Во-вторых, "всезнайки" могут излагать свои фантазмы и распространять самые абсурдные, иррациональные версии событий, потому что они разучились отвечать за свои высказывания. Политически запутавшийся и одурманенный электорат редко привлекает их к ответственности. Они не будут отвечать за произнесенную ими клевету и чушь в суде, потому что, в конце концов, суды тоже "их". Ни один журналист не задаст им неудобный вопрос на логику, потому что, в конце концов, большинство из них - такие же "свои-знающие" братья по вере политического класса и создатели все более хлипкого зрелища, которое мы привыкли называть политической сценой. Где-то в далекой, нелюбимой стране случится трагедия, катастрофа, преступление, война? " Всезнайки" могут с первого взгляда указать на ее виновников, как будто они были на месте преступления, как будто они поймали злодеев за руку на месте преступления. Они знают "лучше" не только от реальных свидетелей ситуации, но и от любых ученых, профессиональных аналитиков, следователей. Им не нужны никакие методы дознания истины, никакие исследовательские инструменты, потому что, как мы уже говорили, создаваемые ими нарративы носят чисто инструментальный характер. Они призваны служить их интересам, а не приближать их к истине.
Во-вторых, "всезнайки" могут излагать свои фантазмы и распространять самые абсурдные, иррациональные версии событий, потому что они разучились отвечать за свои высказывания. Политически запутавшийся и одурманенный электорат редко привлекает их к ответственности. Они не будут отвечать за произнесенную ими клевету и чушь в суде, потому что, в конце концов, суды тоже "их". Ни один журналист не задаст им неудобный вопрос на логику, потому что, в конце концов, большинство из них - такие же "свои-знающие" братья по вере политического класса и создатели все более хлипкого зрелища, которое мы привыкли называть политической сценой. Где-то в далекой, нелюбимой стране случится трагедия, катастрофа, преступление, война? " Всезнайки" могут с первого взгляда указать на ее виновников, как будто они были на месте преступления, как будто они поймали злодеев за руку на месте преступления. Они знают "лучше" не только от реальных свидетелей ситуации, но и от любых ученых, профессиональных аналитиков, следователей. Им не нужны никакие методы дознания истины, никакие исследовательские инструменты, потому что, как мы уже говорили, создаваемые ими нарративы носят чисто инструментальный характер. Они призваны служить их интересам, а не приближать их к истине.
BY Mateusz Piskorski / Матеуш Пискорский
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said.
from de
