#смотритесами
Дмитрий Белкин о выставке «Владимир Куприянов. Возвращение времени» в Арт-галерее Ельцин Центра. Часть 1:
До недавнего времени имя художника Владимира Куприянова было известно лишь профессионалам. Прошедшая этой осенью в Московском музее современного искусства выставка «Владимир Куприянов. Возвращение времени», организованная в партнерстве с галереей pop/off/art, переехала в екатеринбургский Ельцин-центр, где идет до середины июня. Адаптированная под новое пространство выставка продолжает открывать не только ускользающее прошлое, но и незаслуженно забытое имя крупнейшего российского художника конца XX – начала XXI века.
Вообще, более удачную фигуру для ретроспективы в Ельцин Центре сложно представить. Интерес к частной жизни на фоне большой истории, фиксация изменений повседневности и социальных ритуалов, гуманистический пафос — всё это близко как творчеству Куприянова, так и выставочной политике центра. В качестве куратора проекта в Екатеринбурге к не нуждающемуся в представлении Виктору Мизиано присоединилась Анастасия Котельникова, главный искусствовед галереи pop/off/art, уже несколько лет занимающаяся исследованием и систематизацией архива художника.
Открывает экспозицию одноименная выставке фотографическая серия, в которой Куприянов использует снимки российских дореволюционных фотохудожников как редимейд: печатает их в увеличенном формате, режет на полосы и снова монтирует вместе, заключая каждую ленту в отдельную раму. Заглавная серия наглядно показывает, что «линейность истории», ее мнимая последовательность (а именно так — последовательно, от одной части к другой — движется зрительский взгляд по этим работам) — дело рук тривиальной манипуляции: монтажа разрозненных исторических свидетельств.
Эта бытийная панорама служит фоном для небольшой работы «Волжские типы», и их диалог заключает в себе драматургический принцип всей экспозиции. Куприянов снова в качестве редимейда использует два этнографических снимка нижегородского фотографа начала XX века Максима Дмитриева. На одном группа волжских крестьян в традиционных костюмах запечатлена анфас, на другом — со спины. Художник печатает фотографии на двух прозрачных прямоугольных панелях небольшого размера и размещает друг за другом на деревянной подставке. В итоге фотография превращается в объект и при фронтальном просмотре отпечатки в глазу зрителя собираются в единый образ. Из-за созданного таким способом голографического эффекта крестьяне оказываются одновременно обращены к зрителю и отвернуты от него.
Эта маленькая и, в целом, рядовая для Куприянова работа в контексте выставки приобретает особый пафос. Ее можно уподобить такому же маленькому «Новому ангелу» Пауля Клее, приобретшему культовый статус благодаря эссе философа Вальтера Беньямина «О понятии истории». Подобно герою Клее-Беньямина, группа крестьян одновременно смотрит на прошлое — снимки из серии «Возвращение времени», в которых история выглядит слабо распознаваемым набором свидетельств, — и в будущее — в объектив вполне диковинной фотокамеры Максима Дмитриева. Это техническое средство должно забрать их во вневременное пространство истории. Таким же двунаправленным взглядом обладает Ангел Беньямина: «Он обращает свой лик к прошлому. Там, где перед нами является цепь событий, он видит единственно катастрофу, которая беспрестанно городит обломки на обломки и с силой швыряет их к его ногам. <...> Однако из рая идет буря <...>. Эта буря неудержимо гонит его в будущее, к которому он обратился спиной <...>. То, что мы называем прогрессом, и есть эта буря».
Дмитрий Белкин о выставке «Владимир Куприянов. Возвращение времени» в Арт-галерее Ельцин Центра. Часть 1:
До недавнего времени имя художника Владимира Куприянова было известно лишь профессионалам. Прошедшая этой осенью в Московском музее современного искусства выставка «Владимир Куприянов. Возвращение времени», организованная в партнерстве с галереей pop/off/art, переехала в екатеринбургский Ельцин-центр, где идет до середины июня. Адаптированная под новое пространство выставка продолжает открывать не только ускользающее прошлое, но и незаслуженно забытое имя крупнейшего российского художника конца XX – начала XXI века.
Вообще, более удачную фигуру для ретроспективы в Ельцин Центре сложно представить. Интерес к частной жизни на фоне большой истории, фиксация изменений повседневности и социальных ритуалов, гуманистический пафос — всё это близко как творчеству Куприянова, так и выставочной политике центра. В качестве куратора проекта в Екатеринбурге к не нуждающемуся в представлении Виктору Мизиано присоединилась Анастасия Котельникова, главный искусствовед галереи pop/off/art, уже несколько лет занимающаяся исследованием и систематизацией архива художника.
Открывает экспозицию одноименная выставке фотографическая серия, в которой Куприянов использует снимки российских дореволюционных фотохудожников как редимейд: печатает их в увеличенном формате, режет на полосы и снова монтирует вместе, заключая каждую ленту в отдельную раму. Заглавная серия наглядно показывает, что «линейность истории», ее мнимая последовательность (а именно так — последовательно, от одной части к другой — движется зрительский взгляд по этим работам) — дело рук тривиальной манипуляции: монтажа разрозненных исторических свидетельств.
Эта бытийная панорама служит фоном для небольшой работы «Волжские типы», и их диалог заключает в себе драматургический принцип всей экспозиции. Куприянов снова в качестве редимейда использует два этнографических снимка нижегородского фотографа начала XX века Максима Дмитриева. На одном группа волжских крестьян в традиционных костюмах запечатлена анфас, на другом — со спины. Художник печатает фотографии на двух прозрачных прямоугольных панелях небольшого размера и размещает друг за другом на деревянной подставке. В итоге фотография превращается в объект и при фронтальном просмотре отпечатки в глазу зрителя собираются в единый образ. Из-за созданного таким способом голографического эффекта крестьяне оказываются одновременно обращены к зрителю и отвернуты от него.
Эта маленькая и, в целом, рядовая для Куприянова работа в контексте выставки приобретает особый пафос. Ее можно уподобить такому же маленькому «Новому ангелу» Пауля Клее, приобретшему культовый статус благодаря эссе философа Вальтера Беньямина «О понятии истории». Подобно герою Клее-Беньямина, группа крестьян одновременно смотрит на прошлое — снимки из серии «Возвращение времени», в которых история выглядит слабо распознаваемым набором свидетельств, — и в будущее — в объектив вполне диковинной фотокамеры Максима Дмитриева. Это техническое средство должно забрать их во вневременное пространство истории. Таким же двунаправленным взглядом обладает Ангел Беньямина: «Он обращает свой лик к прошлому. Там, где перед нами является цепь событий, он видит единственно катастрофу, которая беспрестанно городит обломки на обломки и с силой швыряет их к его ногам. <...> Однако из рая идет буря <...>. Эта буря неудержимо гонит его в будущее, к которому он обратился спиной <...>. То, что мы называем прогрессом, и есть эта буря».
#смотритесами
Дмитрий Белкин о выставке «Владимир Куприянов. Возвращение времени» в Арт-галерее Ельцин Центра. Часть 2:
Далее, первый этаж выставки погружает зрителя в черно-белый лимб европейской культуры, доступной позднесоветскому человеку — а именно его взгляд и чувствительность препарирует Куприянов. Поэтому основным источником работ здесь являются репродукции, копии или эрмитажные альбомы. В этом лимбе, или сне о желанной большой культуре, вместе левитируют образы-тени полководца Фемистокла, бога Вулкана и трех Граций (открытки скульптур из парков Кусково и Павловска) или антикизированные ведьмы и грешники, сошедшие с гравюры назарейца Энгельберта Зейбертца к «Фаусту» Гёте.
В том же разделе экспонирована четырехметровая инсталляция «Страшный суд» — разделенная на 16 частей фотография наполовину утраченной фрески, находившейся в одном из заброшенных храмов Ростовской области. Образ из русской, а не западноевропейской, культуры, хоть и оказывается более близким, цветным, все равно явлен в виде руины. Немощность облупившейся фрески приводит к тому, что Куприянов почти не манипулирует с формой изображения (нет необходимости дополнительно визуализировать его распад), ограничившись лишь рассечением его на равные части.
Второй этаж выставки — уже не о желанной культуре, а о той, которая есть, — советской действительности 1970-1990-х. Сложно сказать, куда мы поднимаемся из лимба, но стражами этого нового пространства оказываются не Апостол Пётр с Архангелом Михаилом, и не демоны, а, видимо, что-то среднее между ними. Нас встречают две типично советские женщины в домашних халатах и тапочках, вместо божественного сада — обои с цветочным орнаментом (так выглядят героини пары двухметровых «монументов» из оргстекла — серия «Родионовы»). Возможно, это те ангелы, которых Венечка Ерофеев встретил в финале поэмы «Москва-Петушки».
В отличие от призрачного мира первого этажа, экспозиция второго о предельно материальном. Здесь представлены фотографические образы, которыми советские люди манипулировали в повседневной жизни, создавая вокруг них специфические практики и ритуалы. Например, накрывали бумагой в фотоальбоме — чтобы медленнее выцветали (серии коллажей из найденных фотографий, покрытых цветной калькой, — «Любовь неземная», «Балашиха», «Наши», «Щит», «Теща»). Загибали, чтобы выделить нужных людей на групповом фото («Среднерусский пейзаж I»), неачаянно сминали («Среднерусский пейзаж III»). Склеивали две фотографии задней стороной друг к другу («Диалог»). В этом же разделе сгруппированы работы о том, как фотографические образы структурировали общественную жизнь позднесоветского человека. Куприянов разделяет абсолютно конвенциональные групповые снимки в своеобразные полиптихи, иконостасы и складни. Помещая каждого героя в отдельную ячейку многосоставной композиции, художник показывает, что людская масса — это сумма индивидуальностей, собираемая вместе силами некоего социального монтажа. И неважно, говорим ли мы о рабочем коллективе («Не отвержи мене отъ лицо Твоего») или о большой семье («Поминки»).
Дмитрий Белкин о выставке «Владимир Куприянов. Возвращение времени» в Арт-галерее Ельцин Центра. Часть 2:
Далее, первый этаж выставки погружает зрителя в черно-белый лимб европейской культуры, доступной позднесоветскому человеку — а именно его взгляд и чувствительность препарирует Куприянов. Поэтому основным источником работ здесь являются репродукции, копии или эрмитажные альбомы. В этом лимбе, или сне о желанной большой культуре, вместе левитируют образы-тени полководца Фемистокла, бога Вулкана и трех Граций (открытки скульптур из парков Кусково и Павловска) или антикизированные ведьмы и грешники, сошедшие с гравюры назарейца Энгельберта Зейбертца к «Фаусту» Гёте.
В том же разделе экспонирована четырехметровая инсталляция «Страшный суд» — разделенная на 16 частей фотография наполовину утраченной фрески, находившейся в одном из заброшенных храмов Ростовской области. Образ из русской, а не западноевропейской, культуры, хоть и оказывается более близким, цветным, все равно явлен в виде руины. Немощность облупившейся фрески приводит к тому, что Куприянов почти не манипулирует с формой изображения (нет необходимости дополнительно визуализировать его распад), ограничившись лишь рассечением его на равные части.
Второй этаж выставки — уже не о желанной культуре, а о той, которая есть, — советской действительности 1970-1990-х. Сложно сказать, куда мы поднимаемся из лимба, но стражами этого нового пространства оказываются не Апостол Пётр с Архангелом Михаилом, и не демоны, а, видимо, что-то среднее между ними. Нас встречают две типично советские женщины в домашних халатах и тапочках, вместо божественного сада — обои с цветочным орнаментом (так выглядят героини пары двухметровых «монументов» из оргстекла — серия «Родионовы»). Возможно, это те ангелы, которых Венечка Ерофеев встретил в финале поэмы «Москва-Петушки».
В отличие от призрачного мира первого этажа, экспозиция второго о предельно материальном. Здесь представлены фотографические образы, которыми советские люди манипулировали в повседневной жизни, создавая вокруг них специфические практики и ритуалы. Например, накрывали бумагой в фотоальбоме — чтобы медленнее выцветали (серии коллажей из найденных фотографий, покрытых цветной калькой, — «Любовь неземная», «Балашиха», «Наши», «Щит», «Теща»). Загибали, чтобы выделить нужных людей на групповом фото («Среднерусский пейзаж I»), неачаянно сминали («Среднерусский пейзаж III»). Склеивали две фотографии задней стороной друг к другу («Диалог»). В этом же разделе сгруппированы работы о том, как фотографические образы структурировали общественную жизнь позднесоветского человека. Куприянов разделяет абсолютно конвенциональные групповые снимки в своеобразные полиптихи, иконостасы и складни. Помещая каждого героя в отдельную ячейку многосоставной композиции, художник показывает, что людская масса — это сумма индивидуальностей, собираемая вместе силами некоего социального монтажа. И неважно, говорим ли мы о рабочем коллективе («Не отвержи мене отъ лицо Твоего») или о большой семье («Поминки»).
#смотритесами
Дмитрий Белкин о выставке «Владимир Куприянов. Возвращение времени» в Арт-галерее Ельцин Центра. Часть 3:
Завершается выставка войной — главным ритуалом, диалектически соединяющим жизнь и смерть, частную судьбу и большую историю. Напротив нечленораздельного потока медийных образов (серия «TV»), то есть современного аналога фотохроники, на которую смотрели крестьяне в начале экспозиции, располагаются две работы. Первая, полиптих «Памяти Ницше», — это снимки солдат в камуфляже, которые Куприянов покрыл, будто саваном, прозрачной белой тканью с цитатами из Ницше («Для хорошего воина “ты должен” звучит приятнее, чем “я хочу”») и сфотографировал вновь. Утопая в безукоризненной белизне галереи, эти лица проступают из самой стены, подобно памятному античному рельефу. Следом за ними — два небольших фотообъекта из серии «Военные учения». За заключенными в деревянную раму полосками дробленого, будто расколотого пулей, плотного стекла скрывается цветная фотография на пленке. На ней запечатлены солдаты, театрально сигнализирующие артиллерии или стреляющие из пулемета. Кажется, что стекло раздробилось из-за выстрела оттуда, с их стороны: эти солдаты пытаются пробиться к нам.
Видимо, сама история сопротивляется тому, чтобы быть завершенной и целостной, ее фрагментарность — не случайна, а сущностна. Эти финальные работы буквально нападают на зрителя, заставляют его принять чью-то сторону. И в этом одна из ключевых особенностей творчества Куприянова, делающая его выставку настолько своевременной. Все найденные художником приемы превращения плоского снимка в объект направлены на то, чтобы выбить человека из состояния пассивного восприятия. История — не автоматически разыгрываемое вокруг тебя зрелище, а твой взгляд не безучастен. Наоборот, человек всегда находится внутри истории, а не смотрит на нее, как на экран телевизора.
В его силах, несмотря на несущуюся бурю прогресса, остановиться и, если не «пробудить мертвых» (это не под силу даже беньяминовскому ангелу), то хотя бы «сплотить разбитое», прибрать бесконечно множащиеся руины. Кажется, именно в этом призыве к осознанию своей ответственности перед прошлым и будущим заключается главный этический посыл творчества Владимира Куприянова.
⏳До 15 июня
Дмитрий Белкин о выставке «Владимир Куприянов. Возвращение времени» в Арт-галерее Ельцин Центра. Часть 3:
Завершается выставка войной — главным ритуалом, диалектически соединяющим жизнь и смерть, частную судьбу и большую историю. Напротив нечленораздельного потока медийных образов (серия «TV»), то есть современного аналога фотохроники, на которую смотрели крестьяне в начале экспозиции, располагаются две работы. Первая, полиптих «Памяти Ницше», — это снимки солдат в камуфляже, которые Куприянов покрыл, будто саваном, прозрачной белой тканью с цитатами из Ницше («Для хорошего воина “ты должен” звучит приятнее, чем “я хочу”») и сфотографировал вновь. Утопая в безукоризненной белизне галереи, эти лица проступают из самой стены, подобно памятному античному рельефу. Следом за ними — два небольших фотообъекта из серии «Военные учения». За заключенными в деревянную раму полосками дробленого, будто расколотого пулей, плотного стекла скрывается цветная фотография на пленке. На ней запечатлены солдаты, театрально сигнализирующие артиллерии или стреляющие из пулемета. Кажется, что стекло раздробилось из-за выстрела оттуда, с их стороны: эти солдаты пытаются пробиться к нам.
Видимо, сама история сопротивляется тому, чтобы быть завершенной и целостной, ее фрагментарность — не случайна, а сущностна. Эти финальные работы буквально нападают на зрителя, заставляют его принять чью-то сторону. И в этом одна из ключевых особенностей творчества Куприянова, делающая его выставку настолько своевременной. Все найденные художником приемы превращения плоского снимка в объект направлены на то, чтобы выбить человека из состояния пассивного восприятия. История — не автоматически разыгрываемое вокруг тебя зрелище, а твой взгляд не безучастен. Наоборот, человек всегда находится внутри истории, а не смотрит на нее, как на экран телевизора.
В его силах, несмотря на несущуюся бурю прогресса, остановиться и, если не «пробудить мертвых» (это не под силу даже беньяминовскому ангелу), то хотя бы «сплотить разбитое», прибрать бесконечно множащиеся руины. Кажется, именно в этом призыве к осознанию своей ответственности перед прошлым и будущим заключается главный этический посыл творчества Владимира Куприянова.
⏳До 15 июня
#чистаякоммерция
Аукционы 29 мая — 4 июня:
Пятница. 16.05. 12:00. Аукцион от ArtInvestment (сейчас идут предаукционные торги). Интересные лоты: «Непредвиденная опасность» (1981) Петра Беленка, «Слава КПСС» Эрика Булатова, «Борзая» (1986) Анатолия Зверева, «Кисть № 2» (1985) Эдуарда Штейнберга, «Скорбящие» (1996) Николая Силиса, «Город» (1960-е) Алексея Смирнова (фон Раух), «Композиция» (1979) Эдуарда Штейнберга, «Реконструкция № 1» (2022) Константина Батынкова. Комиссия аукционного дома: 18%.
Суббота. 31.05. 15:00. VLADEY, ВСЕ ПО 100. Мы бы обратили внимание на: «№20» (1972) Владимира Янкилевского, «Без названия» (2013) Оли Кройтор, «Шланг ДНК» (2018) ЕлиКуки, «Объект №1» (2018) Маяны Насыбулловой, «Карфаген» (2021) и «Реконструкция событий» (2007) Константина Батынкова, «Домик» (2005) Тимура Новикова, «Discordia» (2011) Валерия Чтака, «Пас» (2014) Владимира Немухина, «Модель надгробного памятника» (1969) Вадима Сидура, «Без названия» (1990) Петра Беленка, «Уснувший за столом» (1979) Анатолия Зверева, «Без названия» (2017) и «поцелуй: просто дым» (2018) Виктора Алимпиева, «Грома предвестник» (2018) Леонида Цхэ, «Выход в реальность» (2018) Федора Хиросигэ, «Трюк» (1977) и «Акробатический этюд» (1976) Олега Целкова, из портфолио «Покидая Москву» (1990) Владимира Янкилевского. Комиссия аукционного дома: 25%
Вторник. 03.05. 12:00. Торги от ArtSale (сейчас идут предаукционные торги), на них представлены: «Свой-чужой» (2020) Константин Батынков, «Шапка» (1996) Сергей Волков, «Роза в банке» (2017) Анна Желудь, «Натюрморт с яблоком» (1959) Анатолий Зверев, «Фигура 1» (1964) Эрнста Неизвестного, «Композиция с картами» (2006) Владимир Немухин, «Звезда и парусник (Eyes 31)» (2004) Павел Пепперштейн. Комиссия аукционного дома: 15%.
Вторник. 03.05. 19:00. VLADEY, Искусство и дизайн. Торги данного формата обычно интересуют нас меньше, но в каталоге мы бы отметили: «Испортившееся фото» (2024) Вовы Марина, «ППААРК» (2023) самуилла маршака, «Кризис» (1978) Сергея Шаблавина, «Композиция» (вторая половина 1960-х) Вадима Сидура, «KULK CURTAIN 003. Утилизация» (2024-25) Влада Кулькова, «Без названия» (2025) Леонида Цхэ, «Мгновения, обнажившиеся сейчас» (1990) Петра Беленка, «Цирк» (2003-4) Натальи Нестеровой, из серии «Свет под водой» (2020) Владимира Дубосарского, «Упавшее дерево» (2024) Алексея Каллимы, «и ярость и ярость» (2025) и «Двойной портрет V» (2024) Виктора Алимпиева, «Волна» (2024) Сергея Геты, «ТутанхаМяут II» (2023) Дмитрия Шабалина. Комиссия аукционного дома: 25%.
А уже совсем скоро вернемся с разбором лотов нового аукциON`а, предаукционная выставка которого открылась вчера! Удачных торгов!
Аукционы 29 мая — 4 июня:
Пятница. 16.05. 12:00. Аукцион от ArtInvestment (сейчас идут предаукционные торги). Интересные лоты: «Непредвиденная опасность» (1981) Петра Беленка, «Слава КПСС» Эрика Булатова, «Борзая» (1986) Анатолия Зверева, «Кисть № 2» (1985) Эдуарда Штейнберга, «Скорбящие» (1996) Николая Силиса, «Город» (1960-е) Алексея Смирнова (фон Раух), «Композиция» (1979) Эдуарда Штейнберга, «Реконструкция № 1» (2022) Константина Батынкова. Комиссия аукционного дома: 18%.
Суббота. 31.05. 15:00. VLADEY, ВСЕ ПО 100. Мы бы обратили внимание на: «№20» (1972) Владимира Янкилевского, «Без названия» (2013) Оли Кройтор, «Шланг ДНК» (2018) ЕлиКуки, «Объект №1» (2018) Маяны Насыбулловой, «Карфаген» (2021) и «Реконструкция событий» (2007) Константина Батынкова, «Домик» (2005) Тимура Новикова, «Discordia» (2011) Валерия Чтака, «Пас» (2014) Владимира Немухина, «Модель надгробного памятника» (1969) Вадима Сидура, «Без названия» (1990) Петра Беленка, «Уснувший за столом» (1979) Анатолия Зверева, «Без названия» (2017) и «поцелуй: просто дым» (2018) Виктора Алимпиева, «Грома предвестник» (2018) Леонида Цхэ, «Выход в реальность» (2018) Федора Хиросигэ, «Трюк» (1977) и «Акробатический этюд» (1976) Олега Целкова, из портфолио «Покидая Москву» (1990) Владимира Янкилевского. Комиссия аукционного дома: 25%
Вторник. 03.05. 12:00. Торги от ArtSale (сейчас идут предаукционные торги), на них представлены: «Свой-чужой» (2020) Константин Батынков, «Шапка» (1996) Сергей Волков, «Роза в банке» (2017) Анна Желудь, «Натюрморт с яблоком» (1959) Анатолий Зверев, «Фигура 1» (1964) Эрнста Неизвестного, «Композиция с картами» (2006) Владимир Немухин, «Звезда и парусник (Eyes 31)» (2004) Павел Пепперштейн. Комиссия аукционного дома: 15%.
Вторник. 03.05. 19:00. VLADEY, Искусство и дизайн. Торги данного формата обычно интересуют нас меньше, но в каталоге мы бы отметили: «Испортившееся фото» (2024) Вовы Марина, «ППААРК» (2023) самуилла маршака, «Кризис» (1978) Сергея Шаблавина, «Композиция» (вторая половина 1960-х) Вадима Сидура, «KULK CURTAIN 003. Утилизация» (2024-25) Влада Кулькова, «Без названия» (2025) Леонида Цхэ, «Мгновения, обнажившиеся сейчас» (1990) Петра Беленка, «Цирк» (2003-4) Натальи Нестеровой, из серии «Свет под водой» (2020) Владимира Дубосарского, «Упавшее дерево» (2024) Алексея Каллимы, «и ярость и ярость» (2025) и «Двойной портрет V» (2024) Виктора Алимпиева, «Волна» (2024) Сергея Геты, «ТутанхаМяут II» (2023) Дмитрия Шабалина. Комиссия аукционного дома: 25%.
А уже совсем скоро вернемся с разбором лотов нового аукциON`а, предаукционная выставка которого открылась вчера! Удачных торгов!
#чистаякоммерция
АукциON «Цветы не думают про деньги»:
Вечер этого вторника мы провели на вернисаже предаукционной выставки аукционного дома «ON» в пространстве галереи ArtZip на Садово-Спасской. На четвертых торгах его команда представила 67 (+1 секретный) лотов женщин художниц трех поколений (прямо тема для коллег из murmure, которые справедливо заметили у нас в комментариях, что это уже не AукциON, а ONA). Эту тему, синонимичную самому АукциON’у во главе которого стоит Ольга Попова, мы ждали еще с запуска первых торгов и здорово, что она просто возникла, без привязок к соответствующим праздникам.
В этот раз помимо уже привычного вовлечения инфопартнеров и друзей аукциона в выборку топ-лотов (среди стикеров-отметок увидели и выбор Сноба, и soroka, и soulart, и Дениса Химиляйне), интерактив в виде тайного лота придумали и для участников. Произведение спрятавшееся за ним будет открыто в самом финале, а деньги от его продажи пойдут в Благотворительный фонд «Глобальный альянс содействия» (GIAF).
Среди лотов в этот раз работы 53 художниц в ценовом диапазоне эстимейтов от €300-400 за секретный лот и до €14,000-15,000 за музейную работу Ольги Потаповой, датированную 1960-ми. Из нашего топа друзья уже собрали подборку, с которой можно ознакомиться в публикации ниже👇 👇 👇
До встречи на торгах 7 июня в 16:00!
АукциON «Цветы не думают про деньги»:
Вечер этого вторника мы провели на вернисаже предаукционной выставки аукционного дома «ON» в пространстве галереи ArtZip на Садово-Спасской. На четвертых торгах его команда представила 67 (+1 секретный) лотов женщин художниц трех поколений (прямо тема для коллег из murmure, которые справедливо заметили у нас в комментариях, что это уже не AукциON, а ONA). Эту тему, синонимичную самому АукциON’у во главе которого стоит Ольга Попова, мы ждали еще с запуска первых торгов и здорово, что она просто возникла, без привязок к соответствующим праздникам.
В этот раз помимо уже привычного вовлечения инфопартнеров и друзей аукциона в выборку топ-лотов (среди стикеров-отметок увидели и выбор Сноба, и soroka, и soulart, и Дениса Химиляйне), интерактив в виде тайного лота придумали и для участников. Произведение спрятавшееся за ним будет открыто в самом финале, а деньги от его продажи пойдут в Благотворительный фонд «Глобальный альянс содействия» (GIAF).
Среди лотов в этот раз работы 53 художниц в ценовом диапазоне эстимейтов от €300-400 за секретный лот и до €14,000-15,000 за музейную работу Ольги Потаповой, датированную 1960-ми. Из нашего топа друзья уже собрали подборку, с которой можно ознакомиться в публикации ниже
До встречи на торгах 7 июня в 16:00!
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM