Открывая Кумарасвами
Об образе куклы Рассматривая образ куклы, Платон говорит о человеке как, в буквальном смысле, сбиваемом с пути своими страстями. Он говорит, что внутренние влияния (ταΰτα τά πάθη έν ήμιν) тянут нас в разные стороны (άνθέλκουσί), противостоя друг другу [...]…
Вот фрагменты из Платона, которые дополняют мысль статьи Кумарасвами и на которые он ссылался.
Благодарим внимательного читателя.
Благодарим внимательного читателя.
Жизнь как божественная игра в философии Платона
Платон воспринимает божественную деятельность как игру, называя людей «куклами» Бога — «и что касается лучшего в нас, это то, чем в действительности мы являемся». Далее он говорит, что в движении своём нужно повиноваться золотой нити Закона, которой марионетка управляется сверху и так проити сквозь жизнь, не принимая человеческие дела близко к сердцу, но «играя в прекраснейшие игры». Не как те прожигатели жизни, что посвящают свою жизнь забавам, но оставаясь «инакомыслящим», в сравнении с теми, чьи действия мотивированы корыстью или удовольствием (Законы, 644, 803, 804).
Ананда Кумарасвами,
Lila
Платон воспринимает божественную деятельность как игру, называя людей «куклами» Бога — «и что касается лучшего в нас, это то, чем в действительности мы являемся». Далее он говорит, что в движении своём нужно повиноваться золотой нити Закона, которой марионетка управляется сверху и так проити сквозь жизнь, не принимая человеческие дела близко к сердцу, но «играя в прекраснейшие игры». Не как те прожигатели жизни, что посвящают свою жизнь забавам, но оставаясь «инакомыслящим», в сравнении с теми, чьи действия мотивированы корыстью или удовольствием (Законы, 644, 803, 804).
Ананда Кумарасвами,
Lila
О сохранении традиционных доктрин в структуре языка
Иногда мы останавливались на этимологии с целью показать, что доктрины, на которые мы ссылаемся, сокрыты в самой структуре сакральных языков, на которых они изложены;
и чтобы напомнить читателю, что идиомы, даже современного английского, сохраняют изначальные предположения вечной философии, как бы мало мы ни были осведомлены об этом.
Ананда Кумарасвами,
Об индииской традиционной психологии или «пневматологии»
Иногда мы останавливались на этимологии с целью показать, что доктрины, на которые мы ссылаемся, сокрыты в самой структуре сакральных языков, на которых они изложены;
и чтобы напомнить читателю, что идиомы, даже современного английского, сохраняют изначальные предположения вечной философии, как бы мало мы ни были осведомлены об этом.
Ананда Кумарасвами,
Об индииской традиционной психологии или «пневматологии»
Представление о божественных играх в «Илиаде»
Плутарх (Моралии, 393EF) был шокирован представлением об игривости Бога, встречающимся в «Илиаде», (XV.355-366), где сказано, что умостить путь через ров и рассыпать стену было для Аполлона Феба сродни детской забаве. Плутарх считает непочтительным говорить, что «Бог постоянно предаётся этой игре (παιδιά). формируя (πλάττων) мир, который (пока) не существует, и уничтожая (άπολύων) тот, что существует. [...] Плутарх не понимал, что эти действия по созданию, поддержанию и разрушению [мира] являются самой сутью божественной деятельности; жизнь каждого конкретною существа и, наконец, самого мира длится лишь столь долго, покуда Он остаётся с ним.
Ананда Кумарасвами,
Lila
Плутарх (Моралии, 393EF) был шокирован представлением об игривости Бога, встречающимся в «Илиаде», (XV.355-366), где сказано, что умостить путь через ров и рассыпать стену было для Аполлона Феба сродни детской забаве. Плутарх считает непочтительным говорить, что «Бог постоянно предаётся этой игре (παιδιά). формируя (πλάττων) мир, который (пока) не существует, и уничтожая (άπολύων) тот, что существует. [...] Плутарх не понимал, что эти действия по созданию, поддержанию и разрушению [мира] являются самой сутью божественной деятельности; жизнь каждого конкретною существа и, наконец, самого мира длится лишь столь долго, покуда Он остаётся с ним.
Ананда Кумарасвами,
Lila
Forwarded from ērān ud anērān
Сейид Х. Наср называет Ананду Кумарасвами «одним из величайших когда-либо живших учёных», что «уделяли большое внимание филологическим соображениям и историческим фактам, но не являются ни филологами, ни рабами какой-либо формы историзма. Они проводят различие между историчностью и историзмизмом и не следуют безоговорочно принятому принципу многих современных ученых, для которых всего то, чего не видно в физических/археологических и исторических записях, просто не существует».
— Nasr S.H. The Need for a Sacred Science. Albany: State Univ. of New York Press, 1993. P. 63.
— Nasr S.H. The Need for a Sacred Science. Albany: State Univ. of New York Press, 1993. P. 63.
О природе Вед и Упанишад
Хотелось бы отметить, что мы полностью разделяем взгляды Франклина Эджертона, который заключил, что «содержание древнейших Упанишад, практически без исключений, не является чем-то новым, но уже было изложено или как минимум очень ясно предзнаменовано в более древних ведийских текстах» и Мориса Блумфилда, утверждавшего, что «[...] Гимны Ригведы, подобно гимнам из трёх других Вед, носили литургический характер с самого начала. Это значит, что они составляют лишь фрагмент... поздние тексты и комментарии могут содержать искомое объяснение»...
***
Поскольку ведийские гимны носят литургический характер, у нас нет никаких оснований, чтобы ожидать от них систематического изложения философии, которую они принимают как должное.
Ананда Кумарасвами,
Ведийский «монотеизм»
Хотелось бы отметить, что мы полностью разделяем взгляды Франклина Эджертона, который заключил, что «содержание древнейших Упанишад, практически без исключений, не является чем-то новым, но уже было изложено или как минимум очень ясно предзнаменовано в более древних ведийских текстах» и Мориса Блумфилда, утверждавшего, что «[...] Гимны Ригведы, подобно гимнам из трёх других Вед, носили литургический характер с самого начала. Это значит, что они составляют лишь фрагмент... поздние тексты и комментарии могут содержать искомое объяснение»...
***
Поскольку ведийские гимны носят литургический характер, у нас нет никаких оснований, чтобы ожидать от них систематического изложения философии, которую они принимают как должное.
Ананда Кумарасвами,
Ведийский «монотеизм»
«Игра» как мерцание и сияние
Слово lila [игра] связано, по всей видимости, с lelay — «сияние», «мерцание» или «пламя», основой, которая, как и lila, относится к постведийскому периоду; и едва ли это может быть чем-то иным, кроме как удвоенной формой li — «льнуть». [...] В том же контексте (BU IV.3.7), этот Дух, Личность и Интеллектуальный Свет Сердца, двигаясь из одного мира в другой, всегда оставаясь таким же, может представляться созерцающим или движущимся, мерцающим или горящим.
Ананда Кумарасвами,
Lila
Слово lila [игра] связано, по всей видимости, с lelay — «сияние», «мерцание» или «пламя», основой, которая, как и lila, относится к постведийскому периоду; и едва ли это может быть чем-то иным, кроме как удвоенной формой li — «льнуть». [...] В том же контексте (BU IV.3.7), этот Дух, Личность и Интеллектуальный Свет Сердца, двигаясь из одного мира в другой, всегда оставаясь таким же, может представляться созерцающим или движущимся, мерцающим или горящим.
Ананда Кумарасвами,
Lila
Идея самоконтроля и наука об управлении
Во всём массиве ведийской литературы мы обнаруживаем, что в битве с Вритрой, «самонадеянным», Индра покинут повергнутыми в ужас богами и сражается один, или скорее без какой- либо иной помощи, кроме как «благодатных подкреплений» (RV VIII.53.5, 6) Марутов или Дыханий [имеются ввиду силы восприятия, о которых говорилось ранее], которые участием в этом жертвоприношении обретают свою божественность. [...] Именно под его руководством, а не когда они преследуют собственные цели, они одерживает победу; он Regnum, потому вся наука правления — это наука самоконтроля (Arthasastra 1.6).
Ананда Кумарасвами,
Об индииской традиционной психологии или «пневматологии»
Во всём массиве ведийской литературы мы обнаруживаем, что в битве с Вритрой, «самонадеянным», Индра покинут повергнутыми в ужас богами и сражается один, или скорее без какой- либо иной помощи, кроме как «благодатных подкреплений» (RV VIII.53.5, 6) Марутов или Дыханий [имеются ввиду силы восприятия, о которых говорилось ранее], которые участием в этом жертвоприношении обретают свою божественность. [...] Именно под его руководством, а не когда они преследуют собственные цели, они одерживает победу; он Regnum, потому вся наука правления — это наука самоконтроля (Arthasastra 1.6).
Ананда Кумарасвами,
Об индииской традиционной психологии или «пневматологии»
О значении понятия «Lila»
Активность Бога называется «игрой» именно потому, что мы предполагаем, что он не имеет своих целей, к осуществлению которых стремится; в том же смысле наша жизнь может быть прожита как «игра» и наша жизнь становится игрой лишь в той мере, в какой лучшая наша часть принимает в ней участие, но не принадлежит ей. В таком случае, мы более не разделяем игру и работу.
Ананда Кумарасвами,
Игра и серьёзность
Активность Бога называется «игрой» именно потому, что мы предполагаем, что он не имеет своих целей, к осуществлению которых стремится; в том же смысле наша жизнь может быть прожита как «игра» и наша жизнь становится игрой лишь в той мере, в какой лучшая наша часть принимает в ней участие, но не принадлежит ей. В таком случае, мы более не разделяем игру и работу.
Ананда Кумарасвами,
Игра и серьёзность
О подлинном аскетизме
Подлинный аскет, таким образом — это, как равно подразумевают слова ασκητής и его санскритский эквивалент sramanam (работник). Но, в отличие от невежественного чернорабочего, он «не заботится о завтрашнем дне» (Матфей 6:34), «Лишь на действие будь направлен, от плода же его отвращайся» (BG 11.47). Из этого следует, что какой бы практичной ни была традиционная психология, её нельзя назвать прагматичной; рассматриваются не цели, но средства. Результаты же находятся вне нашего контроля и, таким образом, не являются предметом нашей ответственности.
Ананда Кумарасвами,
«Об индииской традиционной психологии или пневматологии»
Подлинный аскет, таким образом — это, как равно подразумевают слова ασκητής и его санскритский эквивалент sramanam (работник). Но, в отличие от невежественного чернорабочего, он «не заботится о завтрашнем дне» (Матфей 6:34), «Лишь на действие будь направлен, от плода же его отвращайся» (BG 11.47). Из этого следует, что какой бы практичной ни была традиционная психология, её нельзя назвать прагматичной; рассматриваются не цели, но средства. Результаты же находятся вне нашего контроля и, таким образом, не являются предметом нашей ответственности.
Ананда Кумарасвами,
«Об индииской традиционной психологии или пневматологии»
О беспристрастном наблюдателе
Божественное является нашей частью, нашей истинной Самостью или «Душой души», бесстрастным наблюдателем судеб, происходящих с его психофизическими сосудами (MU II.7, III.2 и так далее). Самость явно не «заинтересована» и не вовлечена в эти судьбы, не принимает их всерьёз; точно так же, как иной театрал не принимает судьбы сценических образов близко к сердцу, или, если и принимает, то не смотрит на спектакль, а вовлечён в него. Несомненно, именно ссылаясь на эту лучшую нашу часть, с которой мы отождествляем себя, если «знаем, кто мы есть», Платон не единожды замечал, что «человеческие дела не заслуживают особых забот».
Ананда Кумарасвами,
Игра и серьёзность
Божественное является нашей частью, нашей истинной Самостью или «Душой души», бесстрастным наблюдателем судеб, происходящих с его психофизическими сосудами (MU II.7, III.2 и так далее). Самость явно не «заинтересована» и не вовлечена в эти судьбы, не принимает их всерьёз; точно так же, как иной театрал не принимает судьбы сценических образов близко к сердцу, или, если и принимает, то не смотрит на спектакль, а вовлечён в него. Несомненно, именно ссылаясь на эту лучшую нашу часть, с которой мы отождествляем себя, если «знаем, кто мы есть», Платон не единожды замечал, что «человеческие дела не заслуживают особых забот».
Ананда Кумарасвами,
Игра и серьёзность
Об играх жизни
Хотя из игры нельзя извлечь ничего, кроме «удовольствия от совершенствования действия» и понимания подлинного значения ритуала, из-за этого мы не играем беспечно, наоборот, наша жизнь будто бы зависит от выигрыша.
Игра подразумевает порядок; о человеке, пренебрегающем правилами (он может быть искушён этой возможностью, если результат для него имеет высшее значение), мы говорим not playing the game — он не играет. Если мы настолько серьёзно от носимся к результату, столь заинтересованы в «ставках», чтобы «ударить ниже пояса», то это уже не поединок, но практически покушение на убийство. Безусловно, играя по правилам, мы можем проиграть:
но весь смысл игры в том, что мы не играем исключительно ради выигрыша, но исполняем роль, определённую нашей собственной природой, и единственная наша задача — это играть хорошо, вне зависимости от результата, который предугадать мы не можем.
Ананда Кумарасвами,
Игра и серьёзность
Хотя из игры нельзя извлечь ничего, кроме «удовольствия от совершенствования действия» и понимания подлинного значения ритуала, из-за этого мы не играем беспечно, наоборот, наша жизнь будто бы зависит от выигрыша.
Игра подразумевает порядок; о человеке, пренебрегающем правилами (он может быть искушён этой возможностью, если результат для него имеет высшее значение), мы говорим not playing the game — он не играет. Если мы настолько серьёзно от носимся к результату, столь заинтересованы в «ставках», чтобы «ударить ниже пояса», то это уже не поединок, но практически покушение на убийство. Безусловно, играя по правилам, мы можем проиграть:
но весь смысл игры в том, что мы не играем исключительно ради выигрыша, но исполняем роль, определённую нашей собственной природой, и единственная наша задача — это играть хорошо, вне зависимости от результата, который предугадать мы не можем.
Ананда Кумарасвами,
Игра и серьёзность
Действие в недействии
Как мы видим, всегда подчеркивается идея «чистой» деятельности, которая может быть описана как «подобная игре», ведь погружение в игру сущностно отличается от выполнения «работы», где сохраняется некая цель, важная для благополучия деятеля, но избыточная; рабочий работает для удовлетворения своих нужд, играющий играет из-за того, кем он является. Работа утомительна, игра трудна; работа истощает, игра восстанавливает силы. Лучший и наиболее приближённый к богу образ жизни — это «играть в игру».
[...] Жить в соответствии с этим — значит увидеть недействие в действии и в недействии действие».
Ананда Кумарасвами,
Lila
Как мы видим, всегда подчеркивается идея «чистой» деятельности, которая может быть описана как «подобная игре», ведь погружение в игру сущностно отличается от выполнения «работы», где сохраняется некая цель, важная для благополучия деятеля, но избыточная; рабочий работает для удовлетворения своих нужд, играющий играет из-за того, кем он является. Работа утомительна, игра трудна; работа истощает, игра восстанавливает силы. Лучший и наиболее приближённый к богу образ жизни — это «играть в игру».
[...] Жить в соответствии с этим — значит увидеть недействие в действии и в недействии действие».
Ананда Кумарасвами,
Lila
О бездействии и отказе от дел
Такое «бездействие» часто, причём преднамеренно, понимается неверно поколением, чья единственная форма досуга это безделье. Отречение от дел (samnyasa karmanam), однако, не содержит таких коннотаций; имеется в виду приписывание действий другому, а не себе (brahmany adhiiya karmani, BG V.I0, ср. JUB 1.5.1-3); обузданный человек должен думать «Я ничего не делаю», что бы он ни делал (BG V.8). Эта «отрешённость» и «обуздание» (yoga) являются одним и тем же, и ни то, ни другое не является «ничего не деланьем», но скорее «искусностью в деяньях».
Ананда Кумарасвами,
«Об индииской традиционной психологии или пневматологии»
Такое «бездействие» часто, причём преднамеренно, понимается неверно поколением, чья единственная форма досуга это безделье. Отречение от дел (samnyasa karmanam), однако, не содержит таких коннотаций; имеется в виду приписывание действий другому, а не себе (brahmany adhiiya karmani, BG V.I0, ср. JUB 1.5.1-3); обузданный человек должен думать «Я ничего не делаю», что бы он ни делал (BG V.8). Эта «отрешённость» и «обуздание» (yoga) являются одним и тем же, и ни то, ни другое не является «ничего не деланьем», но скорее «искусностью в деяньях».
Ананда Кумарасвами,
«Об индииской традиционной психологии или пневматологии»
Forwarded from Continental-Conscious
“The anti-traditional attitude encourages precisely the contrary tendency, namely the paying of more attention to applications than to principles, to effects than to causes, to symptoms rather than to disease — and still less to health —, to the absence of open warfare rather than to the things that make peace.
This mental habit, which is all the more dangerous in that it is largely unconscious, lies at the root of most of our troubles, and so long as it is prevalent among us we shall be condemned to remain the dreamers that we are, instead of the men of awareness that we might be.”
— Marco Pallis, “The Active Life”
This mental habit, which is all the more dangerous in that it is largely unconscious, lies at the root of most of our troubles, and so long as it is prevalent among us we shall be condemned to remain the dreamers that we are, instead of the men of awareness that we might be.”
— Marco Pallis, “The Active Life”
Ачинтья-бхеда-абхеда
Связь «То» и «ты» во фразе «То ты еси» обозначена в Веданте как «Луч Солнца» (предполагая исхождение) или в формуле бхеда-абхеда (буквально «различение без различия»). Связь изображается сравнением с любовниками, столь крепко обнимающимися, что более не существует сознания «внутри или снаружи», и соответствующей цитатой Вайшнавы: «каждый есть оба».
Также эту идею можно обнаружить в концепции Платона об объединении внутреннего и внешнего человека; в христианской доктрине причастия мистическому телу Христа; в словах Павла «соединяющийся с Господом есть один дух с Господом»; и в достойной восхищения формулировке Экхарта: «сплавленный, но не смешанный».
Ананда Кумарасвами,
«Веданта и западная традиция»
Связь «То» и «ты» во фразе «То ты еси» обозначена в Веданте как «Луч Солнца» (предполагая исхождение) или в формуле бхеда-абхеда (буквально «различение без различия»). Связь изображается сравнением с любовниками, столь крепко обнимающимися, что более не существует сознания «внутри или снаружи», и соответствующей цитатой Вайшнавы: «каждый есть оба».
Также эту идею можно обнаружить в концепции Платона об объединении внутреннего и внешнего человека; в христианской доктрине причастия мистическому телу Христа; в словах Павла «соединяющийся с Господом есть один дух с Господом»; и в достойной восхищения формулировке Экхарта: «сплавленный, но не смешанный».
Ананда Кумарасвами,
«Веданта и западная традиция»
Открывая Кумарасвами
“The anti-traditional attitude encourages precisely the contrary tendency, namely the paying of more attention to applications than to principles, to effects than to causes, to symptoms rather than to disease — and still less to health —, to the absence of…
Цитата Марко Паллиса, с которым был знаком и переписывался Генон:
...антитрадиционная позиция вдохновляет противоположную склонность, а именно - внимание не к принципам, а к их частным приложениям, к следствиям, а не причинам, к симптомам, а не к болезни (и ещё менее - к самому здоровью), к отсутствию видимой войны, а не к тому, чем поддерживается мир.
Это настроение ума, очень опасное потому, что обычно остаётся неосознанным, является корнем большинства наших бед, и пока оно доминирует среди нас, мы прокляты жить как будто во сне, как и живём сейчас, лишившись осознанности, которая надлежит людям, и которой мы могли бы обладать.
The Active Life
...антитрадиционная позиция вдохновляет противоположную склонность, а именно - внимание не к принципам, а к их частным приложениям, к следствиям, а не причинам, к симптомам, а не к болезни (и ещё менее - к самому здоровью), к отсутствию видимой войны, а не к тому, чем поддерживается мир.
Это настроение ума, очень опасное потому, что обычно остаётся неосознанным, является корнем большинства наших бед, и пока оно доминирует среди нас, мы прокляты жить как будто во сне, как и живём сейчас, лишившись осознанности, которая надлежит людям, и которой мы могли бы обладать.
The Active Life
О природе художественного воплощения
Искусство можно определить как воплощение в материале представленной заранее формы. Труд мастера имеет двоякий характер: в первую очередь он интеллектуальный, то есть свободный, а во вторую — ручной и рабский.
«Чтобы найти верное выражение, — говорил Майстер Экхарт, — вещь должна исходить изнутри, движимая своей формой». И столь же необходимо, чтобы идея работы, которую требуется сделать, прежде всего была бы воображена в форме, доступной для имитации, чтобы мастер определил технику, посредством которой этот ментальный образ может быть повторён в имеющемся материале.
Ананда Кумарасвами,
«Искусство: пережиток или образ жизни?»
Искусство можно определить как воплощение в материале представленной заранее формы. Труд мастера имеет двоякий характер: в первую очередь он интеллектуальный, то есть свободный, а во вторую — ручной и рабский.
«Чтобы найти верное выражение, — говорил Майстер Экхарт, — вещь должна исходить изнутри, движимая своей формой». И столь же необходимо, чтобы идея работы, которую требуется сделать, прежде всего была бы воображена в форме, доступной для имитации, чтобы мастер определил технику, посредством которой этот ментальный образ может быть повторён в имеющемся материале.
Ананда Кумарасвами,
«Искусство: пережиток или образ жизни?»
О практической стороне традиционного искусства
Что есть искусство или, скорее, чем было искусство? В первую очередь это собственность художника, род знания и умения, посредством которых он знает не то, что должно быть сделано, но как вообразить форму вещи, которую нужно сделать, и как воплотить эту форму в подходящем материале, так, чтобы полученным в результате артефактом можно было пользоваться.
Кораблестроитель строит не из эстетических соображений, но чтобы люди могли перемещаться по воде; бесспорно, хорошо построенный корабль будет красивым, но не ради того, чтобы сделать что-то красивым, кораблестроитель принимается за работу; бесспорно, хорошо сделанный кумир будет красивым, иными словами, будет радовать глаз тех, для кого он был сделан, но скульптор льёт свою бронзу для использования, а не для украшения каминной полки или музейной витрины.
Ананда Кумарасвами,
«Искусство: пережиток или образ жизни?»
Что есть искусство или, скорее, чем было искусство? В первую очередь это собственность художника, род знания и умения, посредством которых он знает не то, что должно быть сделано, но как вообразить форму вещи, которую нужно сделать, и как воплотить эту форму в подходящем материале, так, чтобы полученным в результате артефактом можно было пользоваться.
Кораблестроитель строит не из эстетических соображений, но чтобы люди могли перемещаться по воде; бесспорно, хорошо построенный корабль будет красивым, но не ради того, чтобы сделать что-то красивым, кораблестроитель принимается за работу; бесспорно, хорошо сделанный кумир будет красивым, иными словами, будет радовать глаз тех, для кого он был сделан, но скульптор льёт свою бронзу для использования, а не для украшения каминной полки или музейной витрины.
Ананда Кумарасвами,
«Искусство: пережиток или образ жизни?»
О верном смысле межрелигиозного диалога и метафизической позиции
Истинной целью религиоведения как науки должна быть демонстрация общего метафизического основания всех религий и того, что разные культуры фундаментально связаны друг с другом, являясь диалектами общего духовного и интеллектуального языка; кто это признает, тот больше не будет утверждать, что «его религия лучше», но только то, что она лучше «для него»*. Иначе говоря, целью религиозного спора должно быть не «обращение» оппонента, а его убеждение в том, что его религия в сущности такая же, как наша.
Примечание: «Лучшее для меня» не обязано быть «абсолютно истинным», если судить по абсолютным метафизическим стандартам. Тем не менее метафизик не станет предлагать последователю «не самой лучшей» религии перейти в другую (Ср.: Бхагавадгита, III.26: na buddhibhedam janayed ajnānam), но скорее, чтобы он продвинулся дальше по пути которым уже идёт, и тем самым удостоверился в истинности своих идей, но не через сравнение их с другими, а через нахождение источника их всех.
О применимости философии
Истинной целью религиоведения как науки должна быть демонстрация общего метафизического основания всех религий и того, что разные культуры фундаментально связаны друг с другом, являясь диалектами общего духовного и интеллектуального языка; кто это признает, тот больше не будет утверждать, что «его религия лучше», но только то, что она лучше «для него»*. Иначе говоря, целью религиозного спора должно быть не «обращение» оппонента, а его убеждение в том, что его религия в сущности такая же, как наша.
Примечание: «Лучшее для меня» не обязано быть «абсолютно истинным», если судить по абсолютным метафизическим стандартам. Тем не менее метафизик не станет предлагать последователю «не самой лучшей» религии перейти в другую (Ср.: Бхагавадгита, III.26: na buddhibhedam janayed ajnānam), но скорее, чтобы он продвинулся дальше по пути которым уже идёт, и тем самым удостоверился в истинности своих идей, но не через сравнение их с другими, а через нахождение источника их всех.
О применимости философии