В пелевинском «Чапаеве» меня в свое время дико впечатлил совет, данный Петру Пустоте главврачом психбольницы: Тимур Тимурович рекомендовал герою выписаться.
Психотерапевтическое значение автофикшена несомненно, однако сводить жанр только к нему было бы слишком примитивно. Главным для меня вопросом остается грань между простым лытдыбром (как в этом канале) и литературой.
Оксана Васякина знает, например, как выписаться, чтоб на выходе получилась Большая Литература. Ее автофикшн-трилогию должны изучать в литинститутах, если еще не. Это только на первый взгляд книги о том, как умирали близкие ей люди — мать от рака в «Ране», отец от СПИДа в «Степи», тетя от туберкулеза в «Розе». В большей степени они о самой Оксане, о ее депрессии, рефлексии, памяти, о телесности, любви, поиске себя и места в жизни. И к третьей книге совсем очевидно, что в историю литературы они ужевошли.
Васякина тоже это понимает, хотя и кажется, что ей все равно. «Моя тьма — причина письма, но письмом ее не излечить». Нет, ей не все равно.
В пелевинском «Чапаеве» меня в свое время дико впечатлил совет, данный Петру Пустоте главврачом психбольницы: Тимур Тимурович рекомендовал герою выписаться.
Психотерапевтическое значение автофикшена несомненно, однако сводить жанр только к нему было бы слишком примитивно. Главным для меня вопросом остается грань между простым лытдыбром (как в этом канале) и литературой.
Оксана Васякина знает, например, как выписаться, чтоб на выходе получилась Большая Литература. Ее автофикшн-трилогию должны изучать в литинститутах, если еще не. Это только на первый взгляд книги о том, как умирали близкие ей люди — мать от рака в «Ране», отец от СПИДа в «Степи», тетя от туберкулеза в «Розе». В большей степени они о самой Оксане, о ее депрессии, рефлексии, памяти, о телесности, любви, поиске себя и места в жизни. И к третьей книге совсем очевидно, что в историю литературы они ужевошли.
Васякина тоже это понимает, хотя и кажется, что ей все равно. «Моя тьма — причина письма, но письмом ее не излечить». Нет, ей не все равно.
The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine.
from cn
