Дмитрий НЕКРАСОВ

Выкладываю самое многострадальное из исследований нашего центра CASE - «Цена жизни». Идея сделать его возникла у меня в ходе многочисленных интервью, в ходе которых постоянно приходилось делать оговорку «но я не знаю сколько в России людей, готовых воевать за деньги». А почему, собственно, не знаю? Попробуем узнать.

Для этого мы провели опрос 2000 мужчин в возрасте 18-60 лет, в 7 российских региональных центрах с вопросами об их готовности участвовать в военных действиях в Украине, а также о том за какую сумму они готовы идти воевать. Как вы понимаете провести масштабный уличный вопрос на столь деликатную тему в России задача сама по себе не простая. Приходилось мимикрировать под провластный опрос в интересах мобилизации.

Еще сложнее оказалось с интерпретацией результатов исследования. Когда формулируешь полтора десятка гипотез, ищешь корреляции на полученных результатах и ни одна из этих гипотез не подтверждается, впадаешь в некоторую прострацию. Единственный вывод, который можно уверенно сделать: «русский народ, он странноватый какой-то». Не подтвердилось даже, казалось бы, очевиднейшее предположение, что чем беднее человек, тем с большей вероятностью он согласится участвовать в войне за вознаграждение. Ничего подобного. Связь готовности воевать с доходами практически отсутствует.
Помимо этого, несмотря на то, что опрос проводился в местах, где мы ожидали найти не самых обеспеченных россиян, (тех, кто по нашим не подтвердившимся предположениям, должен быть более склонным воевать), ответы респондентов об их доходах оказались сильно выше, чем данные Росстата о структуре доходов по стране. Что тоже довольно странно. В итоге некоторую логику выявить удалось, но еще раз оговорюсь, что результаты не совпали с нашими изначальными предположениями буквально по всем пунктам.
Доклад был готов уже почти месяц назад, но мы долго пытались договориться с крупнейшими западными изданиями об эксклюзиве и верификации исходников. Потратили кучу времени и сил, но снова не сложилось.

Сам текст доклада по результатам опроса здесь https://case-center.org/wp-content/uploads/2024/12/04.-Price-of-Life-241121-ru.pdf. Ниже перечислю наиболее значимые выводы коротко.
1. 61% респондентов не готовы участвовать в СВО (в опросе по понятным причинам использовалось именно это обозначение) ни при каких обстоятельствах. Более 30% такую возможность допускают: 13% говорят, что готовы воевать уже сейчас в сложившихся обстоятельствах, а остальные – при выполнении определённых дополнительных условий.
Следует осторожно относится к экстраполяции данных результатов на всю совокупность российских мужчин призывного возраста (отвечавшие на вопросы не ощущали угрозы быть немедленно отправлены на фронт, они считали спрашивавших представителями официальных служб изучения общественного мнения и склонялись к социально одобряемым ответам, а сам опрос поводился в местах, посещаемых в основном представителями нижней страты среднего класса). Реальная доля россиян, готовых к участию в СВО при тех или иных условиях, значительно меньше (насколько подробно обсуждается в тексте доклада). Однако, с учетом того, что число мужчин призывного возраста в России составляет 39 миллионов, можно уверенно утверждать, что количество потенциально готовых идти на войну россиян исчисляется единицами миллионов человек. И этого достаточно для продолжения конфликта нынешнего масштаба в течение нескольких лет.
2. Желаемое увеличение выплат по контракту, способное привлечь новых солдат на фронт, выглядит весьма умеренным. Медианный размер желательной ежемесячной зарплаты по контракту – 400 тысяч рублей. Иными словами, половина тех, кто может быть мотивирован воевать, готовы делать это при повышении оплаты менее чем в два раза от нынешнего уровня (210 тысяч рублей в месяц). Медианные запросы по другим типам выплат превышают фактические выплаты в Москве еще меньше. Несмотря на то, что мы наблюдаем резкое повышение разовой выплаты при заключении контракта, наши респонденты ориентировались в первую очередь на размер ежемесячной выплаты, который для них важнее и о котором они лучше информированы.

www.group-telegram.com/us/dnekrasov.com/190

5.6K viewsedited  Dec 9 at 09:30

Выкладываю самое многострадальное из исследований нашего центра CASE - «Цена жизни». Идея сделать его возникла у меня в ходе многочисленных интервью, в ходе которых постоянно приходилось делать оговорку «но я не знаю сколько в России людей, готовых воевать за деньги». А почему, собственно, не знаю? Попробуем узнать.

Для этого мы провели опрос 2000 мужчин в возрасте 18-60 лет, в 7 российских региональных центрах с вопросами об их готовности участвовать в военных действиях в Украине, а также о том за какую сумму они готовы идти воевать. Как вы понимаете провести масштабный уличный вопрос на столь деликатную тему в России задача сама по себе не простая. Приходилось мимикрировать под провластный опрос в интересах мобилизации.

Еще сложнее оказалось с интерпретацией результатов исследования. Когда формулируешь полтора десятка гипотез, ищешь корреляции на полученных результатах и ни одна из этих гипотез не подтверждается, впадаешь в некоторую прострацию. Единственный вывод, который можно уверенно сделать: «русский народ, он странноватый какой-то». Не подтвердилось даже, казалось бы, очевиднейшее предположение, что чем беднее человек, тем с большей вероятностью он согласится участвовать в войне за вознаграждение. Ничего подобного. Связь готовности воевать с доходами практически отсутствует.
Помимо этого, несмотря на то, что опрос проводился в местах, где мы ожидали найти не самых обеспеченных россиян, (тех, кто по нашим не подтвердившимся предположениям, должен быть более склонным воевать), ответы респондентов об их доходах оказались сильно выше, чем данные Росстата о структуре доходов по стране. Что тоже довольно странно. В итоге некоторую логику выявить удалось, но еще раз оговорюсь, что результаты не совпали с нашими изначальными предположениями буквально по всем пунктам.
Доклад был готов уже почти месяц назад, но мы долго пытались договориться с крупнейшими западными изданиями об эксклюзиве и верификации исходников. Потратили кучу времени и сил, но снова не сложилось.

Сам текст доклада по результатам опроса здесь https://case-center.org/wp-content/uploads/2024/12/04.-Price-of-Life-241121-ru.pdf. Ниже перечислю наиболее значимые выводы коротко.
1. 61% респондентов не готовы участвовать в СВО (в опросе по понятным причинам использовалось именно это обозначение) ни при каких обстоятельствах. Более 30% такую возможность допускают: 13% говорят, что готовы воевать уже сейчас в сложившихся обстоятельствах, а остальные – при выполнении определённых дополнительных условий.
Следует осторожно относится к экстраполяции данных результатов на всю совокупность российских мужчин призывного возраста (отвечавшие на вопросы не ощущали угрозы быть немедленно отправлены на фронт, они считали спрашивавших представителями официальных служб изучения общественного мнения и склонялись к социально одобряемым ответам, а сам опрос поводился в местах, посещаемых в основном представителями нижней страты среднего класса). Реальная доля россиян, готовых к участию в СВО при тех или иных условиях, значительно меньше (насколько подробно обсуждается в тексте доклада). Однако, с учетом того, что число мужчин призывного возраста в России составляет 39 миллионов, можно уверенно утверждать, что количество потенциально готовых идти на войну россиян исчисляется единицами миллионов человек. И этого достаточно для продолжения конфликта нынешнего масштаба в течение нескольких лет.
2. Желаемое увеличение выплат по контракту, способное привлечь новых солдат на фронт, выглядит весьма умеренным. Медианный размер желательной ежемесячной зарплаты по контракту – 400 тысяч рублей. Иными словами, половина тех, кто может быть мотивирован воевать, готовы делать это при повышении оплаты менее чем в два раза от нынешнего уровня (210 тысяч рублей в месяц). Медианные запросы по другим типам выплат превышают фактические выплаты в Москве еще меньше. Несмотря на то, что мы наблюдаем резкое повышение разовой выплаты при заключении контракта, наши респонденты ориентировались в первую очередь на размер ежемесячной выплаты, который для них важнее и о котором они лучше информированы.

BY Дмитрий НЕКРАСОВ