Уже через пару недель вызреет полынь междуречья. Засохшими голубыми метёлками, с благородным отливом серебряной сбруи будет поперек такта платиновых волн ковыля, подыгрывать солнцу.
Здесь, в Аквитании, полынь —словно в цветочном магазине супротив нашей низенькой и коренастой, духмяной. Запах — не надышишься.
Пройдет ещё пару недель, и это будет сухостой. И только после августовских дождей с заката до восхода, а с середины сентября и по отаве, пойдёт опять свежая изумрудная, встанет рядом с посохшей ещё с весны.
По утренней росе будет стелиться смородиновым смрадом, в аккурат под распухшими низкими серыми осенними тучами, которые, словно охотничьи собаки, обнюхивают степь. И так до первых морозов, с наступлением которых, безоговорочно уступит запаху прелой травы.
У нас её — молодую, холодящую ладони, мякотную — собирают впрок, в пучки с 18 по 24 мая. Подсовывают под притолку, чтобы отбить мышиный дух, да и возбуждённых котов. По курятникам и собачьим будкам, так как всяких блошек-вошек отпугивает. Да что там эти безобидные паразиты, в бане — вещь незаменимая.
В парилке пол, устланный полынком, гонит из тела всякое сволочное, нечистое и дьявольское. Плеснёшь на раскалённые камни-песчаники, которые до этого лежали в степи на Каркагоне под солнцем, а перед тем на дне окияна миллионы лет, и вся нечисть из тебя на полóк ниже опускается. Ещё ковшик поддашь — она, окаянная, ещё ниже... И так до тех пор, пока не убежит и дверью не хлопнет.
Дед Саня Чекунов говорил, что ведьмы парной с полынком не терпят. Кто-кто, а он в этом понимал толк. На дух не переносил он общественные бани и коллективные парилки. Имел, хоть и вросшую наполовину в землю, но свою баньку.
- Да, это што, как овечью отару прогоняют по траншее, наполненной водой с креолином. Ничем ваша помывка в совхозной бане ни от казарменной, ни от лагерной не отличается. Да и Манька-банщица в красном фартуке.
- Так мы ж с пивой!… (привезённым в трёхлитровых банках, посланным спецально за тридцать километров гонцом на тракторе в буфет на станцию Качалино).
- С пи-и-и-и-во-ой они идут, дуры малолетние, — передразнивал он сорокалетних мужиков и продолжал, — с бабой надо итить в баню, а не с пивой. Попариться, обмыться, потом как к ней приложиссья…
Тут он медленно сгибал руку в локте и сжимать кулак с таким напряжением и удовольствием на лице, что начинал мелко-мелко вибрировать: — Ух, и каааак!.. — тут он, неожиданно легко, как дирижёр, плавно, словно его оркестр играет "Венский вальс", опускал руку. — И ты ажнык чуешь, как там у неё внутрях всё шаволиця. Посля приди домой, да с ней по рюмочки, на сон. А с пива, только ссать криво.
- Так у нас и водочка, — и трясли сеткой-бесстыдницей, где звенели бутылки с водкой по три шестьдесят две.
— Так вы это не купаться идёте, а прям, как на работу в совхозе.
Хохот заглушал звон бутылок. Дед Саня продолжал: — Да и не водка это — сучок* пакостный. Вот по два восемьдесят семь — то водка была… — вздыхал старик.
— Ну и память у тебя, дед, — уже уходя, не оборачиваясь, отвечали любители общественной бани.
Теперь уже я помню разговоры про водку по три шестьдесят две, и что это была настоящая, а не эта, по четыре двенадцать, пять тридцать и тд. Да и постарше я сегодня, оказывается, на целый год тогдашнего деда Чекуна. И помню ещё картошку по 14 копеек. За такую память, пожалуй теперь на Родине можно и иноагентом стать.
Хотя я и не имею возможности уже вторую весну, с 18 по 24 мая, с холмов, вдоль Бобрового буерака, заготовить для эстетического успокоения души полынка. Упасть на него лицом вниз, чтобы не видно заслившихся газ, примять своими проблемами и мыслями. Пошептаться, разоткровенничаться до кома в горле. И придавленному, распаренному солнцем, выслушивать утешение и советы.
Уже через пару недель вызреет полынь междуречья. Засохшими голубыми метёлками, с благородным отливом серебряной сбруи будет поперек такта платиновых волн ковыля, подыгрывать солнцу.
Здесь, в Аквитании, полынь —словно в цветочном магазине супротив нашей низенькой и коренастой, духмяной. Запах — не надышишься.
Пройдет ещё пару недель, и это будет сухостой. И только после августовских дождей с заката до восхода, а с середины сентября и по отаве, пойдёт опять свежая изумрудная, встанет рядом с посохшей ещё с весны.
По утренней росе будет стелиться смородиновым смрадом, в аккурат под распухшими низкими серыми осенними тучами, которые, словно охотничьи собаки, обнюхивают степь. И так до первых морозов, с наступлением которых, безоговорочно уступит запаху прелой травы.
У нас её — молодую, холодящую ладони, мякотную — собирают впрок, в пучки с 18 по 24 мая. Подсовывают под притолку, чтобы отбить мышиный дух, да и возбуждённых котов. По курятникам и собачьим будкам, так как всяких блошек-вошек отпугивает. Да что там эти безобидные паразиты, в бане — вещь незаменимая.
В парилке пол, устланный полынком, гонит из тела всякое сволочное, нечистое и дьявольское. Плеснёшь на раскалённые камни-песчаники, которые до этого лежали в степи на Каркагоне под солнцем, а перед тем на дне окияна миллионы лет, и вся нечисть из тебя на полóк ниже опускается. Ещё ковшик поддашь — она, окаянная, ещё ниже... И так до тех пор, пока не убежит и дверью не хлопнет.
Дед Саня Чекунов говорил, что ведьмы парной с полынком не терпят. Кто-кто, а он в этом понимал толк. На дух не переносил он общественные бани и коллективные парилки. Имел, хоть и вросшую наполовину в землю, но свою баньку.
- Да, это што, как овечью отару прогоняют по траншее, наполненной водой с креолином. Ничем ваша помывка в совхозной бане ни от казарменной, ни от лагерной не отличается. Да и Манька-банщица в красном фартуке.
- Так мы ж с пивой!… (привезённым в трёхлитровых банках, посланным спецально за тридцать километров гонцом на тракторе в буфет на станцию Качалино).
- С пи-и-и-и-во-ой они идут, дуры малолетние, — передразнивал он сорокалетних мужиков и продолжал, — с бабой надо итить в баню, а не с пивой. Попариться, обмыться, потом как к ней приложиссья…
Тут он медленно сгибал руку в локте и сжимать кулак с таким напряжением и удовольствием на лице, что начинал мелко-мелко вибрировать: — Ух, и каааак!.. — тут он, неожиданно легко, как дирижёр, плавно, словно его оркестр играет "Венский вальс", опускал руку. — И ты ажнык чуешь, как там у неё внутрях всё шаволиця. Посля приди домой, да с ней по рюмочки, на сон. А с пива, только ссать криво.
- Так у нас и водочка, — и трясли сеткой-бесстыдницей, где звенели бутылки с водкой по три шестьдесят две.
— Так вы это не купаться идёте, а прям, как на работу в совхозе.
Хохот заглушал звон бутылок. Дед Саня продолжал: — Да и не водка это — сучок* пакостный. Вот по два восемьдесят семь — то водка была… — вздыхал старик.
— Ну и память у тебя, дед, — уже уходя, не оборачиваясь, отвечали любители общественной бани.
Теперь уже я помню разговоры про водку по три шестьдесят две, и что это была настоящая, а не эта, по четыре двенадцать, пять тридцать и тд. Да и постарше я сегодня, оказывается, на целый год тогдашнего деда Чекуна. И помню ещё картошку по 14 копеек. За такую память, пожалуй теперь на Родине можно и иноагентом стать.
Хотя я и не имею возможности уже вторую весну, с 18 по 24 мая, с холмов, вдоль Бобрового буерака, заготовить для эстетического успокоения души полынка. Упасть на него лицом вниз, чтобы не видно заслившихся газ, примять своими проблемами и мыслями. Пошептаться, разоткровенничаться до кома в горле. И придавленному, распаренному солнцем, выслушивать утешение и советы.
BY А. Прошаков. Прием стеклотары
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities.
from us
