«Третье дыхание»— сборник стихов магаданского поэта Александра Воротилина
Стихи Воротилина поражают контрастом ритма и настроения. Эти хаотично-футуристичные верлибры, лишь изредка смягченные размеренными античными строфами, будто заранее настраивают на боевой дух. Но вместо него — тихо-печальное созерцание, отсылающее скорее к «туманной поэзии» Китая 1970-х. Получается такой диалог культур, полный философского созерцания и исторической рефлексии. Но диалог этот не про евразийство или рифмы эпох, он ведётся вне прагматических соображений внешней надобности или спроса, а неостановимым внутренним двигателем мышления, переживающего вневременную взаимосвязь контекстов и событий. Сжатое в когтях примечаний, плодовое тело текста, сырое, родовспоможенное только что, безусловно, походит и на денотат фолианта-вивария: — несколько унций крови, — след от вдыхания неба, — клок лобной мускулатуры в точке сборки или спряжения смысловых осязаний конечности бытия мира, автора, Бога, утверждения и отрицания. Сверх: — безотчётная занавесь снов, — членораздел яви слов, — робость минут молчания.
«Третье дыхание»— сборник стихов магаданского поэта Александра Воротилина
Стихи Воротилина поражают контрастом ритма и настроения. Эти хаотично-футуристичные верлибры, лишь изредка смягченные размеренными античными строфами, будто заранее настраивают на боевой дух. Но вместо него — тихо-печальное созерцание, отсылающее скорее к «туманной поэзии» Китая 1970-х. Получается такой диалог культур, полный философского созерцания и исторической рефлексии. Но диалог этот не про евразийство или рифмы эпох, он ведётся вне прагматических соображений внешней надобности или спроса, а неостановимым внутренним двигателем мышления, переживающего вневременную взаимосвязь контекстов и событий. Сжатое в когтях примечаний, плодовое тело текста, сырое, родовспоможенное только что, безусловно, походит и на денотат фолианта-вивария: — несколько унций крови, — след от вдыхания неба, — клок лобной мускулатуры в точке сборки или спряжения смысловых осязаний конечности бытия мира, автора, Бога, утверждения и отрицания. Сверх: — безотчётная занавесь снов, — членораздел яви слов, — робость минут молчания.
Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from us
