«Осенняя охота» Екатерины Златорунской
Первое, что видит читатель, открывая сборник повестей и рассказов Златорунской, — это письмо от издателя ежегодного альманаха, в котором он представляет ответственного редактора — саамку Анне Падерин, и объявляет тему, объединяющую тексты сборника. Этот небольшой текст словно объясняет всё, что будет происходить дальше, и заставляет читателя принять правила игры: в ваших руках не просто сборник рассказов Екатерины Златорунской, а альманах текстов, созданных неизвестными авторами и в неизвестное время, разбросанных по разным эпохам и географическим точкам.
Отсюда и разнообразие жанров, в которых исполнены рассказы: от совершенно реалистичной истории бездетной пары, переживающей кризис отношений, до псевдоскандинавского детектива, народной сказки и антиутопии. Сквозной темой всех этих историй становится мотив дороги, жизни как путешествия, в которое герои отправляются по разным причинам: кто-то с надеждой на лучшее будущее, кто-то, напротив, оборачивается назад, чтобы встретиться лицом к лицу с прошлым, другие бегут от себя, что, как известно, заведомо проигрышная затея, а третьи преследуют несбыточную мечту. Это лишь несколько вариантов, которые реализует Екатерина Златорунская в своих рассказах, вариации же на эту тему практически бесконечны.
«Осенняя охота», заглавная повесть, которая занимает добрую половину книги, на первый взгляд, представляет собой стандартный скандинавский детектив: здесь легко найти формальные признаки жанра — следовательница с холодной головой и её напарник, повидавший многое на своём веку, суровые шведские пейзажи, таинственное исчезновение женщины с тёмными тайнами прошлого. Однако скорлупа жанра легко трескается: расследование не столько продвигается в сторону поиска женщины по имени Астрид или виновных в её исчезновении, сколько вглубь личных конфликтов и переживаний всех действующих лиц.
Екатерине Златорунской нельзя отказать в мастерстве перевоплощения — язык, ритм и образы героев настолько детально проработаны и правдоподобны, что порой забываешь, что все это написано одной писательницей.
Издательство: @azbookaknigogoliki
Первое, что видит читатель, открывая сборник повестей и рассказов Златорунской, — это письмо от издателя ежегодного альманаха, в котором он представляет ответственного редактора — саамку Анне Падерин, и объявляет тему, объединяющую тексты сборника. Этот небольшой текст словно объясняет всё, что будет происходить дальше, и заставляет читателя принять правила игры: в ваших руках не просто сборник рассказов Екатерины Златорунской, а альманах текстов, созданных неизвестными авторами и в неизвестное время, разбросанных по разным эпохам и географическим точкам.
Отсюда и разнообразие жанров, в которых исполнены рассказы: от совершенно реалистичной истории бездетной пары, переживающей кризис отношений, до псевдоскандинавского детектива, народной сказки и антиутопии. Сквозной темой всех этих историй становится мотив дороги, жизни как путешествия, в которое герои отправляются по разным причинам: кто-то с надеждой на лучшее будущее, кто-то, напротив, оборачивается назад, чтобы встретиться лицом к лицу с прошлым, другие бегут от себя, что, как известно, заведомо проигрышная затея, а третьи преследуют несбыточную мечту. Это лишь несколько вариантов, которые реализует Екатерина Златорунская в своих рассказах, вариации же на эту тему практически бесконечны.
«Осенняя охота», заглавная повесть, которая занимает добрую половину книги, на первый взгляд, представляет собой стандартный скандинавский детектив: здесь легко найти формальные признаки жанра — следовательница с холодной головой и её напарник, повидавший многое на своём веку, суровые шведские пейзажи, таинственное исчезновение женщины с тёмными тайнами прошлого. Однако скорлупа жанра легко трескается: расследование не столько продвигается в сторону поиска женщины по имени Астрид или виновных в её исчезновении, сколько вглубь личных конфликтов и переживаний всех действующих лиц.
Екатерине Златорунской нельзя отказать в мастерстве перевоплощения — язык, ритм и образы героев настолько детально проработаны и правдоподобны, что порой забываешь, что все это написано одной писательницей.
Издательство: @azbookaknigogoliki
«Вертикальный край света» Симона Парко (пер. Марии Пшеничниковой)
С дебютным романом Симона Парко у меня вышла занятная история. Возможно, не прочитай я (далёкая от альпинизма и грёз о снежных вершинах) «Хрустальный горизонт» Райнхольда Месснера, книгу Парко я восприняла бы совершенно иначе — как что-то чрезмерно патетическое и причудливое. Но симбиоз этих двух работ в моей голове и невероятный саундтрек группы Popol Vuh в последних главах полностью преобразили моё восприятие романа.
В самом сердце Ледяной долины связка под руководством опытного шефа по имени Гаспар преодолевает снежную бурю, чтобы восстановить линию электропередачи в поселении на самом краю света. Отвечая на зов загадочного отца Саломона, они рассчитывают быстро закончить ремонтные работы и вернуться домой. Все, кроме Гаспара, соблазнившегося речами мистика Саломона о том, что он точно знает, как преодолеть Ледяной коридор, где полегло немало опытных альпинистов, и взобраться на неприступную гору Великую. Заручившись поддержкой самого юного члена связки, он отправляется на восхождение, которое сулит не только немыслимые физические испытания, но и поистине трансцендентный опыт.
Роман Симона Парко напоминает сказку-притчу или миф о выходе за пределы человеческих возможностей и опыта. Действие происходит будто в безвременье; мало что, кроме, пожалуй, линий электропередач, напоминает здесь о современности. Даже сами персонажи кажутся вышедшими из легенд. Парко изображает мир на пути к вершине как нечто, балансирующее на границе реальности и мистики: призрак, являющийся героям — фантом, вызванный высотной болезнью, или неупокоенная душа? Ледяной коридор действительно пропускает лишь тех, кто готов покорить Великую, или все ограничения — только в человеческом разуме? В лаконичной и поэтичной форме роман рассказывает о страсти, которая не даёт покоя и заставляет, вопреки здравому смыслу, рисковать всем ради достижения неприступных вершин. Я уже говорила, что саундтрек Popol Vuh потрясающе дополняет эту картину?
Издательство: @polyandria
С дебютным романом Симона Парко у меня вышла занятная история. Возможно, не прочитай я (далёкая от альпинизма и грёз о снежных вершинах) «Хрустальный горизонт» Райнхольда Месснера, книгу Парко я восприняла бы совершенно иначе — как что-то чрезмерно патетическое и причудливое. Но симбиоз этих двух работ в моей голове и невероятный саундтрек группы Popol Vuh в последних главах полностью преобразили моё восприятие романа.
В самом сердце Ледяной долины связка под руководством опытного шефа по имени Гаспар преодолевает снежную бурю, чтобы восстановить линию электропередачи в поселении на самом краю света. Отвечая на зов загадочного отца Саломона, они рассчитывают быстро закончить ремонтные работы и вернуться домой. Все, кроме Гаспара, соблазнившегося речами мистика Саломона о том, что он точно знает, как преодолеть Ледяной коридор, где полегло немало опытных альпинистов, и взобраться на неприступную гору Великую. Заручившись поддержкой самого юного члена связки, он отправляется на восхождение, которое сулит не только немыслимые физические испытания, но и поистине трансцендентный опыт.
Роман Симона Парко напоминает сказку-притчу или миф о выходе за пределы человеческих возможностей и опыта. Действие происходит будто в безвременье; мало что, кроме, пожалуй, линий электропередач, напоминает здесь о современности. Даже сами персонажи кажутся вышедшими из легенд. Парко изображает мир на пути к вершине как нечто, балансирующее на границе реальности и мистики: призрак, являющийся героям — фантом, вызванный высотной болезнью, или неупокоенная душа? Ледяной коридор действительно пропускает лишь тех, кто готов покорить Великую, или все ограничения — только в человеческом разуме? В лаконичной и поэтичной форме роман рассказывает о страсти, которая не даёт покоя и заставляет, вопреки здравому смыслу, рисковать всем ради достижения неприступных вершин. Я уже говорила, что саундтрек Popol Vuh потрясающе дополняет эту картину?
Издательство: @polyandria
«Неудобные люди» Ярослава Жаворонкова
Тот случай, когда название серии, в которой вышла книга (STEKLO), обещает ровно то, что ждет читателей.
Несколько лет назад Настя, дефектолог в школе для нейроотличных детей, удачно вышла замуж и ушла с работы. Последовавшие годы жизни в безбедности и комфорте заставили её желать большего смысла, да и дочь-подросток уже перестала так в ней нуждаться. Настя вернулась к работе в коррекционной школе. Ещё до увольнения она выделила среди своих учеников одного мальчика — Диму Спиридонова, который теперь учится в выпускном классе. Дима из очень состоятельной семьи. Его родители вместе с двумя старшими детьми планируют переехать в США, а его брать с собой не планируют, ведь ребёнку с ментальными особенностями будет сложно адаптироваться в новой среде, да ещё и без знания языка. Да и кому он там будет нужен? Насте такое положение дел кажется чудовищно несправедливым, и она твёрдо намерена убедить родителей Димы не оставлять его за бортом новой зарубежной жизни.
Она так старается, что за своей миссией спасения чужого ребёнка и чужой семьи не замечает, как её собственная семейная жизнь трещит по швам. И дело тут даже не в муже, которого расстраивают её поздние возвращения домой, а в дочери-подростке, чей бунт опасно выходит из-под контроля. Каждый из героев этого романа словно подсознательно выстраивает непроницаемую стену между собой и людьми или проблемами, которые нарушают удобное течение их жизней. Ярослав Жаворонков детально показывает причины и мотивы такого поведения, создавая полнокровные и многогранные образы персонажей, к которым невозможно не проникнуться. И вот уже оказывается не так то просто однозначно их судить (ну, разве что не деланно отвратительно директора школы).
На многочисленных драматичных поворотах сюжета очень хотелось обвинить роман в том, что он пытается вывести меня на сильные эмоции, выдавить слезу сочувствия или возненавидеть того или иного героя. Но отрезвляющей оказалась мысль, что абсолютно любое событие из книги легко можно представить в заголовках новостей, которые мы сотнями пролистываем за день: обыденная несправедливость, институциональная коррупция, чудовищные поступки людей, доведённых до отчаяния, и проблемы, на которые хочется просто закрыть глаза.
Издательство: @eksmo
Тот случай, когда название серии, в которой вышла книга (STEKLO), обещает ровно то, что ждет читателей.
Несколько лет назад Настя, дефектолог в школе для нейроотличных детей, удачно вышла замуж и ушла с работы. Последовавшие годы жизни в безбедности и комфорте заставили её желать большего смысла, да и дочь-подросток уже перестала так в ней нуждаться. Настя вернулась к работе в коррекционной школе. Ещё до увольнения она выделила среди своих учеников одного мальчика — Диму Спиридонова, который теперь учится в выпускном классе. Дима из очень состоятельной семьи. Его родители вместе с двумя старшими детьми планируют переехать в США, а его брать с собой не планируют, ведь ребёнку с ментальными особенностями будет сложно адаптироваться в новой среде, да ещё и без знания языка. Да и кому он там будет нужен? Насте такое положение дел кажется чудовищно несправедливым, и она твёрдо намерена убедить родителей Димы не оставлять его за бортом новой зарубежной жизни.
Она так старается, что за своей миссией спасения чужого ребёнка и чужой семьи не замечает, как её собственная семейная жизнь трещит по швам. И дело тут даже не в муже, которого расстраивают её поздние возвращения домой, а в дочери-подростке, чей бунт опасно выходит из-под контроля. Каждый из героев этого романа словно подсознательно выстраивает непроницаемую стену между собой и людьми или проблемами, которые нарушают удобное течение их жизней. Ярослав Жаворонков детально показывает причины и мотивы такого поведения, создавая полнокровные и многогранные образы персонажей, к которым невозможно не проникнуться. И вот уже оказывается не так то просто однозначно их судить (ну, разве что не деланно отвратительно директора школы).
На многочисленных драматичных поворотах сюжета очень хотелось обвинить роман в том, что он пытается вывести меня на сильные эмоции, выдавить слезу сочувствия или возненавидеть того или иного героя. Но отрезвляющей оказалась мысль, что абсолютно любое событие из книги легко можно представить в заголовках новостей, которые мы сотнями пролистываем за день: обыденная несправедливость, институциональная коррупция, чудовищные поступки людей, доведённых до отчаяния, и проблемы, на которые хочется просто закрыть глаза.
Издательство: @eksmo
«Её словами. Женская автобиография 1845-1969» Лорны Мартнес (пер. Алёны Фоменко)
Признаться честно, когда я бралась за эту книгу, то была морально готова к сухому академическому исследованию об истории автобиографического женского письма. Ни сухость, ни строгая академичность меня не пугали, но книга в разы превзошла мои ожидания, так как не отличилась ни тем, ни другим. «Её словами» — это увлекательное и живое исследование, посвящённое не столько женским автобиографиям в целом, сколько эволюции изображения детства и юности в этих автобиографиях. Лорна Мартнес, историк литературы и профессор Университета Вирджинии, проанализировала 178 забытых текстов, написанных на английском, французском и других европейских языках, чтобы проследить и систематизировать историю развития жанра.
Читая эту книгу, можно сосредоточиться сразу на нескольких аспектах. Во-первых, на том, как женщины-писательницы обращались со своими произведениями: как произошёл переход от написания автобиографий детства "в стол" или для друзей семьи, чтобы просто сохранить воспоминания, до коммерчески успешных произведений, предназначенных сначала для юных читателей или поклонников так называемых «семейных историй», а позже — и до разоблачительных текстов о тяготах жизни девочек в семьях и обществах разных эпох, многие из которых, впрочем, и вовсе не допускали к публикациям или запрещали после. Во-вторых, на том, как менялась сам тон повествования о детстве девочек — от смягчённого изображения идиллии, утраченного рая, до откровений о неприглядных сторонах взросления в определённом общественно-политическом климате.
Структурно книга поделена на хронологические отрезки: с 1845 до Первой мировой, межвоенный период, Вторая мировая и т. д. Помимо вводной части в каждой главе, где перечисляются основные тенденции развития жанра, в ней представлены развернутые рецензии на отдельные произведения, которые кажутся наиболее показательными для исследования. Словом, даже если вам не так уж интересна история женского письма о детстве, книга наглядно показывает хронику затяжной битвы за право женщин честно говорить о своём опыте и быть услышанными.
Издательство: @nlobooks
Признаться честно, когда я бралась за эту книгу, то была морально готова к сухому академическому исследованию об истории автобиографического женского письма. Ни сухость, ни строгая академичность меня не пугали, но книга в разы превзошла мои ожидания, так как не отличилась ни тем, ни другим. «Её словами» — это увлекательное и живое исследование, посвящённое не столько женским автобиографиям в целом, сколько эволюции изображения детства и юности в этих автобиографиях. Лорна Мартнес, историк литературы и профессор Университета Вирджинии, проанализировала 178 забытых текстов, написанных на английском, французском и других европейских языках, чтобы проследить и систематизировать историю развития жанра.
Читая эту книгу, можно сосредоточиться сразу на нескольких аспектах. Во-первых, на том, как женщины-писательницы обращались со своими произведениями: как произошёл переход от написания автобиографий детства "в стол" или для друзей семьи, чтобы просто сохранить воспоминания, до коммерчески успешных произведений, предназначенных сначала для юных читателей или поклонников так называемых «семейных историй», а позже — и до разоблачительных текстов о тяготах жизни девочек в семьях и обществах разных эпох, многие из которых, впрочем, и вовсе не допускали к публикациям или запрещали после. Во-вторых, на том, как менялась сам тон повествования о детстве девочек — от смягчённого изображения идиллии, утраченного рая, до откровений о неприглядных сторонах взросления в определённом общественно-политическом климате.
Структурно книга поделена на хронологические отрезки: с 1845 до Первой мировой, межвоенный период, Вторая мировая и т. д. Помимо вводной части в каждой главе, где перечисляются основные тенденции развития жанра, в ней представлены развернутые рецензии на отдельные произведения, которые кажутся наиболее показательными для исследования. Словом, даже если вам не так уж интересна история женского письма о детстве, книга наглядно показывает хронику затяжной битвы за право женщин честно говорить о своём опыте и быть услышанными.
Издательство: @nlobooks
«Развод» Сьюзен Таубес (пер. Юлии Полещук, предисловие Оксаны Васякиной)
Начну с несколько отвлечённых рассуждений, которые, тем не менее, напрямую относятся к роману Таубес. В сентябре я прочитала совершенно замечательную «The Princess of 72nd Street» Элейн Краф — свежее переиздание книги 1979 года. До этого мне посчастливилось прочесть «Ex-Wife» Урсулы Пэррот, тоже переиздание, но более раннего произведения 1929 года. Тут же на ум пришли «Отчаянные характеры» Полы Фокс — всё это книги об умных и талантливых женщинах, уставших от патриархальных требований, от клетки брака, от отчуждения и непонимания того, кто они есть на самом деле. Романы, по моему мнению, обладающие эффектом «зловещей долины», так как открывают бездну, скрывающуюся за благопристойным фасадом семейной идиллии. В этот список, который может быть значительно расширен, если посмотреть на издательскую программу New York Review Books, удачно влился и «Развод» Сьюзен Таубес, который должен вот-вот выйти в «Подписных изданиях».
Рассказывая об этой книге, совершенно невозможно отойти далеко от биографии самой Таубес. Как и её героиня Софи Блайнд, Сьюзен Таубес родилась в Венгрии, переехала в США вместе с отцом-психоаналитиком, получила престижное образование, вышла замуж за учёного. «Развод» — её единственный роман, писательница покончила с собой через две недели после его публикации. Тело писательницы опознавала Сьюзен Сонтаг, которая и после смерти не могла простить подруге растраты таланта, а сын Сонтаг, Дэвид Рифф, написал предисловие к американскому переизданию.
Роман же начинается с того, что, переходя авеню Георга V в Париже, Софи попадает под колеса автомобиля и буквально теряет голову. Софи мертва, но словно только после своей смерти она начинает свободно говорить: о своём браке с мужем-нарциссом, об отце-фрейдисте, который применял психоанализ как метод воспитания дочери, об отсутствующей матери, о детстве в предвоенном Будапеште, об эмиграции, о любовниках, желании, попытках творчества — тем много. Все они прорастают и переплетаются в этом нарочито сумбурном и провокационном тексте, смонтированном так, что позавидовал бы Кристофер Нолан — от сна к реальности и обратно, обретают разные формы и раскрываются с разных перспектив. Чего только стоит абсурдистская пьеса, разыгрываемая над гробом, в котором лежит Софи, пока раввины, её муж и отец спорят, кому же она принадлежит.
А кому действительно принадлежит Софи Блайнд? И кто она такая, за пределами академической карьеры, материнства и замужества? В этих поисках она отматывает плёнку жизни назад, во времена, когда она была десятилетней девочкой в Будапеште, и в подробностях описывает историю своей семьи. Эта часть книги кажется самой простой для восприятия и словно отражает болезненную ностальгию по временам детства, это уже потом всё как-то неимоверно усложнилось.
Издательство: @izdaniya
Начну с несколько отвлечённых рассуждений, которые, тем не менее, напрямую относятся к роману Таубес. В сентябре я прочитала совершенно замечательную «The Princess of 72nd Street» Элейн Краф — свежее переиздание книги 1979 года. До этого мне посчастливилось прочесть «Ex-Wife» Урсулы Пэррот, тоже переиздание, но более раннего произведения 1929 года. Тут же на ум пришли «Отчаянные характеры» Полы Фокс — всё это книги об умных и талантливых женщинах, уставших от патриархальных требований, от клетки брака, от отчуждения и непонимания того, кто они есть на самом деле. Романы, по моему мнению, обладающие эффектом «зловещей долины», так как открывают бездну, скрывающуюся за благопристойным фасадом семейной идиллии. В этот список, который может быть значительно расширен, если посмотреть на издательскую программу New York Review Books, удачно влился и «Развод» Сьюзен Таубес, который должен вот-вот выйти в «Подписных изданиях».
Рассказывая об этой книге, совершенно невозможно отойти далеко от биографии самой Таубес. Как и её героиня Софи Блайнд, Сьюзен Таубес родилась в Венгрии, переехала в США вместе с отцом-психоаналитиком, получила престижное образование, вышла замуж за учёного. «Развод» — её единственный роман, писательница покончила с собой через две недели после его публикации. Тело писательницы опознавала Сьюзен Сонтаг, которая и после смерти не могла простить подруге растраты таланта, а сын Сонтаг, Дэвид Рифф, написал предисловие к американскому переизданию.
Роман же начинается с того, что, переходя авеню Георга V в Париже, Софи попадает под колеса автомобиля и буквально теряет голову. Софи мертва, но словно только после своей смерти она начинает свободно говорить: о своём браке с мужем-нарциссом, об отце-фрейдисте, который применял психоанализ как метод воспитания дочери, об отсутствующей матери, о детстве в предвоенном Будапеште, об эмиграции, о любовниках, желании, попытках творчества — тем много. Все они прорастают и переплетаются в этом нарочито сумбурном и провокационном тексте, смонтированном так, что позавидовал бы Кристофер Нолан — от сна к реальности и обратно, обретают разные формы и раскрываются с разных перспектив. Чего только стоит абсурдистская пьеса, разыгрываемая над гробом, в котором лежит Софи, пока раввины, её муж и отец спорят, кому же она принадлежит.
А кому действительно принадлежит Софи Блайнд? И кто она такая, за пределами академической карьеры, материнства и замужества? В этих поисках она отматывает плёнку жизни назад, во времена, когда она была десятилетней девочкой в Будапеште, и в подробностях описывает историю своей семьи. Эта часть книги кажется самой простой для восприятия и словно отражает болезненную ностальгию по временам детства, это уже потом всё как-то неимоверно усложнилось.
Издательство: @izdaniya
«Бездна святого Себастьяна» Марка Хабера (пер. Елены Яковлевой)
Стоит ли искусство того, чтобы положить на его алтарь всю жизнь, разрушить дружбу и два брака?
Весь сыр-бор начался из-за одной картины нидерландского художника XVI века Хуго Беккенбаура, которую наш рассказчик и его друг-враг, австриец с внушительными усами Шмидт, открыли во время учёбы в Оксфорде. Этот художник страдал от сифилиса и к концу жизни полностью ослеп, расплачивался картинами за сексуальные утехи. И тут ещё пойди пойми, жил ли он, чтобы писать, или писал, чтобы расплачиваться за услуги определённого рода.
Тем не менее, среди его «обезьяньей мазни» два юных искусствоведа нашли её — «Бездну святого Себастьяна». И это тот случай, когда искусство изменило жизни. На протяжении многих лет они совершали паломничество в музей, где выставлена картина, написали на двоих почти два десятка книг о «Бездне», а в конце концов рассорились из-за одной «ужасной вещи», которую сначала озвучил рассказчик, а потом ещё и написал в своей книге. На смертном одре Шмидт пишет нашему герою краткое письмо (всего-то девять страниц!), приглашая его в Берлин, чтобы проститься? извиниться? Нет! Обменяться финальными ударами, чтобы поставить точку в противостоянии, растянувшемся на целую жизнь.
Роман Марка Хабера написан на предельно серьёзных щах, ведь его герои — не хухры-мухры, а художественные критики, способные отделить эмоции от тщательного анализа и по достоинству оценить технику, игру света и тени, перспективу и так далее по списку. Но на деле книга оказывается потрясающе смешной: под скорлупой серьёзности скрывается настоящая сатира на арт-мир и на всех этих людей с одухотворенными лицами, ограничивающих право простых смертных на истинное и глубокое понимание искусства. Хабер напрямую не задаёт вопрос: стоила ли эта картина всех жертв и вражды, но это читается в том, как герой рассказывает свою историю. Повествование — нервное, с множеством повторов, которые передают зацикленность персонажа и сомнения, которые он не осмеливается озвучить (за передачу этих оттенков спасибо Елене Яковлевой). Но если твой единственный конкурент выведен из борьбы за признание, есть ли ещё смысл притворяться?
Издательство: @polyandria
Стоит ли искусство того, чтобы положить на его алтарь всю жизнь, разрушить дружбу и два брака?
Весь сыр-бор начался из-за одной картины нидерландского художника XVI века Хуго Беккенбаура, которую наш рассказчик и его друг-враг, австриец с внушительными усами Шмидт, открыли во время учёбы в Оксфорде. Этот художник страдал от сифилиса и к концу жизни полностью ослеп, расплачивался картинами за сексуальные утехи. И тут ещё пойди пойми, жил ли он, чтобы писать, или писал, чтобы расплачиваться за услуги определённого рода.
Тем не менее, среди его «обезьяньей мазни» два юных искусствоведа нашли её — «Бездну святого Себастьяна». И это тот случай, когда искусство изменило жизни. На протяжении многих лет они совершали паломничество в музей, где выставлена картина, написали на двоих почти два десятка книг о «Бездне», а в конце концов рассорились из-за одной «ужасной вещи», которую сначала озвучил рассказчик, а потом ещё и написал в своей книге. На смертном одре Шмидт пишет нашему герою краткое письмо (всего-то девять страниц!), приглашая его в Берлин, чтобы проститься? извиниться? Нет! Обменяться финальными ударами, чтобы поставить точку в противостоянии, растянувшемся на целую жизнь.
Роман Марка Хабера написан на предельно серьёзных щах, ведь его герои — не хухры-мухры, а художественные критики, способные отделить эмоции от тщательного анализа и по достоинству оценить технику, игру света и тени, перспективу и так далее по списку. Но на деле книга оказывается потрясающе смешной: под скорлупой серьёзности скрывается настоящая сатира на арт-мир и на всех этих людей с одухотворенными лицами, ограничивающих право простых смертных на истинное и глубокое понимание искусства. Хабер напрямую не задаёт вопрос: стоила ли эта картина всех жертв и вражды, но это читается в том, как герой рассказывает свою историю. Повествование — нервное, с множеством повторов, которые передают зацикленность персонажа и сомнения, которые он не осмеливается озвучить (за передачу этих оттенков спасибо Елене Яковлевой). Но если твой единственный конкурент выведен из борьбы за признание, есть ли ещё смысл притворяться?
Издательство: @polyandria
«Осьминог» Анаит Григорян
Главный герой романа, молодой человек по имени Александр, какое-то время проработал в японском банке, но контракт ему не продлили. Уверена, работником он был не таким уж и плохим, но не соответствовал высоким стандартам японских сарарименов. Лишившись работы, он решает не возвращаться в Россию сразу, а провести некоторое время на небольшом рыбацком острове Химакадзима, где ему открываются не только детали быта нетуристической Японии и легенды острова, но и истории судеб его жителей. Каждый, с кем пересекается Александр, готов поведать ему о своих жизненных перипетиях.
По большей части вся книга Анаит Григорян состоит из этих рассказов, для которых Александр выступает не всегда даже добровольным слушателем. Порой он оказывается готов оказать посильную помощь или поддержку, а то и вовсе активно включиться в судьбу едва знакомых ему людей. Своеобразным проводником по жизни острова для него становится Кисё — официант местного кафе, вот только его россказни едва ли отличишь от фантастических выдумок. Из-за этого рациональному и приземленному Арэкусандору-сану то и дело приходится раздражаться. Но чем дальше мы продвигаемся в повествовании, тем больше сама личность Кисё, который меняет места жизни и работы каждые несколько месяцев, вызывает у нас вопросы. Тем временем над нашим героем-чужестранцем и его новыми знакомыми нависает совершенно осязаемая опасность — разрушительный тайфун, который со дня на день обрушится на остров.
На первый взгляд роман кажется вполне реалистичным — герой сталкивается с совершенно новой для него культурой и образом жизни, но на разных уровнях повествование пронизано мистическими мотивами и отсылками. Анаит Григорян тонко, со знанием дела и большой любовью к японской культуре, связывает в книге детективный сюжет и историю о столкновении двух кардинально разных миров. Текст романа не зря снабжен множеством сносок, поясняющих детали быта, значимые праздники и традиции, исторические события и ссылки на японскую мифологию. Всё это позволяет, во-первых, разделить с Александром его недоумение и удивление от происходящего, а во-вторых, проникнуться историей целиком.
Издательство: @inspiria_books
Главный герой романа, молодой человек по имени Александр, какое-то время проработал в японском банке, но контракт ему не продлили. Уверена, работником он был не таким уж и плохим, но не соответствовал высоким стандартам японских сарарименов. Лишившись работы, он решает не возвращаться в Россию сразу, а провести некоторое время на небольшом рыбацком острове Химакадзима, где ему открываются не только детали быта нетуристической Японии и легенды острова, но и истории судеб его жителей. Каждый, с кем пересекается Александр, готов поведать ему о своих жизненных перипетиях.
По большей части вся книга Анаит Григорян состоит из этих рассказов, для которых Александр выступает не всегда даже добровольным слушателем. Порой он оказывается готов оказать посильную помощь или поддержку, а то и вовсе активно включиться в судьбу едва знакомых ему людей. Своеобразным проводником по жизни острова для него становится Кисё — официант местного кафе, вот только его россказни едва ли отличишь от фантастических выдумок. Из-за этого рациональному и приземленному Арэкусандору-сану то и дело приходится раздражаться. Но чем дальше мы продвигаемся в повествовании, тем больше сама личность Кисё, который меняет места жизни и работы каждые несколько месяцев, вызывает у нас вопросы. Тем временем над нашим героем-чужестранцем и его новыми знакомыми нависает совершенно осязаемая опасность — разрушительный тайфун, который со дня на день обрушится на остров.
На первый взгляд роман кажется вполне реалистичным — герой сталкивается с совершенно новой для него культурой и образом жизни, но на разных уровнях повествование пронизано мистическими мотивами и отсылками. Анаит Григорян тонко, со знанием дела и большой любовью к японской культуре, связывает в книге детективный сюжет и историю о столкновении двух кардинально разных миров. Текст романа не зря снабжен множеством сносок, поясняющих детали быта, значимые праздники и традиции, исторические события и ссылки на японскую мифологию. Всё это позволяет, во-первых, разделить с Александром его недоумение и удивление от происходящего, а во-вторых, проникнуться историей целиком.
Издательство: @inspiria_books
«Судьба животных. О лошадях, апокалипсисе и живописи как пророчестве» Моргана Мейса (пер. Алексея Зыгмонта)
Вторая книга «Трилогии трёх полотен», продолжающая начатое в «Пьяном Силене».
Чем дальше я читаю Мейсона, тем больше он напоминает мне мем с собачкой, которая пьёт чай на фоне горящего здания. Страшно представить, что ждёт нас в заключительной части трилогии. Буду ли я её читать? Определённо!
«Человеческое существование бессмысленно, но нам стоит просто смириться с этим», — буквально заявлял он ещё в первой книге трилогии. «Мы сами создаём наш ад», — продолжает он во второй. Но есть среди нас те, кто способен заглянуть во тьму, в самую бездну бытия, и предсказать надвигающийся апокалипсис, словно дельфийский оракул. Таким человеком Мейс избрал Франца Марка, немецкого художника-экспрессиониста, трагически погибшего в битве при Вердене и, как убеждён Мейс, предсказавшего своей картиной «Судьба животных» (1911) свою скорую гибель и чудовищную трагедию, постигшую Европу.
Мейс не просто чрезвычайно увлечённо и глубоко исследует полотно Марка, но и без сомнений пытается проникнуть, если не в душу, то хотя бы в голову художника. Понять, что сподвигло его на создание энергичной и, при долгом разглядывании, внушающей тревогу макабрической картины. Если и вы присмотритесь, то среди абстрактных всполохов цвета различите агонизирующего оленя, срубленное дерево, фигуры обезумевших лошадей. Всё это напоминает душераздирающую сцену спасения от пожара оленёнка Бэмби. Говорит ли это о рукотворной экологической катастрофе? Намекает на Первую мировую, как последнюю войну, которая велась верхом на лошадях? А что имел в виду Марк, написав на обороте холста фразу: «Всё сущее — пламенеющее страдание»?
Чтобы разобраться во всех этих вещах, Мейс подключает широкий спектр экспертов, сведущих в искусстве и апокалипсисе: от излюбленных им Ницше и Шопенгауэра до неожиданных — Дэвида Герберта Лоуренса, Эдгара Дега и Пауля Клее. Последний, кстати, занимался восстановлением картины после того, как она пострадала в пожаре, но это отдельная, очень занимательная история.
Издательство: @individuumbooks
Вторая книга «Трилогии трёх полотен», продолжающая начатое в «Пьяном Силене».
Чем дальше я читаю Мейсона, тем больше он напоминает мне мем с собачкой, которая пьёт чай на фоне горящего здания. Страшно представить, что ждёт нас в заключительной части трилогии. Буду ли я её читать? Определённо!
«Человеческое существование бессмысленно, но нам стоит просто смириться с этим», — буквально заявлял он ещё в первой книге трилогии. «Мы сами создаём наш ад», — продолжает он во второй. Но есть среди нас те, кто способен заглянуть во тьму, в самую бездну бытия, и предсказать надвигающийся апокалипсис, словно дельфийский оракул. Таким человеком Мейс избрал Франца Марка, немецкого художника-экспрессиониста, трагически погибшего в битве при Вердене и, как убеждён Мейс, предсказавшего своей картиной «Судьба животных» (1911) свою скорую гибель и чудовищную трагедию, постигшую Европу.
Мейс не просто чрезвычайно увлечённо и глубоко исследует полотно Марка, но и без сомнений пытается проникнуть, если не в душу, то хотя бы в голову художника. Понять, что сподвигло его на создание энергичной и, при долгом разглядывании, внушающей тревогу макабрической картины. Если и вы присмотритесь, то среди абстрактных всполохов цвета различите агонизирующего оленя, срубленное дерево, фигуры обезумевших лошадей. Всё это напоминает душераздирающую сцену спасения от пожара оленёнка Бэмби. Говорит ли это о рукотворной экологической катастрофе? Намекает на Первую мировую, как последнюю войну, которая велась верхом на лошадях? А что имел в виду Марк, написав на обороте холста фразу: «Всё сущее — пламенеющее страдание»?
Чтобы разобраться во всех этих вещах, Мейс подключает широкий спектр экспертов, сведущих в искусстве и апокалипсисе: от излюбленных им Ницше и Шопенгауэра до неожиданных — Дэвида Герберта Лоуренса, Эдгара Дега и Пауля Клее. Последний, кстати, занимался восстановлением картины после того, как она пострадала в пожаре, но это отдельная, очень занимательная история.
Издательство: @individuumbooks
«Остров пропавших девушек» Алекс Марвуд (пер. Виктора Липки)
Вот так решишь в рамках своего октябрьского отрыва — чтения всякого детективного, мистического и жуткого — почитать триллер об острове, на котором неведомым образом исчезают девушки, а наткнёшься на остросоциальную драму в жанре, который я обозначила бы как «ешь богатых».
Действие триллера Алекс Марвуд происходит на идиллическом острове Ла Кастенелла, где ещё в 1980-х царили строгие патриархальные порядки, а религиозной традицией считалось ежегодно выбирать одну неугодную девушку, которая вела себя, по мнению жителей, слишком раскованно, и забивать её камнями до полусмерти. С приходом на остров миллионера Мэтью Мида и его свиты сверхбогатых порядки не изменились, но люди, и в частности девочки, стали товаром. Такая участь ждала и нашу главную героиню, девочку-подростка по имени Мерседес. Она стала, так сказать, подругой по контракту дочери самого Мида. Наблюдательная и умная Мерседес ещё тогда поняла, что подобные Миду никогда и ничего не дают безвозмездно, а, оказавшись в их сетях, выбраться будет очень непросто. Но после того как её старшая сестра бесследно исчезла, Мерседес и сама попала в эту ловушку.
Более двадцати лет спустя отчаявшаяся англичанка Робин приезжает на остров в надежде найти свою пропавшую дочь. Местные отворачиваются от её беды, но сама того не зная, она обретает союзника, способного не только помочь ей найти дочь, но и разоблачить тайные грязные делишки, которые творятся на острове под покровительством власть имущих.
Повествование постоянно перемещается во времени и между персонажами, благодаря чему читатель видит одновременно и причины, и последствия поступков главных героинь, которые неизбежно заводят их в ловушку. Вау-разоблачения не происходит, но, похоже, роман на это и не нацелен: драма превалирует над триллером, злодеи разоблачают сами себя. И в то же время тревожно наблюдать за тем, как героини, соблазнившиеся образом жизни Мидов и им подобных, попадают в сети и не осознают до последнего, что между их мирами — непреодолимая пропасть, а перед ними лишь единственный выбор: продать душу или поплатиться жизнью.
Издательство: @domistorii
Вот так решишь в рамках своего октябрьского отрыва — чтения всякого детективного, мистического и жуткого — почитать триллер об острове, на котором неведомым образом исчезают девушки, а наткнёшься на остросоциальную драму в жанре, который я обозначила бы как «ешь богатых».
Действие триллера Алекс Марвуд происходит на идиллическом острове Ла Кастенелла, где ещё в 1980-х царили строгие патриархальные порядки, а религиозной традицией считалось ежегодно выбирать одну неугодную девушку, которая вела себя, по мнению жителей, слишком раскованно, и забивать её камнями до полусмерти. С приходом на остров миллионера Мэтью Мида и его свиты сверхбогатых порядки не изменились, но люди, и в частности девочки, стали товаром. Такая участь ждала и нашу главную героиню, девочку-подростка по имени Мерседес. Она стала, так сказать, подругой по контракту дочери самого Мида. Наблюдательная и умная Мерседес ещё тогда поняла, что подобные Миду никогда и ничего не дают безвозмездно, а, оказавшись в их сетях, выбраться будет очень непросто. Но после того как её старшая сестра бесследно исчезла, Мерседес и сама попала в эту ловушку.
Более двадцати лет спустя отчаявшаяся англичанка Робин приезжает на остров в надежде найти свою пропавшую дочь. Местные отворачиваются от её беды, но сама того не зная, она обретает союзника, способного не только помочь ей найти дочь, но и разоблачить тайные грязные делишки, которые творятся на острове под покровительством власть имущих.
Повествование постоянно перемещается во времени и между персонажами, благодаря чему читатель видит одновременно и причины, и последствия поступков главных героинь, которые неизбежно заводят их в ловушку. Вау-разоблачения не происходит, но, похоже, роман на это и не нацелен: драма превалирует над триллером, злодеи разоблачают сами себя. И в то же время тревожно наблюдать за тем, как героини, соблазнившиеся образом жизни Мидов и им подобных, попадают в сети и не осознают до последнего, что между их мирами — непреодолимая пропасть, а перед ними лишь единственный выбор: продать душу или поплатиться жизнью.
Издательство: @domistorii
«Республика счастья» Ито Огавы (пер. с яп. Дмитрия Коваленина)
С возвращением в Комакуру! Здесь всё так же размеренно течет жизнь, в кафе и ресторанчиках подают вкусную еду, а местные и туристы заглядывают в магазинчик Хатоко, чтобы прикупить перо для каллиграфии или заказать у каллиграфессы письмо.
С первой части романа кое-что в жизни Хатоко всё же изменилось — она вышла замуж за Мицуро и стала приемной мамой для Кюпи-тян. И если в предыдущей книге большой акцент был сделан на разновидностях дружбы, то «Республика счастья» — это умиротворяющее и уютное размышление о семейных узах. Тема прослеживается как в жизненных ситуациях, с которыми сталкивается Хатоко, так и в письмах, которые у неё заказывают гости магазинчика: с помощью мастерицы юхицу мальчик хочет поблагодарить маму, женатая много лет пара — выяснить отношения, а убитые горем супруги — сообщить печальные известия друзьям и близким. Даже во второй книге для меня всё ещё удивительна эта связь между писцом и клиентами, как они доверяют столь интимные вещи незнакомому человеку.
Так же скрупулезно и вдумчиво, как Хатоко подходит к выбору чернил, бумаги, интонации и слов письма, она пытается вжиться и в новую для себя роль жены и мамы. Благодаря подобным размышлениям она учится лучше понимать свою Наставницу, перерабатывает её опыт воспитания, чтобы сблизиться с Кюпи-тян. В сюжете появляются некоторые герои и подробности далекого прошлого героини, а читатель больше узнает о концепции семьи и связанных с браком и материнством традициях Японии — из сносок можно составить отдельную энциклопедию.
Во всем же остальном «Республика счастья» сохранила всё то, за что полюбилась первая книга: невероятно аппетитные описания блюд, размеренные путешествия по достопримечательностям Комакуры, медитативные наблюдения за сменой сезонов — действие романа занимает ровно год, а значит, целый цикл в жизни Хатоко начинается и завершается. Встречаются тут и полюбившиеся герои первой книги, старые друзья героини — Барон и мисс Барбара. Было интересно узнать, какие изменения претерпели их судьбы, а потому рекомендую читать обе книги, чтобы лучше понять контекст этих медленных преображений.
Издательство: @polyandria
С возвращением в Комакуру! Здесь всё так же размеренно течет жизнь, в кафе и ресторанчиках подают вкусную еду, а местные и туристы заглядывают в магазинчик Хатоко, чтобы прикупить перо для каллиграфии или заказать у каллиграфессы письмо.
С первой части романа кое-что в жизни Хатоко всё же изменилось — она вышла замуж за Мицуро и стала приемной мамой для Кюпи-тян. И если в предыдущей книге большой акцент был сделан на разновидностях дружбы, то «Республика счастья» — это умиротворяющее и уютное размышление о семейных узах. Тема прослеживается как в жизненных ситуациях, с которыми сталкивается Хатоко, так и в письмах, которые у неё заказывают гости магазинчика: с помощью мастерицы юхицу мальчик хочет поблагодарить маму, женатая много лет пара — выяснить отношения, а убитые горем супруги — сообщить печальные известия друзьям и близким. Даже во второй книге для меня всё ещё удивительна эта связь между писцом и клиентами, как они доверяют столь интимные вещи незнакомому человеку.
Так же скрупулезно и вдумчиво, как Хатоко подходит к выбору чернил, бумаги, интонации и слов письма, она пытается вжиться и в новую для себя роль жены и мамы. Благодаря подобным размышлениям она учится лучше понимать свою Наставницу, перерабатывает её опыт воспитания, чтобы сблизиться с Кюпи-тян. В сюжете появляются некоторые герои и подробности далекого прошлого героини, а читатель больше узнает о концепции семьи и связанных с браком и материнством традициях Японии — из сносок можно составить отдельную энциклопедию.
Во всем же остальном «Республика счастья» сохранила всё то, за что полюбилась первая книга: невероятно аппетитные описания блюд, размеренные путешествия по достопримечательностям Комакуры, медитативные наблюдения за сменой сезонов — действие романа занимает ровно год, а значит, целый цикл в жизни Хатоко начинается и завершается. Встречаются тут и полюбившиеся герои первой книги, старые друзья героини — Барон и мисс Барбара. Было интересно узнать, какие изменения претерпели их судьбы, а потому рекомендую читать обе книги, чтобы лучше понять контекст этих медленных преображений.
Издательство: @polyandria
«Монстры у порога. Дракула, Франкенштейн, Вий и другие литературные чудовища» Алексея Вдовина
Первая книга из серии МИФа и просветительского проекта «Страдариум». Во-первых, старт коллаборации получился очень удачным. Во-вторых, когда, если не сейчас, в конце октября, читать книги о всякого рода монстрах?
Внимание автора сфокусировано на литературе ужасов XIX века. Но, естественно, жанр не возник в одночасье из ниоткуда исключительно как реакция на активные социальные и политические изменения того времени и научно-технический прогресс, хотя они определенно оказали огромное влияние на облик ныне растиражированных в массовой культуре монстров. Алексей Вдовин вводит нас в контекст и предысторию жанра, подробно объясняет, что отражают литературные порождения человеческих страхов перед «чудесным» и «сверхъестественным». Переходы от разбора одного произведения к другому, начиная с «Фауста» Гёте и заканчивая «Дракулой» Брэма Стокера, происходят плавно: автор находит связующие нити и рассказывает об истории развития жанра с акцентом на конкретные исторические процессы.
Примеры произведений не ограничиваются только западноевропейской литературной традицией — в книге есть целая глава, посвященная Гоголю и его «Вию», а также образу вампира, который был экспортирован с Балкан, как мы знаем из «Дракулы». Вдовин закономерно задается вопросом, почему в Российской империи жанр не прижился, не стал столь популярным и не породил такое количество узнаваемых монстров. И предлагает целых три версии, каждая из которых звучит по-своему убедительно — и это действительно вопрос, над которым интересно поразмышлять на досуге.
Я обожаю такие книги, в которых популярные образы литературы или кино разбираются с точки зрения исторических процессов. «Монстры у порога» предназначены не для заумных литературоведов, любящих копаться в расцветке занавесок и их значении для понимания высказывания автора, но для самого широкого круга читателей (хотя я бы порекомендовала освежить в памяти содержание упомянутых романов). Сама же планирую двигаться в этом направлении и дальше, и уже подвинула поближе в списке книг к прочтению «Пустошь. Первая мировая и рождение хоррора» У. Скотта Пулла.
Издательство: @mifculture
Первая книга из серии МИФа и просветительского проекта «Страдариум». Во-первых, старт коллаборации получился очень удачным. Во-вторых, когда, если не сейчас, в конце октября, читать книги о всякого рода монстрах?
Внимание автора сфокусировано на литературе ужасов XIX века. Но, естественно, жанр не возник в одночасье из ниоткуда исключительно как реакция на активные социальные и политические изменения того времени и научно-технический прогресс, хотя они определенно оказали огромное влияние на облик ныне растиражированных в массовой культуре монстров. Алексей Вдовин вводит нас в контекст и предысторию жанра, подробно объясняет, что отражают литературные порождения человеческих страхов перед «чудесным» и «сверхъестественным». Переходы от разбора одного произведения к другому, начиная с «Фауста» Гёте и заканчивая «Дракулой» Брэма Стокера, происходят плавно: автор находит связующие нити и рассказывает об истории развития жанра с акцентом на конкретные исторические процессы.
Примеры произведений не ограничиваются только западноевропейской литературной традицией — в книге есть целая глава, посвященная Гоголю и его «Вию», а также образу вампира, который был экспортирован с Балкан, как мы знаем из «Дракулы». Вдовин закономерно задается вопросом, почему в Российской империи жанр не прижился, не стал столь популярным и не породил такое количество узнаваемых монстров. И предлагает целых три версии, каждая из которых звучит по-своему убедительно — и это действительно вопрос, над которым интересно поразмышлять на досуге.
Я обожаю такие книги, в которых популярные образы литературы или кино разбираются с точки зрения исторических процессов. «Монстры у порога» предназначены не для заумных литературоведов, любящих копаться в расцветке занавесок и их значении для понимания высказывания автора, но для самого широкого круга читателей (хотя я бы порекомендовала освежить в памяти содержание упомянутых романов). Сама же планирую двигаться в этом направлении и дальше, и уже подвинула поближе в списке книг к прочтению «Пустошь. Первая мировая и рождение хоррора» У. Скотта Пулла.
Издательство: @mifculture
«Магия тишины. Путешествие Каспара Давида Фридриха сквозь время» Флориана Иллиеса (пер. Виталия Серова)
В предыдущих книгах, переведённых на русский язык, Флориан Иллиес брал эпоху или отдельный год и разбирал их на личности и ключевые события. В «Магии тишины» он охватывает 250 лет — время существования в мире картин самого известного из немецких живописцев-романтиков, Каспара Давида Фридриха.
Однако не стоит думать, что это подробное искусствоведческое или биографическое исследование — у Иллиеса совершенно иной взгляд на историю и манера рассказывать о ней. История для него — поле игры, которое не подчиняется строгим закономерностям и правилам, умеет удивлять, а порой и огорошивать неожиданными взаимосвязями. Отсюда разнообразие действующих лиц и событий: сам Фридрих и Гёте, которого утомляла настойчивость и меланхолия художника; Николай I, поспешно купивший одну из картин, углядев на ней точное изображения себя; Уолт Дисней, вдохновлявшийся пейзажами Фридриха для создания «Бэмби»; Адольф Гитлер, усмотревший в творчестве художника проявление исконно немецкого духа, и многие другие. Иллиес легко перемещается по этому пространству, преподнося факты в форме исторических анекдотов, словно сам упивается найденными необычными совпадениями.
Повествование в книге подчинено стихиям: огонь, вода, земля, воздух. В этом нет ничего эзотерического (ну, может быть, чуть-чуть). Самое простое объяснение — то, как стихии воплощены в картинах самого Фридриха. Но судьбы не избежать: значительная часть его наследия утрачена в пожарах. Подобные катастрофы словно преследовали незадачливого художника, и именно такое впечатление — неудачливого творца — и создаёт Иллиес в книге. Если при жизни Фридрих не добился выдающегося успеха, то после его смерти отношение к его творчеству пережило неожиданные метаморфозы — от забвения до восхваления нацистами, а затем до явного неприятия поколением 1968 года. Что бы подумал обо всём этом сам Фридрих? Вероятно, он был бы удивлён, как удивляется и Иллиес, прослеживая судьбу картин сквозь столетия истории.
Издательство: @admarginem
В предыдущих книгах, переведённых на русский язык, Флориан Иллиес брал эпоху или отдельный год и разбирал их на личности и ключевые события. В «Магии тишины» он охватывает 250 лет — время существования в мире картин самого известного из немецких живописцев-романтиков, Каспара Давида Фридриха.
Однако не стоит думать, что это подробное искусствоведческое или биографическое исследование — у Иллиеса совершенно иной взгляд на историю и манера рассказывать о ней. История для него — поле игры, которое не подчиняется строгим закономерностям и правилам, умеет удивлять, а порой и огорошивать неожиданными взаимосвязями. Отсюда разнообразие действующих лиц и событий: сам Фридрих и Гёте, которого утомляла настойчивость и меланхолия художника; Николай I, поспешно купивший одну из картин, углядев на ней точное изображения себя; Уолт Дисней, вдохновлявшийся пейзажами Фридриха для создания «Бэмби»; Адольф Гитлер, усмотревший в творчестве художника проявление исконно немецкого духа, и многие другие. Иллиес легко перемещается по этому пространству, преподнося факты в форме исторических анекдотов, словно сам упивается найденными необычными совпадениями.
Повествование в книге подчинено стихиям: огонь, вода, земля, воздух. В этом нет ничего эзотерического (ну, может быть, чуть-чуть). Самое простое объяснение — то, как стихии воплощены в картинах самого Фридриха. Но судьбы не избежать: значительная часть его наследия утрачена в пожарах. Подобные катастрофы словно преследовали незадачливого художника, и именно такое впечатление — неудачливого творца — и создаёт Иллиес в книге. Если при жизни Фридрих не добился выдающегося успеха, то после его смерти отношение к его творчеству пережило неожиданные метаморфозы — от забвения до восхваления нацистами, а затем до явного неприятия поколением 1968 года. Что бы подумал обо всём этом сам Фридрих? Вероятно, он был бы удивлён, как удивляется и Иллиес, прослеживая судьбу картин сквозь столетия истории.
Издательство: @admarginem
«Первый нехороший человек» Миранды Джулай (пер. Шаши Мартыновой)
С Джулай-писательницей я познакомилась только этим летом, прочитав её новую книгу «All fours» — без преувеличений это была искра, буря, безумие, настолько смелой, по-хорошему отбитой и остроумной она мне показалась. Тут же я полезла искать и другие её книги, и на самой пыльной полке книжного магазина мне попался «Первый нехороший человек».
Главная героиня романа — одинокая женщина по имени Шерил. Всё в её мире — сплошное притворство, она больше воображает жизнь и отношения с другими людьми, чем проживает их. Такую дамочку без зазрения совести можно назвать «с чудинкой» — у неё куча странных привычек: от экстремально минималистичного ведения домашнего хозяйства до выдуманных ей самой правил переписки. Впрочем, окружают её не менее странные люди, так что, наверное, в контексте романа она вполне себе обычная. Много лет Шерил страдает от «глобус истерикус» — ощущения кома в горле, которое временами не даёт ей дышать. Не нужно быть экспертом по психосоматике, чтобы понять, что причина его возникновения — жёстко подавляемые эмоции. Шерил максимально старается быть удобной и приятной для окружающих. А потому, когда на пороге её дома неожиданно оказывается дочь её начальников, Кли, и нахально завладевает диваном, распространяя вокруг запах нестиранных носков, Шерил предпочитает просто прятаться в своей комнате.
Кли в романе выступает трикстером, в духе персонажей книг Али Смит, которые неожиданно нарушают строгий порядок жизни главных героев. Она постоянно бросает Шерил вызовы, испытывает её способность терпеть неудобства. Со временем неожиданное вторжение не просто меняет распорядок, но целиком переворачивает жизнь Шерил. Через все испытания она обретает не то, что думала, что хочет от жизни, но гораздо лучше — свободу: от правил, комплексов, пустых надежд и компромиссов. Шерил учится выбирать себя.
Путь героини предстоит извилистый, по дороге читатель может даже подустать от количества странностей, которые делают и говорят герои. Роман не лишён шероховатостей и неловких моментов, но это та книга, к которой хочется применить определение «витальная». Джулай видит всю комичность жизни и человеческих чаяний, и показывает, что по сути всё устроено не так сложно, как мы сами себе придумываем.
С Джулай-писательницей я познакомилась только этим летом, прочитав её новую книгу «All fours» — без преувеличений это была искра, буря, безумие, настолько смелой, по-хорошему отбитой и остроумной она мне показалась. Тут же я полезла искать и другие её книги, и на самой пыльной полке книжного магазина мне попался «Первый нехороший человек».
Главная героиня романа — одинокая женщина по имени Шерил. Всё в её мире — сплошное притворство, она больше воображает жизнь и отношения с другими людьми, чем проживает их. Такую дамочку без зазрения совести можно назвать «с чудинкой» — у неё куча странных привычек: от экстремально минималистичного ведения домашнего хозяйства до выдуманных ей самой правил переписки. Впрочем, окружают её не менее странные люди, так что, наверное, в контексте романа она вполне себе обычная. Много лет Шерил страдает от «глобус истерикус» — ощущения кома в горле, которое временами не даёт ей дышать. Не нужно быть экспертом по психосоматике, чтобы понять, что причина его возникновения — жёстко подавляемые эмоции. Шерил максимально старается быть удобной и приятной для окружающих. А потому, когда на пороге её дома неожиданно оказывается дочь её начальников, Кли, и нахально завладевает диваном, распространяя вокруг запах нестиранных носков, Шерил предпочитает просто прятаться в своей комнате.
Кли в романе выступает трикстером, в духе персонажей книг Али Смит, которые неожиданно нарушают строгий порядок жизни главных героев. Она постоянно бросает Шерил вызовы, испытывает её способность терпеть неудобства. Со временем неожиданное вторжение не просто меняет распорядок, но целиком переворачивает жизнь Шерил. Через все испытания она обретает не то, что думала, что хочет от жизни, но гораздо лучше — свободу: от правил, комплексов, пустых надежд и компромиссов. Шерил учится выбирать себя.
Путь героини предстоит извилистый, по дороге читатель может даже подустать от количества странностей, которые делают и говорят герои. Роман не лишён шероховатостей и неловких моментов, но это та книга, к которой хочется применить определение «витальная». Джулай видит всю комичность жизни и человеческих чаяний, и показывает, что по сути всё устроено не так сложно, как мы сами себе придумываем.
Время рубрики ненавязчивых окололитературных анонсов.
Санкт-Петербург:
— Перелистнем свой ежедневник сразу на конец ноября, чтобы жирно обвести дату! 30 ноября, Севкабель Порт — однодневный фестиваль «ЕЩЁНЕМАРТ» в честь 15-летия издательского дома Поляндрия! В программе: книжные презентации, в том числе нового романа Жан-Батиста Андреа, победителя прошлогодней Гонкуровской премии; семейный спектакль, а в финале музыкальный концерт кавер-группы elcapitan! Регистрация и полное расписание здесь.
Много где:
— 8-10 ноября — БОМБОРА BIG DAY в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Самаре, Новосибирске, Новороссийске и Алматы. Целых три дня встреч с авторами и книжных презентаций, подарки и конкурсы. Расписание по всем городам-участникам и список самых свежих новинок издательства тут.
Не мероприятие, но анонс, который точно требует внимания:
Всем поклонникам тру-крайма новострить уши, потому что в Яндекс Книгах стартовал сериал «Дело Достоевского» в озвучке не кого-нибудь, а Саши Сулим и Леонида Каневского! В центре внимания каждого эпизода — одно дело, в той или иной степени повлиявшее на творчество Достоевского, будь то убийство двух старух топором, систематические поджоги дворянского имения, покушение из ревности или странная смерть дворянина средних лет.
P.S. Всем мы знаем, что на самом деле эта рубрика нужна, чтобы выкладывать фото котов.
Санкт-Петербург:
— Перелистнем свой ежедневник сразу на конец ноября, чтобы жирно обвести дату! 30 ноября, Севкабель Порт — однодневный фестиваль «ЕЩЁНЕМАРТ» в честь 15-летия издательского дома Поляндрия! В программе: книжные презентации, в том числе нового романа Жан-Батиста Андреа, победителя прошлогодней Гонкуровской премии; семейный спектакль, а в финале музыкальный концерт кавер-группы elcapitan! Регистрация и полное расписание здесь.
Много где:
— 8-10 ноября — БОМБОРА BIG DAY в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Самаре, Новосибирске, Новороссийске и Алматы. Целых три дня встреч с авторами и книжных презентаций, подарки и конкурсы. Расписание по всем городам-участникам и список самых свежих новинок издательства тут.
Не мероприятие, но анонс, который точно требует внимания:
Всем поклонникам тру-крайма новострить уши, потому что в Яндекс Книгах стартовал сериал «Дело Достоевского» в озвучке не кого-нибудь, а Саши Сулим и Леонида Каневского! В центре внимания каждого эпизода — одно дело, в той или иной степени повлиявшее на творчество Достоевского, будь то убийство двух старух топором, систематические поджоги дворянского имения, покушение из ревности или странная смерть дворянина средних лет.
P.S. Всем мы знаем, что на самом деле эта рубрика нужна, чтобы выкладывать фото котов.
«0.5» Валерия Шпякина (серия Азбука.Голоса)
Начну обзор ровно с того, с чего автор начал книгу — с предупреждения. Роман Валерия Шпякина никоим образом не пропагандирует наркотики, а напротив — всячески осуждает их употребление и показывает, к чему это может привести. В целом, этого бы и хватило, чтобы описать сюжет «0.5». Может быть герой, который то и дело прорывается к читателю, чтобы вставить свое едкое замечание, и хотел бы быть героем-героем, который преодолевает опасности, ловко обводит злодеев вокруг пальца и всегда выходит сухим из воды, но это не наш случай.
«0.5» Валерия Шпякина — это гиперреалистичный роман о самом обычном парне и до боли приземленной действительности: безнадеге и безысходности российской провинции, фоном выступают унылые панельки, гаражи и пустыри. Даже кольцевая композиция книги намекает, что наш герой и его история — не уникальны, таких ребят, попавших в ловушку возможности быстрого и рискованного заработка — миллионы. Особенность этой книги в том, что она приоткрывает дверь в мир, который существует у нас под боком и раскладывает его устройство на составляющие, где кладмен — низшая ступень. И сделано это потрясающе просто и правдоподобно — стиль лаконичный, не мешкающий на витиеватых описаниях и морализаторстве.
Главный герой романа, Андрей, из-за проблем в семье оказался вынужден бросить учебу на журналиста и пойти в армию. Отслужив, столкнулся с проблемой трудоустройства, ведь выбор в его городе для таких как он невелик — пойти работать промоутером или втюхивать дополнительные услуги в салоне связи. За то время, что Андрея не было в городе, его друг Костя успел сторчаться: он знает что, где и за сколько брать. Костя становится для героя своеобразным проводником в мир кладменов и маркетплейсов. Ну а дальше, мы наблюдаем за постепенным нисхождением по кругам этого ада, на дне уже поджидает охранник правопорядка. Выходы могут быть разные, но едва ли хоть один сулит светлое будущее. Шпякин успешно реализует правило «не рассказывай, а показывай», все в романе посвящено действию, неумолимому ходу событий.
Издательство: @azbookaknigogoliki
Начну обзор ровно с того, с чего автор начал книгу — с предупреждения. Роман Валерия Шпякина никоим образом не пропагандирует наркотики, а напротив — всячески осуждает их употребление и показывает, к чему это может привести. В целом, этого бы и хватило, чтобы описать сюжет «0.5». Может быть герой, который то и дело прорывается к читателю, чтобы вставить свое едкое замечание, и хотел бы быть героем-героем, который преодолевает опасности, ловко обводит злодеев вокруг пальца и всегда выходит сухим из воды, но это не наш случай.
«0.5» Валерия Шпякина — это гиперреалистичный роман о самом обычном парне и до боли приземленной действительности: безнадеге и безысходности российской провинции, фоном выступают унылые панельки, гаражи и пустыри. Даже кольцевая композиция книги намекает, что наш герой и его история — не уникальны, таких ребят, попавших в ловушку возможности быстрого и рискованного заработка — миллионы. Особенность этой книги в том, что она приоткрывает дверь в мир, который существует у нас под боком и раскладывает его устройство на составляющие, где кладмен — низшая ступень. И сделано это потрясающе просто и правдоподобно — стиль лаконичный, не мешкающий на витиеватых описаниях и морализаторстве.
Главный герой романа, Андрей, из-за проблем в семье оказался вынужден бросить учебу на журналиста и пойти в армию. Отслужив, столкнулся с проблемой трудоустройства, ведь выбор в его городе для таких как он невелик — пойти работать промоутером или втюхивать дополнительные услуги в салоне связи. За то время, что Андрея не было в городе, его друг Костя успел сторчаться: он знает что, где и за сколько брать. Костя становится для героя своеобразным проводником в мир кладменов и маркетплейсов. Ну а дальше, мы наблюдаем за постепенным нисхождением по кругам этого ада, на дне уже поджидает охранник правопорядка. Выходы могут быть разные, но едва ли хоть один сулит светлое будущее. Шпякин успешно реализует правило «не рассказывай, а показывай», все в романе посвящено действию, неумолимому ходу событий.
Издательство: @azbookaknigogoliki
«Дом Виндзоров» Тины Браун (пер. Екатерины Лозовик)
Помимо тру-крайм подкастов, у меня есть ещё одно guilty pleasure, которому я, впрочем, предаюсь без всякого чувства вины. Это сплетни и факты о жизни членов британской королевской семьи и их приближённых. Уже пару-тройку лет моим главным источником выступает подкаст «Королевские НеКорги», в котором ведущие рассказывают о жизни БКС с задорным и едким юмором. Именно из подкаста несколько лет назад я узнала о книге The Palace Papers Тины Браун, бывшего редактора Tatler, Vanity Fair и The New Yorker, и вот теперь она доступна в переводе под названием «Дом Виндзоров». Конечно, я тут же побежала её читать!
Оригинальное название подчёркивает тот факт, что в ходе своего масштабного исследования Браун много общалась с людьми, работавшими на членов королевской семьи и приближённых к ним. В списке её источников — более 120 респондентов, и всем или большинству из них она выражает благодарность в соответствующем разделе книги. Согласитесь, число внушительное! А значит, читатель может рассчитывать на множество пикантных подробностей, сведений о подковёрных интригах, ссорах и капризах семьи, известной в Британии под прозвищем «Фирма».
Всё это в книге Браун, безусловно, есть, но акцент смещён с простого перечисления вышеназванного в сторону попытки найти ответы на вопросы: как жизнь королевской семьи изменилась за последние 25 лет? как подобному архаичному институту вообще удаётся выживать в XXI веке? Рамкой выступает исследование отношений БКС с прессой, которое кардинально изменилось после того, как первой женой тогда ещё принца Чарльза стала Диана Спенсер.
Главными героями солидного, в 700 страниц, труда Браун становятся Камилла и Чарльз, Кейт и Уильям, Гарри и Меган, а также скандальный герцог Йоркский — Эндрю. Королева Елизавета II и принц Филипп словно бы отведены в тень, то ли из уважения, то ли потому, что им в меньшей степени приходилось сталкиваться с нападками таблоидов. Браун создаёт объёмные и приземлённые образы своих героев, точно зная, в какой момент добавить остроты каким-нибудь примечательным фактом из их личной жизни, сравнением с литературным персонажем или своим остроумным комментарием. А остроумия и чувства юмора журналистке не занимать, именно поэтому книга читается так легко и увлекательно. «Дом Виндзоров» написан интеллигентно и со вкусом, без налёта желтушности, но с достаточным количеством колоритных деталей.
Издательство: @alpinaru
Помимо тру-крайм подкастов, у меня есть ещё одно guilty pleasure, которому я, впрочем, предаюсь без всякого чувства вины. Это сплетни и факты о жизни членов британской королевской семьи и их приближённых. Уже пару-тройку лет моим главным источником выступает подкаст «Королевские НеКорги», в котором ведущие рассказывают о жизни БКС с задорным и едким юмором. Именно из подкаста несколько лет назад я узнала о книге The Palace Papers Тины Браун, бывшего редактора Tatler, Vanity Fair и The New Yorker, и вот теперь она доступна в переводе под названием «Дом Виндзоров». Конечно, я тут же побежала её читать!
Оригинальное название подчёркивает тот факт, что в ходе своего масштабного исследования Браун много общалась с людьми, работавшими на членов королевской семьи и приближённых к ним. В списке её источников — более 120 респондентов, и всем или большинству из них она выражает благодарность в соответствующем разделе книги. Согласитесь, число внушительное! А значит, читатель может рассчитывать на множество пикантных подробностей, сведений о подковёрных интригах, ссорах и капризах семьи, известной в Британии под прозвищем «Фирма».
Всё это в книге Браун, безусловно, есть, но акцент смещён с простого перечисления вышеназванного в сторону попытки найти ответы на вопросы: как жизнь королевской семьи изменилась за последние 25 лет? как подобному архаичному институту вообще удаётся выживать в XXI веке? Рамкой выступает исследование отношений БКС с прессой, которое кардинально изменилось после того, как первой женой тогда ещё принца Чарльза стала Диана Спенсер.
Главными героями солидного, в 700 страниц, труда Браун становятся Камилла и Чарльз, Кейт и Уильям, Гарри и Меган, а также скандальный герцог Йоркский — Эндрю. Королева Елизавета II и принц Филипп словно бы отведены в тень, то ли из уважения, то ли потому, что им в меньшей степени приходилось сталкиваться с нападками таблоидов. Браун создаёт объёмные и приземлённые образы своих героев, точно зная, в какой момент добавить остроты каким-нибудь примечательным фактом из их личной жизни, сравнением с литературным персонажем или своим остроумным комментарием. А остроумия и чувства юмора журналистке не занимать, именно поэтому книга читается так легко и увлекательно. «Дом Виндзоров» написан интеллигентно и со вкусом, без налёта желтушности, но с достаточным количеством колоритных деталей.
Издательство: @alpinaru
«Шмель» Ани Гетьман
«Десять лет мы жили вместе со шмелем, и только тогда я поняла: ему недостаточно меня, он хочет плодиться. Он хочет, чтобы таких, как он, было больше»
Кажется, что в жизни Веры, главной героини нового романа из совместной серии Поляндрии NoAge и «Есть смысл», тревога была всегда. Даже если для неё не было формальных поводов, Вера придумывала катастрофические сценарии и тряслась над ними. В Петербурге образца весны-лета-осени 2022-го поводы для тревоги распустились как цветы, вся страна стала жужжать в унисон со шмелем тревожности Веры.
В это же время она рассталась с мужем и осталась один на один с собой. Для такой, как Вера, подобный тет-а-тет — то ещё испытание, ведь она всю жизни находила опору именно в других людях, тех, кто, по её мнению, точно знает как правильно, тех, кто на самом деле взрослый, будь то мама, подруга детства или муж. Вера принимает решение, одно из цепочки решений, которые у неё ещё впереди, — стать наконец собой в отрыве от мужа, подруги, мамы, найти работу, жить отдельно, заботиться о себе, начать писать. Над столом в новой квартире, которую она делит с девушкой-психоаналитиком, висит листок с обещаниями себе — если придерживаться их и планомерно вычеркивать пункт за пунктом, все непременно наладится. Если бы все было так просто!
Описанное выше — лишь первый виток в так называемой «новой» жизни героини. Структура романа напоминает разворачивающуюся ленту серпантина, за очередным озарением следует череда сомнительных поступков, потом новый ультиматум себе, и так раз за разом. А в центре всего с ней происходящего уместилась тревога — она то и помогает находить логичное обоснование любому сомнительному для стороннего наблюдателя поступку. Ане Гетьман удалось убедительно передать внутреннее состояние героини, возможно, поэтому книгу то муторно, то неуютно читать, а ещё потому, что в Вере очень легко узнать себя, а, как известно, такая встреча не всегда бывает приятной.
Издательство: @polyandria x @smyslshop
«Десять лет мы жили вместе со шмелем, и только тогда я поняла: ему недостаточно меня, он хочет плодиться. Он хочет, чтобы таких, как он, было больше»
Кажется, что в жизни Веры, главной героини нового романа из совместной серии Поляндрии NoAge и «Есть смысл», тревога была всегда. Даже если для неё не было формальных поводов, Вера придумывала катастрофические сценарии и тряслась над ними. В Петербурге образца весны-лета-осени 2022-го поводы для тревоги распустились как цветы, вся страна стала жужжать в унисон со шмелем тревожности Веры.
В это же время она рассталась с мужем и осталась один на один с собой. Для такой, как Вера, подобный тет-а-тет — то ещё испытание, ведь она всю жизни находила опору именно в других людях, тех, кто, по её мнению, точно знает как правильно, тех, кто на самом деле взрослый, будь то мама, подруга детства или муж. Вера принимает решение, одно из цепочки решений, которые у неё ещё впереди, — стать наконец собой в отрыве от мужа, подруги, мамы, найти работу, жить отдельно, заботиться о себе, начать писать. Над столом в новой квартире, которую она делит с девушкой-психоаналитиком, висит листок с обещаниями себе — если придерживаться их и планомерно вычеркивать пункт за пунктом, все непременно наладится. Если бы все было так просто!
Описанное выше — лишь первый виток в так называемой «новой» жизни героини. Структура романа напоминает разворачивающуюся ленту серпантина, за очередным озарением следует череда сомнительных поступков, потом новый ультиматум себе, и так раз за разом. А в центре всего с ней происходящего уместилась тревога — она то и помогает находить логичное обоснование любому сомнительному для стороннего наблюдателя поступку. Ане Гетьман удалось убедительно передать внутреннее состояние героини, возможно, поэтому книгу то муторно, то неуютно читать, а ещё потому, что в Вере очень легко узнать себя, а, как известно, такая встреча не всегда бывает приятной.
Издательство: @polyandria x @smyslshop
«Сюжет» Джин Ханфф Корелиц (пер. Дмитрия Шепелева)
В книге «Большое волшебство» Элизабет Гилберт описывает случай, когда она долгое время вынашивала идею романа, а затем узнала, что её подруга Энн Патчетт уже воплощает эту же идею в своей книге. Чудо? Не иначе как идеи сами витают в воздухе, и кто первый встал, того и тапки. Такая несколько эзотерическая схема совершенно неприменима к ситуации, в которой оказался герой романа Джин Ханфф Корелиц.
Несколько лет назад Джейкоб Финч Боннер написал роман средней успешности; критики даже назвали его амбициозным молодым автором, за чьим творчеством стоит следить. Но дальше дело не пошло, и теперь Джейкоб уже не такой молодой, его амбиции покрылись слоем пыли, как и неоконченные рукописи, а на жизнь он зарабатывает преподаванием литературного мастерства для юных дарований, домохозяек, пишущих на досуге, и непризнанных гениев. Так бы он и прозябал, если бы не встретил заносчивого начинающего писателя по имени Эван, у которого была идея романа на миллион долларов. Он неосторожно поделился ей, а самое главное «тем самым твистом», со своим наставником. Через некоторое время Джейкоб узнаёт, что Эван не только не дописал книгу, но и неожиданно погиб. «Была не была», — подумал незадачливый писатель, и, воспользовавшись сюжетом бывшего студента, выпустил роман под названием «Сорока», обречённый стать бестселлером. А чтобы мы могли оценить его старания, отрывки из «Сороки» представлены в тексте.
Так Джейкоб оказался на вершине успеха: его книгу читает и рекомендует Опра, презентации собирают огромные аудитории, а права на экранизацию покупает Стивен Спилберг. Мечта стала реальностью, если бы не одно навязчивое «но». Некий «Талантливый Том» начинает кампанию по разоблачению и обвиняет его в воровстве. В попытках раскрыть личность таинственного обвинителя Джейкоб берётся за собственное расследование, которое покажет, что реальная жизнь может быть куда более изощрённой и щедрой на «вот это повороты», чем самая изобретательное писательское воображение.
Чтение романа Корелиц оказалось для меня потрясающе захватывающим, я буквально не могла оторваться, но очевидность концовки поначалу разочаровала. Это тот случай, когда надеешься, что «тот самый твист» окажется не таким, как предполагаешь ещё в середине. Какая ирония! Корелиц щедро рассыпает намёки и подсказки по тексту, заигрывает с читателем, ожидающим невероятного поворота сюжета, а параллельно подталкивает к размышлениям о природе творчества, цене, которую писатель готов заплатить за реализацию своих смелых амбиций, о тщеславии и интеллектуальной собственности. Так чьи же тапки? И это оказывается куда интереснее, чем поиски анонима-обвинителя из интернета.
Буквально месяц назад вышел сиквел, который красноречиво так и называется The Sequel, но что-либо сказать о нём будет уже одним гигантским спойлером!
Издательство: @livebooks
В книге «Большое волшебство» Элизабет Гилберт описывает случай, когда она долгое время вынашивала идею романа, а затем узнала, что её подруга Энн Патчетт уже воплощает эту же идею в своей книге. Чудо? Не иначе как идеи сами витают в воздухе, и кто первый встал, того и тапки. Такая несколько эзотерическая схема совершенно неприменима к ситуации, в которой оказался герой романа Джин Ханфф Корелиц.
Несколько лет назад Джейкоб Финч Боннер написал роман средней успешности; критики даже назвали его амбициозным молодым автором, за чьим творчеством стоит следить. Но дальше дело не пошло, и теперь Джейкоб уже не такой молодой, его амбиции покрылись слоем пыли, как и неоконченные рукописи, а на жизнь он зарабатывает преподаванием литературного мастерства для юных дарований, домохозяек, пишущих на досуге, и непризнанных гениев. Так бы он и прозябал, если бы не встретил заносчивого начинающего писателя по имени Эван, у которого была идея романа на миллион долларов. Он неосторожно поделился ей, а самое главное «тем самым твистом», со своим наставником. Через некоторое время Джейкоб узнаёт, что Эван не только не дописал книгу, но и неожиданно погиб. «Была не была», — подумал незадачливый писатель, и, воспользовавшись сюжетом бывшего студента, выпустил роман под названием «Сорока», обречённый стать бестселлером. А чтобы мы могли оценить его старания, отрывки из «Сороки» представлены в тексте.
Так Джейкоб оказался на вершине успеха: его книгу читает и рекомендует Опра, презентации собирают огромные аудитории, а права на экранизацию покупает Стивен Спилберг. Мечта стала реальностью, если бы не одно навязчивое «но». Некий «Талантливый Том» начинает кампанию по разоблачению и обвиняет его в воровстве. В попытках раскрыть личность таинственного обвинителя Джейкоб берётся за собственное расследование, которое покажет, что реальная жизнь может быть куда более изощрённой и щедрой на «вот это повороты», чем самая изобретательное писательское воображение.
Чтение романа Корелиц оказалось для меня потрясающе захватывающим, я буквально не могла оторваться, но очевидность концовки поначалу разочаровала. Это тот случай, когда надеешься, что «тот самый твист» окажется не таким, как предполагаешь ещё в середине. Какая ирония! Корелиц щедро рассыпает намёки и подсказки по тексту, заигрывает с читателем, ожидающим невероятного поворота сюжета, а параллельно подталкивает к размышлениям о природе творчества, цене, которую писатель готов заплатить за реализацию своих смелых амбиций, о тщеславии и интеллектуальной собственности. Так чьи же тапки? И это оказывается куда интереснее, чем поиски анонима-обвинителя из интернета.
Буквально месяц назад вышел сиквел, который красноречиво так и называется The Sequel, но что-либо сказать о нём будет уже одним гигантским спойлером!
Издательство: @livebooks
