Во-первых, в Москомархитектуре и прочих подобных структурах совершенно искренне считают, что именно так правильно, и эволюционировать не желают.
Лица, принимающие решения в таких структурах, рассуждают исключительно в понятиях пропускной способности, потому что они так обучены (великой советской школой градостроительства) и так видят, и никакие вопросы безопасности дорожного движения или функциональности таких решений там никого не интересуют. Более того, они за эту самую безопасность дорожного движения и ответственности никакой не несут.
Во-вторых, проектировщикам и строителям нужно быстрее и надёжнее пройти экспертизу, и у них нет никакой мотивации предлагать что-либо, что даже выглядит необычно, пусть бы оно и соответствует всем нормам и правилам — кому нужно застрять в экспертизе на месяц-другой с объяснениями, что полосы по 3,0 м шириной вместо 3,75 м совершенно нормальны и соответствуют нормативу?
В-третьих, само планирование по-прежнему чаще всего происходит в двухтысячниках, где все мелочи и детали, в которых вообще-то суть, предусмотреть просто нереально, и где, что важно, очень трудно визуально оценить масштаб инфраструктуры, что иногда приводит к возникновению историй типа «полосы по 8 метров шириной».
Требуется огромное количество индивидуальных усилий, направляемых на то, чтобы уговорить, убедить или заставить всех причастных сделать нормально, и это мы ещё даже не начали говорить о депутатах, которым мешают островки безопасности.
Наилучшее, что удалось выработать за все эти годы — в московском опыте, по крайней мере — это дать строителям сделать что-нибудь, потом переделать в разметке силами ДТ, а по истечении гарантии надеяться, что Департамент Капремонта возьмёт в работу и переделает в рамках благоустройства борта по нормальной транспортной схеме.
Так, конечно, лучше, чем никак, но всё-таки было бы здорово делать нормально сразу. Но делать нормально мешают вышеописанные проблемы.
Во-первых, в Москомархитектуре и прочих подобных структурах совершенно искренне считают, что именно так правильно, и эволюционировать не желают.
Лица, принимающие решения в таких структурах, рассуждают исключительно в понятиях пропускной способности, потому что они так обучены (великой советской школой градостроительства) и так видят, и никакие вопросы безопасности дорожного движения или функциональности таких решений там никого не интересуют. Более того, они за эту самую безопасность дорожного движения и ответственности никакой не несут.
Во-вторых, проектировщикам и строителям нужно быстрее и надёжнее пройти экспертизу, и у них нет никакой мотивации предлагать что-либо, что даже выглядит необычно, пусть бы оно и соответствует всем нормам и правилам — кому нужно застрять в экспертизе на месяц-другой с объяснениями, что полосы по 3,0 м шириной вместо 3,75 м совершенно нормальны и соответствуют нормативу?
В-третьих, само планирование по-прежнему чаще всего происходит в двухтысячниках, где все мелочи и детали, в которых вообще-то суть, предусмотреть просто нереально, и где, что важно, очень трудно визуально оценить масштаб инфраструктуры, что иногда приводит к возникновению историй типа «полосы по 8 метров шириной».
Требуется огромное количество индивидуальных усилий, направляемых на то, чтобы уговорить, убедить или заставить всех причастных сделать нормально, и это мы ещё даже не начали говорить о депутатах, которым мешают островки безопасности.
Наилучшее, что удалось выработать за все эти годы — в московском опыте, по крайней мере — это дать строителям сделать что-нибудь, потом переделать в разметке силами ДТ, а по истечении гарантии надеяться, что Департамент Капремонта возьмёт в работу и переделает в рамках благоустройства борта по нормальной транспортной схеме.
Так, конечно, лучше, чем никак, но всё-таки было бы здорово делать нормально сразу. Но делать нормально мешают вышеописанные проблемы.
BY Приоритет для ОТ в городах
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation.
from us
