in this day and age she sips джин-тоник на джине Broom, takes галоперидол в зажимающей ass-cheeks кабинке цвета джин-тоника на джине Broom; кисленькие сны и тошнота лежат между грудей, они улыбаются вниз, когда оказываются в руках чела из твинби — он сказал, что из всех тамошних девчонок она, конечно же, самая прикольная (и сиськи, конечно, пиздатые). чел из твинби поглаживает ее по голове, довольно последовательно он, не называя ее по имени, вдавливает ее, пирсинговый язык затерялся где-то в складке между раковиной и сливным бачком; Марина не выучила еще язык, который мог бы говорить с ней об этом.
so she goes deeper and remembers every word: like how “son” and “death” sound the same in russian and in polish. sins since then одержали верх, можно было развязать waist, снять мешочек с землей, потому что родина выкалывает глаза всем, кто на нее посягает, примерно как мужчина седлает незнакомую власть, потому что она раскатиста грудью.
Марина Мнишек breaks the curse of always being the trzeźwy one, that’s why the images of rówieśnik разбегаются и мигрируют, кровавые движения не решают судьбы of the dance floor, мальчики-картинки бухают и машут саблями перед глазами, вилкой туда осудят, все хотят кусочек, самую малость, Марину Мнишек, even though there is nothing цельного left, not even her powiedzenie.
он подарил ей серебряного пеликана, всякие бархаты и украшения, still she was robbed: палаты не равны своей комнате, поэтому писать было уделом свободы и тех, кто был одарен наблюдением и счастьем не быть частью истории. другой мужчина дал этим словам ее имя, поэтому Марина Мнишек не говорит в туалете с челом из твинби, потому что здесь у Марианны не спрашивают паспорт: никто не виноват и она не проходит обряд инициации, поэтому о ведьмовстве речи нет, Марина остается в мире мертвых, объевшись галоперидола в туалете клуба «Ровесник», и уста замирают, раздетые
in this day and age she sips джин-тоник на джине Broom, takes галоперидол в зажимающей ass-cheeks кабинке цвета джин-тоника на джине Broom; кисленькие сны и тошнота лежат между грудей, они улыбаются вниз, когда оказываются в руках чела из твинби — он сказал, что из всех тамошних девчонок она, конечно же, самая прикольная (и сиськи, конечно, пиздатые). чел из твинби поглаживает ее по голове, довольно последовательно он, не называя ее по имени, вдавливает ее, пирсинговый язык затерялся где-то в складке между раковиной и сливным бачком; Марина не выучила еще язык, который мог бы говорить с ней об этом.
so she goes deeper and remembers every word: like how “son” and “death” sound the same in russian and in polish. sins since then одержали верх, можно было развязать waist, снять мешочек с землей, потому что родина выкалывает глаза всем, кто на нее посягает, примерно как мужчина седлает незнакомую власть, потому что она раскатиста грудью.
Марина Мнишек breaks the curse of always being the trzeźwy one, that’s why the images of rówieśnik разбегаются и мигрируют, кровавые движения не решают судьбы of the dance floor, мальчики-картинки бухают и машут саблями перед глазами, вилкой туда осудят, все хотят кусочек, самую малость, Марину Мнишек, even though there is nothing цельного left, not even her powiedzenie.
он подарил ей серебряного пеликана, всякие бархаты и украшения, still she was robbed: палаты не равны своей комнате, поэтому писать было уделом свободы и тех, кто был одарен наблюдением и счастьем не быть частью истории. другой мужчина дал этим словам ее имя, поэтому Марина Мнишек не говорит в туалете с челом из твинби, потому что здесь у Марианны не спрашивают паспорт: никто не виноват и она не проходит обряд инициации, поэтому о ведьмовстве речи нет, Марина остается в мире мертвых, объевшись галоперидола в туалете клуба «Ровесник», и уста замирают, раздетые
BY день собак в кроссовках
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from es
