Иногда человека называешь «политическим украинцем», а он обижается. Негодует. В ответ обычно сразу называет украинцем тебя самого. Не понимает, за что его так.
Ну, взять Светлану Пикту. Сама она себя называет «русской патриоткой». Ездит на СВО. В общем, «за Русь порвусь, не заштопаешь». Почему же многие считают её типичной хохлухой, которую неприятно наблюдать в нашем публичном пространстве?
Причин на деле много, вот одна из них.
Она до сих пор продолжает публичную истерику, связанную с её «увольнением» из Балтньюз (это подразделение «России сегодня»). Она обращается к президенту, требует немедленной встречи с Дмитрием Киселевым, собирает группу общественной поддержки, ссылается на то, что она многодетная мать.
При этом, будучи профессиональной журналисткой (как она сама себя называет) говорит о сути конфликта эмоционально, обвиняет всех и вся, СБУ приплетает и чуть ли не рептилоидов, но ничего толком не сообщает о юридических моментах.
К примеру, она упорно не сообщает нам, какой договор у неё заключен с Балтньюз. Пикта постоянно говорит: «работа», «работодатель», «незаконное увольнение». Ссылается на Трудовой Кодекс. Однако всё это подразумевает, что у неё с Балтньюс был заключен трудовой договор. Только в этом случае в России возникают отношения «работодатель-работник». Только в этом случае можно говорить о зарплате. Только в этом случае у работодателя есть некие социальные обязательства, обязанность предоставлять отпуск, оплачивать больничный. Только в этом случае можно ссылаться на Трудовой Кодекс.
Кроме этого, Пикта сообщает нам, что у неё было две работы. Одна на Ярославском ТВ, а вторая — в Балтньюс. Обе работы по трудовому договору? Тогда одна должна быть основной, а вторая — по совместительству. Возникает одна юридическая ситуация. Если договоры разные, то другая.
Иногда Пикта упоминает, что у неё с Балтньюз — контракт. Что обычно называют «контрактом» в этих случаях, если речь идет об отношениях между юридическим и физическим лицами? Договор ГПХ (гражданско-правового характера). Таких договоров много: договор подряда, договор возмездного оказания услуг, договор авторского заказа, договор поручения — и проч., и проч. В этом случае ни о каком ТК говорить не приходится. Нет отношения «работодатель — работник». Нет никаких социальных обязательств — с одной стороны. Нет никакой обязанности ходить на работу и просиживать штаны с девяти до шести — с другой. В журналистике такие договоры обычно заключают с внештатниками.
Чаще всего в таких договорах есть следующий пункт: «Исполнитель не состоит с Заказчиком в трудовых отношениях, не является работником, агентом или представителем Заказчика, не подчиняется правилам внутреннего трудового распорядка, установленным Заказчиком. Отношения Сторон регулируются гражданским законодательством Российской Федерации». Все споры по таким договорам решаются или путем переговоров сторон, или же в суде. Иногда в договорах указывают даже конкретный суд, куда надлежит обращаться. И, конечно, такой договор обе стороны вправе разорвать в любое время, уведомив вторую сторону об этом (обычно за две недели). Всё.
Я не юрист, я домохозяйка (с). Но работала и в штате, и вне штата, в изданиях разных трудилась, даже в холдинге «Россия сегодня». Подписывала как трудовые договоры (с трудовой книжкой в отделе кадров), так и договоры ГПХ (без оной).
Пикта пишет: «Фактически я в подвешенном положении. Контракт разорван, но не разорван, зарплата не выплачивается. Мне поступают новые предложения о работе, на которые я не могу откликнуться, поскольку главред и его помощница Балтньюз решили пойти поперек российского тк и пытаются замести заваренную ими кашу за ковёр».
Ну, «за ковёр» чудесно само по себе. Но профессиональная журналистка, написав десяток текстов на тему своего «увольнения», так и не смогла объяснить читателю, какие правовые отношения у неё были с Балтньюз. Раз. И, если это был трудовой договор, то в чем её увольнение неправомерно, чем оно нарушает ТК. Два.
Хохлизм as is. Там, где обычный человек идет к адвокатам, а потом в суд, хохол истерит. За что и любим.
Иногда человека называешь «политическим украинцем», а он обижается. Негодует. В ответ обычно сразу называет украинцем тебя самого. Не понимает, за что его так.
Ну, взять Светлану Пикту. Сама она себя называет «русской патриоткой». Ездит на СВО. В общем, «за Русь порвусь, не заштопаешь». Почему же многие считают её типичной хохлухой, которую неприятно наблюдать в нашем публичном пространстве?
Причин на деле много, вот одна из них.
Она до сих пор продолжает публичную истерику, связанную с её «увольнением» из Балтньюз (это подразделение «России сегодня»). Она обращается к президенту, требует немедленной встречи с Дмитрием Киселевым, собирает группу общественной поддержки, ссылается на то, что она многодетная мать.
При этом, будучи профессиональной журналисткой (как она сама себя называет) говорит о сути конфликта эмоционально, обвиняет всех и вся, СБУ приплетает и чуть ли не рептилоидов, но ничего толком не сообщает о юридических моментах.
К примеру, она упорно не сообщает нам, какой договор у неё заключен с Балтньюз. Пикта постоянно говорит: «работа», «работодатель», «незаконное увольнение». Ссылается на Трудовой Кодекс. Однако всё это подразумевает, что у неё с Балтньюс был заключен трудовой договор. Только в этом случае в России возникают отношения «работодатель-работник». Только в этом случае можно говорить о зарплате. Только в этом случае у работодателя есть некие социальные обязательства, обязанность предоставлять отпуск, оплачивать больничный. Только в этом случае можно ссылаться на Трудовой Кодекс.
Кроме этого, Пикта сообщает нам, что у неё было две работы. Одна на Ярославском ТВ, а вторая — в Балтньюс. Обе работы по трудовому договору? Тогда одна должна быть основной, а вторая — по совместительству. Возникает одна юридическая ситуация. Если договоры разные, то другая.
Иногда Пикта упоминает, что у неё с Балтньюз — контракт. Что обычно называют «контрактом» в этих случаях, если речь идет об отношениях между юридическим и физическим лицами? Договор ГПХ (гражданско-правового характера). Таких договоров много: договор подряда, договор возмездного оказания услуг, договор авторского заказа, договор поручения — и проч., и проч. В этом случае ни о каком ТК говорить не приходится. Нет отношения «работодатель — работник». Нет никаких социальных обязательств — с одной стороны. Нет никакой обязанности ходить на работу и просиживать штаны с девяти до шести — с другой. В журналистике такие договоры обычно заключают с внештатниками.
Чаще всего в таких договорах есть следующий пункт: «Исполнитель не состоит с Заказчиком в трудовых отношениях, не является работником, агентом или представителем Заказчика, не подчиняется правилам внутреннего трудового распорядка, установленным Заказчиком. Отношения Сторон регулируются гражданским законодательством Российской Федерации». Все споры по таким договорам решаются или путем переговоров сторон, или же в суде. Иногда в договорах указывают даже конкретный суд, куда надлежит обращаться. И, конечно, такой договор обе стороны вправе разорвать в любое время, уведомив вторую сторону об этом (обычно за две недели). Всё.
Я не юрист, я домохозяйка (с). Но работала и в штате, и вне штата, в изданиях разных трудилась, даже в холдинге «Россия сегодня». Подписывала как трудовые договоры (с трудовой книжкой в отделе кадров), так и договоры ГПХ (без оной).
Пикта пишет: «Фактически я в подвешенном положении. Контракт разорван, но не разорван, зарплата не выплачивается. Мне поступают новые предложения о работе, на которые я не могу откликнуться, поскольку главред и его помощница Балтньюз решили пойти поперек российского тк и пытаются замести заваренную ими кашу за ковёр».
Ну, «за ковёр» чудесно само по себе. Но профессиональная журналистка, написав десяток текстов на тему своего «увольнения», так и не смогла объяснить читателю, какие правовые отношения у неё были с Балтньюз. Раз. И, если это был трудовой договор, то в чем её увольнение неправомерно, чем оно нарушает ТК. Два.
Хохлизм as is. Там, где обычный человек идет к адвокатам, а потом в суд, хохол истерит. За что и любим.
BY Вестник родимых болот
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine.
from es
