Моя презентация сегодня в рамках мероприятия о банкротстве группы . О thirty-party release и деле Norton (pro rata allocation)

Субординация требований контролирующих лиц в Германии в опасности🤭

ВС ФРГ (BGH, Beschluss vom 16.01.2025 - IX ZR 229/23) решал простой, казалось бы, вопрос: если заем, предоставленный немецкой компании подчинен иностранному праву, то применяются ли немецкие правила о субординации?

В конкретном случае австрийская компания по австрийскому праву заключила договор займа с немецкой дочерней компанией, которая попала в банкротство. Немецкий закон (пар. 135 InsO) позволяет в таком случае оспаривать любые выплаты в течение года по такому займу. Что и сделал АУ.

Но австрийская компания это оспаривала, ссылаясь на то, что при оспаривании должно применяться право Австрии, в котором хоть и есть субординация, но не жесткая, и в данном случае такой платеж нельзя было бы оспаривать (то есть не субординировали бы, видимо). Здесь еще надо сказать, что в Германии нет принципа vis attractiva concursus.

ВС ФРГ, разумеется, сказал, что по его мнению субординация это вопрос очередности, поэтому применяться должно немецкое банкротное право (lex fori concursus).

Но тем не менее вопрос передан на рассмотрение суда ЕС. Весь вопрос в том, что в соответствии с Регламентом ЕС о несостоятельности очередность требований и правила оспаривания сделок во вред кредиторам определяюся по праву места разрешения спора. Но есть исключение, в котором сказано, что в случае, если договорный статут не допускает оспаривания таких актов, то оспаривать нельзя (значит и субординировать).

Если вдруг суд ЕС скажет, что может применяться право дргой страны ЕС, то все займы в Германии пойдут через французские и люксембургские компании🤭

Ольга Беломытцева приводит позицию суда, в котором суд для того , чтобы «улучшить» баланс должника переквалифицировал займы контролирующих лиц во вклад в уставный капитал. В моем понимании в этом никакой необходимости . Понятно , что, например, по МСФО внутригрупповые займы учитываются отдельно и по сути не влияют на коэффициенты долговой нагрузки. Но ради отчетности нельзя решать гражданско-правовые вопросы и ставить телегу впереди лошади.

Ссылка: https://probankrotstvo.ru/articles/vliianie-kompensacionnogo-finansirovaniia-na-rezultaty-finanaliza-8507

Об обязанности должника-гражданина подать заявление о собственном банкротстве.

В пункте 1 статья 213.4 ЗоБ предусмотрено, что у должника имеется поведенческая обязанность подать заявление о собственном банкротстве после наступления несостоятельности («Гражданин обязан обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании его банкротом в случае, если …»).

Беглый анализ практики показывает, что суды не применяют практически эту норму по назначению. Хотя она призвана, как раз, справедливо решать классический казус, когда гражданин берет кредит, чтобы погасить другой кредит и так до тех пор, пока дают. Возникает, как правило, два варианта решения проблемы - некоторые суды отказывают в целом в освобождении от обязательств, другие - освобождают полностью.

Но ведь более тонкое решение было бы в том, чтобы применить пункт 1 статьи 213.4 ЗоБ: по кредитам, полученным в условиях платежеспособности гражданина можно освободить. Но, по всей видимости, от последующих кредитов, которые были получены уже в период фактической неплатежеспособности и после наступления обязанности подать заявление о собственном банкротстве (то есть, когда каждый последующий кредит получался для погашения предыдущего), освобождать нельзя.

Моя презентация на тему «План реструктуризации без согласия должника: нужен ли период надлежащего поведения для списания долга?»

Вчера в Питере на мероприятии LA обсуждали потребительское банкротство - сошлись на том, что у нас максимально легкий доступ в процедуру для физиков.

А дальше мнения как будто бы разделились:

Я говорил, что количество отказов в списании ничтожно мало (см. слайд), если верить статистике суддепа, а значит менять систему и дополнительно бороться со злоупотреблениями нет смысла.

Айнур Шайдуллин, напротив на компаративистском анализе настаивал на том, что освобождение это привилегия, и его надо заслужить. Его, к слову, поддержал Сергей Домнин.

Андрей Смирных занял медианную позицию - нужен means test, но его применение должно быть максимально простым для суда, ввиду объема банкротств граждан.

Вспомнили про дело Росса, передачей по которому ВС немало всех озадачил.

В целом, возникло ощущение, которое озвучил, опять же, Андрей - из-за эффекта масштаба, потребительское банкротство - явление, которое еще предстоит осмыслить.

Если бы банкротчики были бы куклами по версии ChatGPT 🤭

Об обязанности должника-гражданина подать заявление о собственном банкротстве в немецком праве 2

К посту, который я писал выше, хотел бы добавить сравнение с немцами.

В законе прямо не предусмотрена обязанность гражданина подать заявление о собственном банкротстве. Но в § 290 InsO предусмотрено такое основание для отказа в освобождении от обязательств как «создание необоснованных обязательств или растрата активов или откладывание возбуждения дела о банкротстве без каких-либо перспектив улучшения своего финансового положения».

Что удобно у них всегда можно почитать пояснительные материалы. Там написано следующее к этой норме:


«Освобождение от долга призвано помочь людям, попавшим не по своей вине в затруднительное положение. Такое освобождение не может служить убежищем для тех, кто сознательно хочет переложить финансовые риски на других. Поэтому рекомендуется блокировать такие заявления об освобождении от долгов. В случае неправомерного поведения должника, который своими действиями уменьшает шансы кредиторов получить удовлетворение, в освобождении от долга также должно быть отказано (№ 4). Если должник в течение последнего года [прим. в действующей редакции в течение 3 лет] до подачи заявления в возбуждении дела о банкростве умышленно или по грубой неосторожности причинил вред своим кредиторам путем создания чрезмерных обязательств или растраты активов - возможно, даже с целью последующего списания долга, - не заслуживает освобождения от обязательств.
…
Кроме того, освобождение от обязательств будет неправомерным, если должник откладывает возбуждение дела о банкротстве в безнадежной экономической ситуации в ущерб своим кредиторам. При этом на должника не возлагается обязанности подать заявление о возбуждении дела о банкротстве, как это делается в отношении органов юридических лиц. Однако должник должен быть лишен возможности обманывать кредиторов относительно своего финансового положения или каким-либо образом препятствовать своевременному возбуждению дела о банкротстве. Это положение исходит из того, что размер конкурсной массы, направляемый на удовлетворение требований кредиторов, будет больше, если дело будет возбуждено раньше».

О качественном критерии крупной сделки

Обращаю внимание , что Обзором судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2025) отменен пункт 20 Обзора судебной практики по некоторым вопросам применения законодательства о хозяйственных обществах от 25.12.2019.

Писал об этом ранее здесь.

Коллеги, мы опубликовали 3 серию сериала «Банкротство на троих». На этот раз обсуждаем 5 и 6 пункты Пленума № 40.

Вчера опять хорошо посидели. Что-то прошло легко, а на чём-то застряли надолго. Неожиданно - на первом деле. Оно само по себе простое, но ставит глобальные вопросы (спасибо С.Н. Соловцову, который их подсветил, я бы мимо проскочил набегу)) - на какой момент должно быть сформировано то имущество, которое составляет конкурсную массу? Есть два варианта глобальных. Первый - только то имущество, которое было на момент конкурса. Этот вариант довольно резко несправедлив в отношении кредиторов, т.к. он оставляет вне их доступа подарки, которые получит должник в ходе дела, его выигрыши в лотерею, наследство и т.п. Ибо всё это приобретается должником уже в ходе конкурса.
Вторая модель - в массу поступает всё, что можно, в т.ч. новое имущество должника. Видимо, именно она выбрана в п.1 ст.213.25 ЗоБ, где упоминается имущество, которое должник приобретает в ходе дела о банкротстве. В этой модели тоже есть негативные проявления, увы.
Например, должнику нужны деньги (предположим, нанять юристов для защиты в ходе дела) и кто-то из его друзей готов ему их дать, прекрасно понимая, что претендовать на возврат этих денег в ходе конкурса наряду с иными кредиторами они не смогут. Ну и что, они готовы.
Вот что будет в этом случае? Войдёт сумма займа в КМ (понятно её дадут только налом и понятно, что в 99% случаев о ней никто не узнает, включая ФУ, но мы работаем сейчас для этого 1%)?
По букве получается, что войдёт, и это очень странно, если честно, т.к. получится, что кредитор давал деньги должнику (автономия воли однако), а реально их забрали кредиторы должника.
Если так, то стимул есть что-то делать только тайно.
Я уже не говорю, что при этом варианте от подарков должник будет отказываться конечно (если даритель хочет порадовать кредиторов одаряемого, он может это сделать по прямой сделке с ними) + не будет принимать наследство (и мы будем его мучить, оспаривая бездействие) + конечно будет уклоняться от работы (допустим, заработает он 200 тыс, а ему выдадут издевательский минимум (20 тыс и т.п.).
Не возможно требовать от людей, чтобы они работали нормально в такой ситуации.
Поэтому я считаю насущной необходимостью разработку каких-то промежуточных вариантов между первыми двумя. Например, делить безвозмездные приобретения на части. Выиграл в лотерею, тебе лично 25%, остальное в массу. Получил подарок (или наследство) - то же самое. Это будет "пряник" для должника и это лучшее решение, чем оспаривание бездействия.
ПО зарплате я бы оставлять у должника 50%.
Буду рад комментариям, развивающим тему. Вопрос важный.
И репостам тоже, для широкого охвата заинтересованной публики

Субординация требования кредитора при уступке права требования

В СКЭС ВС РФ передано интересное дело о возможности субординации требования, уступленного после возбуждения дела о банкротстве, но до введения первой процедуры (в данном случае это заняло 7 лет).

Я напомню, что Верховный Суд РФ (дело «МТК-Эра»), рассматривая ситуацию приобретения аффилированным лицом требования у внешнего (независимого) кредитора в процедуре банкротства, отметил, что такого кредитора не следует понижать в очередности (субординировать).

Ключевая идея Верховного Суда РФ, выраженная в деле «МТК-Эра», заключалась в том, что, когда вводится процедура банкротства, контроль над активами и сделками в значительной степени переходит в руки временного или конкурсного управляющего, а также после публикации сведений о введении процедуры факт наличия признаков имущественного кризиса становится общеизвестным.

Однако ни того, ни другого до момента введения первой процедуры банкротства не происходит, поэтом оснований не применять Обзор по субординации в таком случае нет.

Правовая позиция о неприменимости правил о субординации распространяется на период после введения первой процедуры банкротства, поскольку только с этого момента контроль над активами и сделками в значительной степени переход в руки временного или конкурсного управляющего, а также после публикации сведений о введении процедуры факт наличия признаков имущественного кризиса становится общеизвестным.

Поэтому если финансирование контролирующего лица предоставлено после возбуждения дела, но до введения первой процедуры банкротства, правила о субординации могут применяться.

К.Н. Чекмышев: институт банкротства группы (в т.ч. материальная консолидация) мог бы помочь снизить кол-во внутригрупповых споров

И.В. Горбашев: без судебного преодоления реформа банкротства будет неэффективной

Права субординированных кредиторов в деле о банкротстве № 4.

В СКЭС ВС РФ передано очередное дело, в котором ставится вопрос о том, следует ли для целей решения вопроса о прекращении производства по делу о банкротстве погашать субординированные требования аффилированных кредиторов.

Я уже об этом писал неоднократно (здесь, здесь и здесь).

На мой взгляд, необходимо погашать, поскольку если прекратить производство по делу о банкротстве, субординированные кредиторы в силу прямых разъяснений Верховного Суда РФ могут вновь возбудить дело о банкротстве. Получается суд должен будет возбудить дело и сразу прекратить, что неверно.

О.Ю. Шилохвост: судебное преодоление в корпоративном банкротстве позволяет сохранить бизнес

По вопросу, упомянутому выше, есть интересные рекомендации НКС при Арбитражном суде Западно-Сибирского округа от 17 февраля 2025 года (можно найти в К+):

«8. При рассмотрении вопроса о прекращении производства по делу о банкротстве в связи с полным погашением требований кредиторов должника […], судам следует учитывать мнение
кредиторов, чьи требования учтены в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты […].

Для правильной оценки прогнозов развития должника, перспектив восстановления его платежеспособности, необходимо уяснение того, будут ли кредиторы, чьи требования субординированы, предъявлять свое требование к исполнению (в частности, инициировать новое дело о банкротстве) или для них прекращение процедуры в связи с удовлетворением требований независимых кредиторов является желаемым результатом разрешения дела, имеется интерес к возобновлению хозяйственной деятельности после погашения внешних долгов».

Убедиться, будут ли субординированные кредиторы инициировать новое дело, мы можем только получив от них отказ или при заключении мирового соглашения. Очевидно, что НКС считает, что по общему правилу при применении ст. 57 ЗоБ субординированных кредиторов игнорировать нельзя. Также ясно, что если активы сохраняются и имеется корпоративный контроль, то в банкротстве нет необходимости. Если между КДЛ имеется корпоративный конфликт при этом, то на этом основании также можно отказать - банкротство не является средством разрешения корпоративных конфликтов.

Как прекрасно отписано постановление АС Западно-Сибирского округа по субординации от 21 февраля 2025 года. Последовательно и правильно рассматриваются как тест на мнимость, так и тест на субординацию.