 2010 год) оно уже было полностью свободно от льда, хотя где-то в ложбинах ещё держался снег. Но ещё в 20-х числах июня (второе-третье фото, 2014 год) — оно было под льдом.
Кстати, фотографировался я не только на фоне озера, но и на фоне Северной Кореи — она прямо на другом берегу.
Четвёртое фото — это тоже вид на Северную Корею. А также на кусочек российской территории и железнодорожный мост через реку Туманган между Россией и КНДР. Сейчас возле него строится ещё и автомобильный. Так что вид, можно сказать, уже исторический и вместе с тем остроактуальный. Снято с туристической башни, которая находится на стыке границ трёх стран.
От Владивостока до Яньцзи, где тусили главные герои фильма, по прямой — как от Москвы до Коломны. Зимние пейзажи и сама атмосфера — всё до боли знакомо. Посмотрел фильм — как дома побывал.
Небесное озеро 天池 на вершине горы Чанбайшань (Пэктусан) — та самая недосягаемая для героев фильма цель, в Яньбяне действительно преследует повсюду.
Это главная туристическая достопримечательность. Даже если у тебя изначально нет особого желания часов шесть-семь трястись по дороге к подножию горы, а затем ещё лезть наверх под всеми ветрами и туманами, то все равно кто-нибудь, да включит посещение горы в программу пребывания.
Я добирался до вершины дважды. Сейчас посмотрел фотографии и удивился. В июле (первое фото, 2010 год) оно уже было полностью свободно от льда, хотя где-то в ложбинах ещё держался снег. Но ещё в 20-х числах июня (второе-третье фото, 2014 год) — оно было под льдом.
Кстати, фотографировался я не только на фоне озера, но и на фоне Северной Кореи — она прямо на другом берегу.
Четвёртое фото — это тоже вид на Северную Корею. А также на кусочек российской территории и железнодорожный мост через реку Туманган между Россией и КНДР. Сейчас возле него строится ещё и автомобильный. Так что вид, можно сказать, уже исторический и вместе с тем остроактуальный. Снято с туристической башни, которая находится на стыке границ трёх стран.
Forwarded from Кровавая барыня
Россияне массово скупают книги Генри Киссинджера — на фоне геополитической тревожности.
С 16 по 23 июня продажи его книг выросли в 9 раз по сравнению с предыдущей неделей, сообщает «Читай-город».
Топ-3 книги Генри Киссинджера за 2025 год:
▪️ «Мировой порядок»
▪️ «О Китае»
▪️ «Управлять силой. Архитектор нового мирового порядка».
Генри Киссинджер — один из влиятельных дипломатов XX века, занимал пост советника по национальной безопасности (1969–1975) и госсекретаря США (1973–1977) при президентах Ричарде Никсоне и Джеральде Форде. Он стал ключевой фигурой внешней политики США времён Холодной войны: наладил отношения с Китаем, снизил напряжённость в отношениях с СССР и помог завершить войну во Вьетнаме.
В разделе «Политика» среди популярных книг недели также:
▪️ «Мои прогнозы сбылись», Владимир Жириновский
▪️ «Великая шахматная доска», Збигнев Бжезинский
▪️ «Столкновение цивилизаций», Самюэль Хантингтон
▪️ «Китай в эпоху Си Цзиньпина», Иван Зуенко
С 16 по 23 июня продажи его книг выросли в 9 раз по сравнению с предыдущей неделей, сообщает «Читай-город».
Топ-3 книги Генри Киссинджера за 2025 год:
▪️ «Мировой порядок»
▪️ «О Китае»
▪️ «Управлять силой. Архитектор нового мирового порядка».
Генри Киссинджер — один из влиятельных дипломатов XX века, занимал пост советника по национальной безопасности (1969–1975) и госсекретаря США (1973–1977) при президентах Ричарде Никсоне и Джеральде Форде. Он стал ключевой фигурой внешней политики США времён Холодной войны: наладил отношения с Китаем, снизил напряжённость в отношениях с СССР и помог завершить войну во Вьетнаме.
В разделе «Политика» среди популярных книг недели также:
▪️ «Мои прогнозы сбылись», Владимир Жириновский
▪️ «Великая шахматная доска», Збигнев Бжезинский
▪️ «Столкновение цивилизаций», Самюэль Хантингтон
▪️ «Китай в эпоху Си Цзиньпина», Иван Зуенко
Forwarded from Антрополе
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Антрополе
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Нынешняя неделя на канале началась с фотографий Северной Кореи. Логично, что и нашу импровизированную рубрику #читаем_вместе стоит продолжить текстом об истории этой страны.
На днях я закончил читать монографию Фёдора Тертицкого "Ким Ир Сен: Вождь по воле случая" (М., 2025, 440 с.) и нашёл в ней массу всего интересного для себя и моих подписчиков.
Думаю, нелишним будет своеобразный дисклеймер:
я вполне понимаю некий скептицизм со стороны некоторых друзей-коллег-корееведов по отношению к работе Тертицкого, продиктованный, вероятнее всего, довольно однозначно негативным отношением автора к КНДР и северокорейским властям.
В нашем же корееведении существует давняя и вполне понятная традиция "очеловечивания" образа Северной Кореи — в духе анекдота "Ну, ужас... Но не ужас-ужас!" А на фоне нынешних событий так и вообще ничего плохого в адрес наших боевых братьев говорить не хочется. Автор же — повторюсь — будучи сотрудником сеульского университета, не только говорит, но и в делает это в довольно безапелляционной манере. Это стоит учитывать, да.
При этом, если не сильно тригерриться на те проклятия, которые автор регулярно отпускает в адрес династии Кимов и всего, с ней связанного, то в исследовании можно найти массу всего интересного и полезного. Такой качественной работы с источниками ещё поискать! Да и по стилю изложения это просто образцовый текст. Написано легко, ёмко, увлекательно. Учиться и учиться! В целом, как по мне, это одна из лучших работ на русском языке по истории Восточной Азии ХХ века. появившихся за последние годы. И читать её желательно с карандашом в руках — с конспектом и выписками.
Я такие выписки делаю из всех достойных книг, которые удаётся прочитать. С некоторыми из них поделюсь.
Впрочем, не будем слишком залазить на корееведную деляну. История Ким Ир Сена — это ещё и в значительной степени про Китай. Сюжетов по китайско-корейским отношениям масса. На них и сконцентрируемся.
На днях я закончил читать монографию Фёдора Тертицкого "Ким Ир Сен: Вождь по воле случая" (М., 2025, 440 с.) и нашёл в ней массу всего интересного для себя и моих подписчиков.
Думаю, нелишним будет своеобразный дисклеймер:
я вполне понимаю некий скептицизм со стороны некоторых друзей-коллег-корееведов по отношению к работе Тертицкого, продиктованный, вероятнее всего, довольно однозначно негативным отношением автора к КНДР и северокорейским властям.
В нашем же корееведении существует давняя и вполне понятная традиция "очеловечивания" образа Северной Кореи — в духе анекдота "Ну, ужас... Но не ужас-ужас!" А на фоне нынешних событий так и вообще ничего плохого в адрес наших боевых братьев говорить не хочется. Автор же — повторюсь — будучи сотрудником сеульского университета, не только говорит, но и в делает это в довольно безапелляционной манере. Это стоит учитывать, да.
При этом, если не сильно тригерриться на те проклятия, которые автор регулярно отпускает в адрес династии Кимов и всего, с ней связанного, то в исследовании можно найти массу всего интересного и полезного. Такой качественной работы с источниками ещё поискать! Да и по стилю изложения это просто образцовый текст. Написано легко, ёмко, увлекательно. Учиться и учиться! В целом, как по мне, это одна из лучших работ на русском языке по истории Восточной Азии ХХ века. появившихся за последние годы. И читать её желательно с карандашом в руках — с конспектом и выписками.
Я такие выписки делаю из всех достойных книг, которые удаётся прочитать. С некоторыми из них поделюсь.
Впрочем, не будем слишком залазить на корееведную деляну. История Ким Ир Сена — это ещё и в значительной степени про Китай. Сюжетов по китайско-корейским отношениям масса. На них и сконцентрируемся.
Краеугольный камень отношений КНР и КНДР — двух государств, возникших в конце 1940-х годов — вопрос о китайской помощи в Корейской войне 1950-1953 годов
Сюжет о вступлении в войну "китайских народных добровольцев", фактически спасших КНДР от неминуемого разгрома, хорошо известен. Менее известно — что Пекин в течение 1949-1951 годов неоднократно менял свою позицию в отношении помощи Пхеньяну, так что "к водам синей речки Амноккан юный доброволец" мог бы и не прийти...
Ещё в мае 1949 года (то есть за несколько месяцев до провозглашения КНР) Мао Цзэдун заявил, что в случае межкорейской войны коммунистический Китай поможет армии КНДР продовольствием и вооружением *. Однако, окончательное решение по такому вопросу могла принять только Москва.
Первые попытки Ким Ир Сена добиться положительного решения на этот счёт датируются августом 1949 года. Однако, на тот момент Москва отреагировала сдержанно-отрицательно и была готова "санкционировать" только ограниченную операцию по захвату Ончжинского полуострова, отрезанного от остальной Южной Кореи 38-й параллелью.
В январе 1950 году (вероятно под впечатлением от успехов китайских коммунистов) Сталин был уже благосклоннее к предложению Кима, что фиксируется по переписке с нашим посольством в Пхеньяне. В мае того же года Мао Цзэдун встретился с Ким Ир Сеном и пообещал, что "если американцы примут участие в боевых действиях, то Китай поможет Северной Корее войсками".
Война началась в ночь с 24 на 25 июня (сегодня годовщина, 75 лет).
Уже 28 июня Корейская народная армия взяла Сеул, а Ким Ир Сен выступил с обращением к жителям "освобождённой столицы КНДР" (по действовавшей на тот момент конституции это был не Пхеньян, а именно Сеул).
Однако, после того как на стороне противника начали воевать американцы, ситуация быстро изменилась на 180 градусов. 28 сентября Сеул был отвоёван. К 1 октября Сталин пришёл к выводу, что "положение у корейских товарищей становится отчаянным". Он сообщил в Пекин, что КНР должна немедленно вступить в войну, но в то же время окончательное решение Сталин оставил за китайским руководством.
И что же Председатель Мао?..
#читаем_вместе (окончание здесь)
* Телеграмма руководителя группы советских специалистов в Северо-Восточном Китае Предсовмин СССР об итогах китайско-корейских переговорах о сотрудничестве в военной области № 54611 от 18.05.1949 // АП РФ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 331. Л. 59-61.
Сюжет о вступлении в войну "китайских народных добровольцев", фактически спасших КНДР от неминуемого разгрома, хорошо известен. Менее известно — что Пекин в течение 1949-1951 годов неоднократно менял свою позицию в отношении помощи Пхеньяну, так что "к водам синей речки Амноккан юный доброволец" мог бы и не прийти...
Ещё в мае 1949 года (то есть за несколько месяцев до провозглашения КНР) Мао Цзэдун заявил, что в случае межкорейской войны коммунистический Китай поможет армии КНДР продовольствием и вооружением *. Однако, окончательное решение по такому вопросу могла принять только Москва.
Первые попытки Ким Ир Сена добиться положительного решения на этот счёт датируются августом 1949 года. Однако, на тот момент Москва отреагировала сдержанно-отрицательно и была готова "санкционировать" только ограниченную операцию по захвату Ончжинского полуострова, отрезанного от остальной Южной Кореи 38-й параллелью.
В январе 1950 году (вероятно под впечатлением от успехов китайских коммунистов) Сталин был уже благосклоннее к предложению Кима, что фиксируется по переписке с нашим посольством в Пхеньяне. В мае того же года Мао Цзэдун встретился с Ким Ир Сеном и пообещал, что "если американцы примут участие в боевых действиях, то Китай поможет Северной Корее войсками".
Война началась в ночь с 24 на 25 июня (сегодня годовщина, 75 лет).
Уже 28 июня Корейская народная армия взяла Сеул, а Ким Ир Сен выступил с обращением к жителям "освобождённой столицы КНДР" (по действовавшей на тот момент конституции это был не Пхеньян, а именно Сеул).
Однако, после того как на стороне противника начали воевать американцы, ситуация быстро изменилась на 180 градусов. 28 сентября Сеул был отвоёван. К 1 октября Сталин пришёл к выводу, что "положение у корейских товарищей становится отчаянным". Он сообщил в Пекин, что КНР должна немедленно вступить в войну, но в то же время окончательное решение Сталин оставил за китайским руководством.
И что же Председатель Мао?..
#читаем_вместе (окончание здесь)
* Телеграмма руководителя группы советских специалистов в Северо-Восточном Китае Предсовмин СССР об итогах китайско-корейских переговорах о сотрудничестве в военной области № 54611 от 18.05.1949 // АП РФ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 331. Л. 59-61.
#читаем_вместе (начало здесь)
...А Председатель Мао ответил уже 2 октября — в первую годовщину установления дипломатических отношений между КНР и СССР.
И ответ это был чёткий: нет.
Мао заявил, что Китай не будет вступать в войну, так как, послав несколько дивизий, добиться перелома в военных действиях будет нелегко, а вступление в дело китайских войск может привести к войне с США, что неминуемо перерастёт и в мировую войну тоже.
Кроме того, вступление КНР в войну ставило бы крест на планах по восстановлению национальной экономики после долгой гражданской войны. Поэтому, писал Мао, будет лучше, если КНДР "временно перенеся поражение, изменит форму борьбы на партизанскую войну".
Москва была удивлена таким новостям. Ким Ир Сен почувствовал, что это конец. Сеул начал готовиться к победе — южнокорейская почта выпустила марки по случаю грядущего объединения, на которых был изображён южнокорейский флаг, поднятый над вершиной горы Пэктусан.
Москве пришлось надавить на Пекин, и Председатель Мао смягчил свою позицию. В шесть часов утра 8 октября Ким Ир Сен получил телеграмму, в которой пекинское руководство информировало его, что намеренно помочь Пхеньяну. При этом чёткие формы этой помощи не обозначались.
В Пекине продолжались дебаты. За ввод войск в Северную Корею выступал Гао Ган (* три года спустя репрессированный). Мао продолжал колебаться. 12 октября Мао Цзэдун связался с представителем Москвы и сказал, что китайские войска всё-таки не будут вступать в войну.
Узнав об этом, Сталин приказал Ким Ир Сену эвакуироваться из Северной Кореи.
Одновременно в ходе встреч с Чжоу Эньлаем, в тот момент находившимся с визитом в Москве, Сталин дополнительно высказался за китайскую интервенцию. В результате уже 13 октября Мао Цзэдун всё-таки согласился на ввод войск*. (Но без формального объявления войны, войска вводились как отряды добровольцев)
19 октября "китайские народные добровольцы" начали пересекать северокорайскую границу. В конце ноября китайцы начали полномасштабное контрнаступление. Американцы оставили Пхеньян без боя. А уже 4 января 1951 года войска КНР взяли Сеул.
При этом дальнейшее продвижение китайских войск сдерживалось не только сопротивлением американцев, но и стратегической установкой Мао Цзэдуна — китайский вождь считал своей целью восстановление в Корее довоенного статус-кво, а не завоевание Южной Кореи, как того хотел Ким Ир Сен.
* Фын Си. Пхеньян. Штыкову. Для товарища Ким Ир Сена. Ш/т № 4/6759 от 13.10.50. (Фын Си — один из псевдонимов Сталина, используемый в шифротелеграммах).
По: Тертицкий, 2025. С. 135-147.
...А Председатель Мао ответил уже 2 октября — в первую годовщину установления дипломатических отношений между КНР и СССР.
И ответ это был чёткий: нет.
Мао заявил, что Китай не будет вступать в войну, так как, послав несколько дивизий, добиться перелома в военных действиях будет нелегко, а вступление в дело китайских войск может привести к войне с США, что неминуемо перерастёт и в мировую войну тоже.
Кроме того, вступление КНР в войну ставило бы крест на планах по восстановлению национальной экономики после долгой гражданской войны. Поэтому, писал Мао, будет лучше, если КНДР "временно перенеся поражение, изменит форму борьбы на партизанскую войну".
Москва была удивлена таким новостям. Ким Ир Сен почувствовал, что это конец. Сеул начал готовиться к победе — южнокорейская почта выпустила марки по случаю грядущего объединения, на которых был изображён южнокорейский флаг, поднятый над вершиной горы Пэктусан.
Москве пришлось надавить на Пекин, и Председатель Мао смягчил свою позицию. В шесть часов утра 8 октября Ким Ир Сен получил телеграмму, в которой пекинское руководство информировало его, что намеренно помочь Пхеньяну. При этом чёткие формы этой помощи не обозначались.
В Пекине продолжались дебаты. За ввод войск в Северную Корею выступал Гао Ган (* три года спустя репрессированный). Мао продолжал колебаться. 12 октября Мао Цзэдун связался с представителем Москвы и сказал, что китайские войска всё-таки не будут вступать в войну.
Узнав об этом, Сталин приказал Ким Ир Сену эвакуироваться из Северной Кореи.
Одновременно в ходе встреч с Чжоу Эньлаем, в тот момент находившимся с визитом в Москве, Сталин дополнительно высказался за китайскую интервенцию. В результате уже 13 октября Мао Цзэдун всё-таки согласился на ввод войск*. (Но без формального объявления войны, войска вводились как отряды добровольцев)
19 октября "китайские народные добровольцы" начали пересекать северокорайскую границу. В конце ноября китайцы начали полномасштабное контрнаступление. Американцы оставили Пхеньян без боя. А уже 4 января 1951 года войска КНР взяли Сеул.
При этом дальнейшее продвижение китайских войск сдерживалось не только сопротивлением американцев, но и стратегической установкой Мао Цзэдуна — китайский вождь считал своей целью восстановление в Корее довоенного статус-кво, а не завоевание Южной Кореи, как того хотел Ким Ир Сен.
* Фын Си. Пхеньян. Штыкову. Для товарища Ким Ир Сена. Ш/т № 4/6759 от 13.10.50. (Фын Си — один из псевдонимов Сталина, используемый в шифротелеграммах).
По: Тертицкий, 2025. С. 135-147.
Китайскими народными добровольцами, спасшими КНДР от неминуемого поражения, командовал Пэн Дэхуай — герой китайской гражданской войны, позднее ставший маршалом и министром обороны.
Пэн Дэхуай и Ким Ир Сен сильно недолюбливали друг друга.
Пэн был зол на Кима за то, что Китаю приходится искупать ошибки последнего ценой жизней множества солдат и командиров. Не скрывал он и своего невысокого мнения о талантах Кима в области военного дела.
В архивных документах можно найти упоминания о таком эпизоде: Кима, приехавшего в ставку Пэна, задержали и долгое время удерживали китайские часовые, хотя для Китая он был главой государства-союзника*.
Три года спустя фактического окончания Корейской войны (мирный договор между двумя Кореями, напомним, по-прежнему так и не заключён) Пэн Дэхуай снова прибыл в КНДР.
На этот раз в качестве сопредседателя советско-китайской комиссии, направленной ЦК КПК и КПСС для того, чтобы разобраться с чистками в руководстве КНДР, которые инициировал Ким Ир Сен в августе 1956 года (спустя пару месяцев после ХХ съезда КПСС и речи Н.С. Хрущёва о "культе личности и его последствиях").
Комиссию возглавили Пэн Дэхуай и Анастас Микоян. В Пхеньяне они заставили Ким Ир Сена провести новый пленум Центрального комитета правящей Трудовой партии, который частично отменил "чересчур строгие" решения августовского пленума.
Ким Ир Сен был вынужден временно отступить — но новой обиды Пэн Дэхуаю он, конечно, не простил.
Вскоре комиссия уехала, после чего оппозиционеров подвергли новой, уже окончательной чистке. А Микоян и Пэн Дэхуай были вычищены из истории КНДР.
В северокорейских энциклопедиях в период правления Ким Ир Сена не было ни единого упоминания ни о Микояне, ни о Пэн Дэхуае. И это несмотря на тот факт, что последний командовал китайской армией во время Корейской войны.
(От себя добавлю, что блестящий военачальник Пэн Дэхуай проиграл в политических интригах и в родном Китае.
На протяжении 1950-х годов нарастали его противоречия с Мао Цзэдуном. Они достигли пика в 1957-1958 годах на фоне начатой Мао политики "трёх красных знамён", включавшей знаменитую "битву за сталь", форсированный переход в сельском хозяйстве к "народным коммунам" и так далее. На Лушаньском пленуме ЦК КПК в июле 1959 года Пэн Дэхуай осмелился открыто раскритиковать Мао Цзэдуна (оперируя в том числе метафорами из "Троецарствия", называя себя Чжан Фэем, то есть апеллируя к традиционному противопоставлению Чжан Фэя и Цао Цао, с которым в свою очередь ассоциировал себя Мао). На пленуме встал вопрос о доверии к Мао Цзэдуну как к лидеру партии, в результате чего Мао даже заявил о готовности вновь уйти в "горы и деревни" и снова начать партизанскую борьбу — только на этот раз против действующей власти.
В результате большинство в руководстве партии поддержали Мао. А Пэн Дэхуай был снят с должности министра обороны. Из правительственной резиденции он был переселён в полуразрушенный дом, который некогда принадлежал предателю У Саньгую. В годы "культурной революции" подвергся нападкам хунвэйбинов, по итогу оказался в заключении, где и умер.
О судьбе Пэн Дэхуая можно почитать: Мемуары маршала / пер. с кит. А. В. Панцова, В. Н. Усова и К. В. Шевелева. М. : Воениздат, 1988. 384 с.)
А выше отрывок по китайско-северокорейским отношениям приводится по: Тертицкий. 2025. С. 150, 187-188.
* О Корейской войне и переговорах о перемирии. 09.08.1966 // РГАНИ. Ф. 5. Оп. 58. Д. 266. Л. 122-131.
#читаем_вместе
Пэн Дэхуай и Ким Ир Сен сильно недолюбливали друг друга.
Пэн был зол на Кима за то, что Китаю приходится искупать ошибки последнего ценой жизней множества солдат и командиров. Не скрывал он и своего невысокого мнения о талантах Кима в области военного дела.
В архивных документах можно найти упоминания о таком эпизоде: Кима, приехавшего в ставку Пэна, задержали и долгое время удерживали китайские часовые, хотя для Китая он был главой государства-союзника*.
Три года спустя фактического окончания Корейской войны (мирный договор между двумя Кореями, напомним, по-прежнему так и не заключён) Пэн Дэхуай снова прибыл в КНДР.
На этот раз в качестве сопредседателя советско-китайской комиссии, направленной ЦК КПК и КПСС для того, чтобы разобраться с чистками в руководстве КНДР, которые инициировал Ким Ир Сен в августе 1956 года (спустя пару месяцев после ХХ съезда КПСС и речи Н.С. Хрущёва о "культе личности и его последствиях").
Комиссию возглавили Пэн Дэхуай и Анастас Микоян. В Пхеньяне они заставили Ким Ир Сена провести новый пленум Центрального комитета правящей Трудовой партии, который частично отменил "чересчур строгие" решения августовского пленума.
Ким Ир Сен был вынужден временно отступить — но новой обиды Пэн Дэхуаю он, конечно, не простил.
Вскоре комиссия уехала, после чего оппозиционеров подвергли новой, уже окончательной чистке. А Микоян и Пэн Дэхуай были вычищены из истории КНДР.
В северокорейских энциклопедиях в период правления Ким Ир Сена не было ни единого упоминания ни о Микояне, ни о Пэн Дэхуае. И это несмотря на тот факт, что последний командовал китайской армией во время Корейской войны.
(От себя добавлю, что блестящий военачальник Пэн Дэхуай проиграл в политических интригах и в родном Китае.
На протяжении 1950-х годов нарастали его противоречия с Мао Цзэдуном. Они достигли пика в 1957-1958 годах на фоне начатой Мао политики "трёх красных знамён", включавшей знаменитую "битву за сталь", форсированный переход в сельском хозяйстве к "народным коммунам" и так далее. На Лушаньском пленуме ЦК КПК в июле 1959 года Пэн Дэхуай осмелился открыто раскритиковать Мао Цзэдуна (оперируя в том числе метафорами из "Троецарствия", называя себя Чжан Фэем, то есть апеллируя к традиционному противопоставлению Чжан Фэя и Цао Цао, с которым в свою очередь ассоциировал себя Мао). На пленуме встал вопрос о доверии к Мао Цзэдуну как к лидеру партии, в результате чего Мао даже заявил о готовности вновь уйти в "горы и деревни" и снова начать партизанскую борьбу — только на этот раз против действующей власти.
В результате большинство в руководстве партии поддержали Мао. А Пэн Дэхуай был снят с должности министра обороны. Из правительственной резиденции он был переселён в полуразрушенный дом, который некогда принадлежал предателю У Саньгую. В годы "культурной революции" подвергся нападкам хунвэйбинов, по итогу оказался в заключении, где и умер.
О судьбе Пэн Дэхуая можно почитать: Мемуары маршала / пер. с кит. А. В. Панцова, В. Н. Усова и К. В. Шевелева. М. : Воениздат, 1988. 384 с.)
А выше отрывок по китайско-северокорейским отношениям приводится по: Тертицкий. 2025. С. 150, 187-188.
* О Корейской войне и переговорах о перемирии. 09.08.1966 // РГАНИ. Ф. 5. Оп. 58. Д. 266. Л. 122-131.
#читаем_вместе
Пэн Дэхуай выпивает с Ким Ир Сеном на банкете в честь годовщины создания КНДР. 1954 год. Пхеньян.
Пэн Дэхуай всегда позиционировал себя как прямолинейного, грубоватого солдата. Мол, "интриги не моё". Чжан Фэй из "Троецарствия". Эддард Старк из "Игры престолов". Презирал и Ким Ир Сена, и Мао Цзэдуна, которого один из немногих и после 1949 года позволял себе называть панибратски: 老毛.
А по фото и не скажешь..
Пэн Дэхуай всегда позиционировал себя как прямолинейного, грубоватого солдата. Мол, "интриги не моё". Чжан Фэй из "Троецарствия". Эддард Старк из "Игры престолов". Презирал и Ким Ир Сена, и Мао Цзэдуна, которого один из немногих и после 1949 года позволял себе называть панибратски: 老毛.
А по фото и не скажешь..
Ещё одна любопытная фотография — первое появление Ким Ир Сена на публике в Пхеньяне 14 октября 1945 года
Фёдор Тертицкий так описывает это историческое событие:
"Для появление urbi et orbi Ким Ир Сену нужна была подходящая одежда. Конечно, поскольку его представляли как национального героя, форма капитана Красной армии совершенно не подходила. Подобрать Ким Ир Сену костюм оказалось задачей непростой — рост будущего вождя был значительно выше среднего. Наконец, после нескольких неудачных попыток, советские офицеры нашли ему коричневый костюм, белую рубашку и полосатый галстук подходящего размера. Несмотря на все попытки генерала Лебедева помешать этому, Ким Ир Сен приколол на костюм свой орден Красного Знамени. Это была его единственная награда, и он ею очень гордился". (М., 2025. С. 97).
В общем, выглядел будущий Вечный Президент КНДР на первом не слишком презентабельно. Да ещё и молодой слишком — 33 года. Потом, конечно, и раздобрел, и постарел, да и костюмчик сидел получше. (К тому же быстро понял: если ты национальный лидер и не знаешь, что надеть, — носи френч ! Беспроигрышная тема ).
Ещё из интересных штрихов — обратите внимание на флаги.
Помимо советских красных знамён отчётливо виден флаг, который сейчас у нас ассоциируется исключительно с Южной Кореей. Однако, в 1945 году его использовали и власти на севере полуострова. И лишь в 1948 году появился нынешний флаг КНДР.
Впрочем, в 1945-1949 годах в Восточной Азии вообще происходило много всего переходного, а оттого для нынешнего взгляда непривычного. Раньше я уже публиковал фото из архивов Гродековского музея с изображением митинга в Харбине с тем же корейским "флагом великих перемен", портретами Сталина и Чан Кайши в одном ряду.
Фёдор Тертицкий так описывает это историческое событие:
"Для появление urbi et orbi Ким Ир Сену нужна была подходящая одежда. Конечно, поскольку его представляли как национального героя, форма капитана Красной армии совершенно не подходила. Подобрать Ким Ир Сену костюм оказалось задачей непростой — рост будущего вождя был значительно выше среднего. Наконец, после нескольких неудачных попыток, советские офицеры нашли ему коричневый костюм, белую рубашку и полосатый галстук подходящего размера. Несмотря на все попытки генерала Лебедева помешать этому, Ким Ир Сен приколол на костюм свой орден Красного Знамени. Это была его единственная награда, и он ею очень гордился". (М., 2025. С. 97).
В общем, выглядел будущий Вечный Президент КНДР на первом не слишком презентабельно. Да ещё и молодой слишком — 33 года. Потом, конечно, и раздобрел, и постарел, да и костюмчик сидел получше. (
Ещё из интересных штрихов — обратите внимание на флаги.
Помимо советских красных знамён отчётливо виден флаг, который сейчас у нас ассоциируется исключительно с Южной Кореей. Однако, в 1945 году его использовали и власти на севере полуострова. И лишь в 1948 году появился нынешний флаг КНДР.
Впрочем, в 1945-1949 годах в Восточной Азии вообще происходило много всего переходного, а оттого для нынешнего взгляда непривычного. Раньше я уже публиковал фото из архивов Гродековского музея с изображением митинга в Харбине с тем же корейским "флагом великих перемен", портретами Сталина и Чан Кайши в одном ряду.