Однажды Георгий, будучи проездом через небольшое (но называемое великим) герцогство Люксембург, узрел там большое количество африканства. Оное африканство попадалось ему везде, и особенно в районе вокзала, где Георгий остановился в комнате размером 10 метров, ибо в ихнем герцогстве всё стоит чуть более, чем до хуя. Возле дешёвой пивной по соседству на улице всегда тусили целые группы африканства, и уже к обеду в жопу пьяные. Ганджубасом пахло издалека, и было вполне понятно, что на этой точке можно купить. Африканство доебывалось до прохожих, и клянчило деньги - "дайте немного мелочи, мы тут беженцы".
Меж тем, было уже ноль градусов. Африканство паслось в дешёвых пуховиках, и уебищных шапках, всем своим видом напоминая хранчюзов под Москвой в благословенном 1812. Ввиду замерзания, южные создания вели себя довольно агрессивно. Один раз мужик и баба стали орать на водителя (кстати, на английском), который проехал к ним слишком близко, и МОГ БЫ их зацепить. Водителю обещали разбить ебало, требовать выйти разобраться и убить всю его родню. Водитель не стал разбираться и свалил. Африканство блевало на асфальт, выражая тоску по родной Африке, и провожало ноющими взглядами женщин.
Георгий прям удивился - откуда ж их столько? Во Франции или Бельгии ещё понятно, но Люксембург никогда не владел какими-то колониями в Африке, да и во всём мире. Но выяснилось, что африканство ломится в Люксембург неспроста. Тут самый высокий доход в ЕС, и самая крутая социалка- например, общественный транспорт полностью бесплатный. Поэтому число просителей убежища из Африки за прошлый год возросло в 2 раза. У Люксембурга кончились помещения, где можно содержать беженцев, и некоторые селятся в палатках под мостом Адольфа. Нет, не того самого.
Пособия для беженцев высокие, поэтому африканство и толпится на улице с пивом с утра пораньше. И сдаёт прохожим ганджубас. И задирает водителей без каких-либо проблем для себя. Полицейских рядом с африканской точкой по ганджубасу. Георгий не видел ни разу, они кушали где-то выпечку и славили герцога Вечером африканство ещё и нестройно орало какие-то песни, и чувствуется, им катастрофически не хватало гармони, но в Люксембурге (как и в Африке, впрочем) было очень трудно достать гармонь.
"А чо ты тут делаешь?" - спросил Георгий африканство, которое сунулось к нему за мелочью. - "Сам откуда?". "Из Зимбабве". "Тебе тут не холодно?". "Пиздец холодно". "Погрелся бы дома". "Дома денег нет. И вообще, европейцы ограбили Африку, поэтому мы нищие. Пусть платят за всё". "У Люксембурга не было колоний в Африке". "Похуй, они белые, а значит, должны платить. Дай 1 евро".
Георгий обнял его, и сказал - "Дарую тебе тепло своего сердца".
И ушёл.
Ветер разносил запах ганджубаса, делая его благородным, ибо всё происходило не где-нибудь, а в великом герцогстве.
Хоть и очень маленьком.
(с) Zотов
Меж тем, было уже ноль градусов. Африканство паслось в дешёвых пуховиках, и уебищных шапках, всем своим видом напоминая хранчюзов под Москвой в благословенном 1812. Ввиду замерзания, южные создания вели себя довольно агрессивно. Один раз мужик и баба стали орать на водителя (кстати, на английском), который проехал к ним слишком близко, и МОГ БЫ их зацепить. Водителю обещали разбить ебало, требовать выйти разобраться и убить всю его родню. Водитель не стал разбираться и свалил. Африканство блевало на асфальт, выражая тоску по родной Африке, и провожало ноющими взглядами женщин.
Георгий прям удивился - откуда ж их столько? Во Франции или Бельгии ещё понятно, но Люксембург никогда не владел какими-то колониями в Африке, да и во всём мире. Но выяснилось, что африканство ломится в Люксембург неспроста. Тут самый высокий доход в ЕС, и самая крутая социалка- например, общественный транспорт полностью бесплатный. Поэтому число просителей убежища из Африки за прошлый год возросло в 2 раза. У Люксембурга кончились помещения, где можно содержать беженцев, и некоторые селятся в палатках под мостом Адольфа. Нет, не того самого.
Пособия для беженцев высокие, поэтому африканство и толпится на улице с пивом с утра пораньше. И сдаёт прохожим ганджубас. И задирает водителей без каких-либо проблем для себя. Полицейских рядом с африканской точкой по ганджубасу. Георгий не видел ни разу, они кушали где-то выпечку и славили герцога Вечером африканство ещё и нестройно орало какие-то песни, и чувствуется, им катастрофически не хватало гармони, но в Люксембурге (как и в Африке, впрочем) было очень трудно достать гармонь.
"А чо ты тут делаешь?" - спросил Георгий африканство, которое сунулось к нему за мелочью. - "Сам откуда?". "Из Зимбабве". "Тебе тут не холодно?". "Пиздец холодно". "Погрелся бы дома". "Дома денег нет. И вообще, европейцы ограбили Африку, поэтому мы нищие. Пусть платят за всё". "У Люксембурга не было колоний в Африке". "Похуй, они белые, а значит, должны платить. Дай 1 евро".
Георгий обнял его, и сказал - "Дарую тебе тепло своего сердца".
И ушёл.
Ветер разносил запах ганджубаса, делая его благородным, ибо всё происходило не где-нибудь, а в великом герцогстве.
Хоть и очень маленьком.
(с) Zотов
Однажды Георгий никак не желал уходить с бабских тг-каналов.
Вот честное слово, они правда куда интереснее мужских. Например, Георгий давеча запал на чудесный тг-канал «Куда тебя носит, Клэр?». Он посвящён путешествиям, а Георгий, как вы понимаете, вдали от дома ежегодно находится ну так чуть менее, чем дохуя. Но, помимо очень полезной для туриста инфы, там есть и обалденные весёлые истории из поездок. А, поскольку жизнь у журналистов довольно мрачная, Георгия сие радует.
https://www.group-telegram.com/KlerFonTravel/102 Данный пост Георгий даже переслал бывшей. «Это предложение?!» - радостно спросила бывшая. «Разве что второго развода» - сказал Георгий, и тут ему досталось виртуально по личности и другим важным местам. Но ведь чистая правда: подписчики зря удивляются, чо бывшая вечно у него дома в гостях.
https://www.group-telegram.com/KlerFonTravel/65 Текст о хранчюзских детях. Георгий уж сколько навидался в Хранции энтих детей везде, но такого даже и не подозревал. Ну да, теперь всё ясно.
https://www.group-telegram.com/KlerFonTravel/235 Инфа о стамбульской греческой церкви, исполняющей желания. Хоть Георгий побывал в Стамбуле примерно раз эдак двести, он о данном факте не знал. И всерьёз задумался. Оно конечно, условия выполнения желаний изрядно заморочены, но теперь Георгий знает, что ему делать первого числа каждого месяца в Стамбуле. Он пойдёт туда, пожелает себе здоровья, нагих сисясточек, и миллиард евро. Хочется добавить и баранину, но с миллиардом евро эту проблему решить как-то можно.
И я уж не говорю о то, что сей канал ведётся с великолепным юмором.
А Георгий (сдуру, конечно), ценит в женщинах не только сиськи, и но и чувство юмора.
Данный канал «Куда тебя носит, Клэр?» рекомендуется Георгием с чистой душой.
Вот честное слово, они правда куда интереснее мужских. Например, Георгий давеча запал на чудесный тг-канал «Куда тебя носит, Клэр?». Он посвящён путешествиям, а Георгий, как вы понимаете, вдали от дома ежегодно находится ну так чуть менее, чем дохуя. Но, помимо очень полезной для туриста инфы, там есть и обалденные весёлые истории из поездок. А, поскольку жизнь у журналистов довольно мрачная, Георгия сие радует.
https://www.group-telegram.com/KlerFonTravel/102 Данный пост Георгий даже переслал бывшей. «Это предложение?!» - радостно спросила бывшая. «Разве что второго развода» - сказал Георгий, и тут ему досталось виртуально по личности и другим важным местам. Но ведь чистая правда: подписчики зря удивляются, чо бывшая вечно у него дома в гостях.
https://www.group-telegram.com/KlerFonTravel/65 Текст о хранчюзских детях. Георгий уж сколько навидался в Хранции энтих детей везде, но такого даже и не подозревал. Ну да, теперь всё ясно.
https://www.group-telegram.com/KlerFonTravel/235 Инфа о стамбульской греческой церкви, исполняющей желания. Хоть Георгий побывал в Стамбуле примерно раз эдак двести, он о данном факте не знал. И всерьёз задумался. Оно конечно, условия выполнения желаний изрядно заморочены, но теперь Георгий знает, что ему делать первого числа каждого месяца в Стамбуле. Он пойдёт туда, пожелает себе здоровья, нагих сисясточек, и миллиард евро. Хочется добавить и баранину, но с миллиардом евро эту проблему решить как-то можно.
И я уж не говорю о то, что сей канал ведётся с великолепным юмором.
А Георгий (сдуру, конечно), ценит в женщинах не только сиськи, и но и чувство юмора.
Данный канал «Куда тебя носит, Клэр?» рекомендуется Георгием с чистой душой.
Telegram
Где тебя носит, Клэр?
Марьям была дважды замужем за своим мужем. Она говорит: ну и что, в мире куча людей, которые были женаты друг на друге дважды. Ну не знаю, покажите мне эту кучу.
Но Марьям настаивает, что на свете не так уж много мужчин, особенно в Российской Федерации.…
Но Марьям настаивает, что на свете не так уж много мужчин, особенно в Российской Федерации.…
Однажды государь анпиратор Николай Первый решил бороться в России с коррупцией. "Да это же просто пиздец какой-то, православные граждане, - возмущался анпиратор. - Прям воруют, подлые, удержу нет". Он обратился к наследнику Саше и сказал - по ходу, во всей России не пиздят бюджетные деньги только ты да я. Наследник Саша сделал эдакое интересное лицо, и сказал - папа, вы мене увольте от комментариев. Ну короче, анпиратор стал бороться. Час борется с коррупцией, два борется. Дела идут охуительно.
И тут Николай Палыч вдруг вспоминает отчёт, как ехал давеча на лошадином "Сапсане" из Питера в Москву. Ездить он любил просто чума как быстро, и бывало, загонял бедных лошадей насмерть: Греты Тунберг на него нет. Смотрит бумаги, и охуевает - оказывается, он загнал СТО СОРОК ЧЕТЫРЕ ЛОШАДИ. "Да не может, блядь, такого быть!" - подумал анпиратор. И тут до монаршего мозга доходит - чиновники-то, суки, наверняка тьму денег украли, и положили себе по карманам. Приписали дохуища лошадей лишних. А на вырученное бабло покупают себе коней "ламборджини" и "порше", и в Куршавели ездят, эдакие бляди. Тут, конечно, Николая Палыча прям заколбасило.
Он специально подсчитал во время следующего вояжа из Питера и обратно - загнал ДЕСЯТЬ лошадей. Потом смотрит отчёт чиновников - ДВЕСТИ. Ну, радостно думает государь, пизда вам пришла, коррупционеры и казнокрады ебучие. Щас поедете в Сибирь декабристов из снега откапывать. Вызывает чиновника. А тот ему спокойно - дык, ваше величество, те лошади сразу померли. А другие 190 штук от усталости через неделю копыта отбросили. Ухайдакали их, бедные кобылы да жеребцы слегли, да и наебнулись. Истощение пришло от дикого восторга, что монаршую особу на себе везли. Вот и угондошились лошадки - так что извините, ровно двести.
Анпиратор был славен грозным нравом и характер у него был говнище. Он же ебашил декабристов, турок, персов и поляков без разбору, прям приходи кума любоваться. А тут, прости Господи, какой-то клуб ЦСКА - кони, короче говоря. И Коля стал яриться. И орать - воры! Мерзавцы! Коррупционеры! Признавайтесь! Но воры и мерзавцы держались индифферентно и крутили перед рожей руками - дескать, никаких лошадей не знаем. Померли бедненькие. Коронавирус лошадиный или ещё что. Николаю Палычу подали новый доклад - мол, пересчитали, и оказывается - лошадей пало не двести. А ДВЕСТИ ДВАДЦАТЬ, по уточнённым данным. "Да ёб твою мать" - сказал анпиратор.
На этом борьба с коррупцией в России закончилась. Все последующие попытки заканчивались точно так же.
* Фото из Русьстаграмма - государь анпиратор просит чиновников не пиздить лошадей в таком количестве.
(с) Zотов
И тут Николай Палыч вдруг вспоминает отчёт, как ехал давеча на лошадином "Сапсане" из Питера в Москву. Ездить он любил просто чума как быстро, и бывало, загонял бедных лошадей насмерть: Греты Тунберг на него нет. Смотрит бумаги, и охуевает - оказывается, он загнал СТО СОРОК ЧЕТЫРЕ ЛОШАДИ. "Да не может, блядь, такого быть!" - подумал анпиратор. И тут до монаршего мозга доходит - чиновники-то, суки, наверняка тьму денег украли, и положили себе по карманам. Приписали дохуища лошадей лишних. А на вырученное бабло покупают себе коней "ламборджини" и "порше", и в Куршавели ездят, эдакие бляди. Тут, конечно, Николая Палыча прям заколбасило.
Он специально подсчитал во время следующего вояжа из Питера и обратно - загнал ДЕСЯТЬ лошадей. Потом смотрит отчёт чиновников - ДВЕСТИ. Ну, радостно думает государь, пизда вам пришла, коррупционеры и казнокрады ебучие. Щас поедете в Сибирь декабристов из снега откапывать. Вызывает чиновника. А тот ему спокойно - дык, ваше величество, те лошади сразу померли. А другие 190 штук от усталости через неделю копыта отбросили. Ухайдакали их, бедные кобылы да жеребцы слегли, да и наебнулись. Истощение пришло от дикого восторга, что монаршую особу на себе везли. Вот и угондошились лошадки - так что извините, ровно двести.
Анпиратор был славен грозным нравом и характер у него был говнище. Он же ебашил декабристов, турок, персов и поляков без разбору, прям приходи кума любоваться. А тут, прости Господи, какой-то клуб ЦСКА - кони, короче говоря. И Коля стал яриться. И орать - воры! Мерзавцы! Коррупционеры! Признавайтесь! Но воры и мерзавцы держались индифферентно и крутили перед рожей руками - дескать, никаких лошадей не знаем. Померли бедненькие. Коронавирус лошадиный или ещё что. Николаю Палычу подали новый доклад - мол, пересчитали, и оказывается - лошадей пало не двести. А ДВЕСТИ ДВАДЦАТЬ, по уточнённым данным. "Да ёб твою мать" - сказал анпиратор.
На этом борьба с коррупцией в России закончилась. Все последующие попытки заканчивались точно так же.
* Фото из Русьстаграмма - государь анпиратор просит чиновников не пиздить лошадей в таком количестве.
(с) Zотов
Однажды Георгий в очередной раз убедился, что нынешнее поколение креативщиков - это попросту уникальнейшее стадо баранов.
"Мираторг" радостно гоняет везде песню "Пицца чао", на мотив знаменитой "Белла чао", и явно гордится своей гениальностью. А рекламщики понтуются, как замечательно они придумали, ибо устроили "коммуникацию русской пиццы с итальянской душой". Конечно же, они смотрели сериал "Бумажный дом", и слышали звон, да не знают, где он.
Оригинальная Bella Ciao, созданная в феврале-марте 1944 в итальянской Модене, считается песней партизан-коммунистов, которые вели тяжелые бои с вермахтом и СС. И там поётся - "О партизаны, возьмите меня в свой отряд. Сегодня я проснулся, и увидал в окно врага. Я чую, смерть моя близка. Коль суждено мне пасть в бою, красотка, прощай! Похороните меня высоко в горах, под сенью красного цветка. Люди пройдут мимо, и скажут - какой красивый цветок: это цветок того партизана, что погиб за нашу свободу".
Ну охуительная тема для рекламы пиццы, правда? Человек поёт, как скоро погибнет на войне против Гитлера и прощается с любимой, а мы развесёленько под такое пиццу прорекламируем, и еще себя похвалим за кретив. Зачем нам вообще нужны мозги? Конечно, абсолютно незачем. Их включать надо, а наше дело - денежки получать.
Скажем так, Георгий теперь не удивится рекламе шпрот под вариацию песни "Саласпилс" или рекламе сувенирных колокольчиков под "Бухенвальдский набат". Уверен, нашим рекламщикам вполне нормально. Главное ж, чтоб продукт покупали, а голова им дана, чтобы в неё есть. И не более того. Мда, уходит поколение, что, как и я, пело Bella Ciao на уроках в школе, и знало текст.
Ну чего, ребята и девушки, поздравляю вас.
Дожили, дождались праздничка.
* На фото - итальянские партизаны ещё не знают, что своей песней о гибели народного героя, павшего в борьбе против фашизма, станут рекламировать пиццу в России.
(с) Zотов
"Мираторг" радостно гоняет везде песню "Пицца чао", на мотив знаменитой "Белла чао", и явно гордится своей гениальностью. А рекламщики понтуются, как замечательно они придумали, ибо устроили "коммуникацию русской пиццы с итальянской душой". Конечно же, они смотрели сериал "Бумажный дом", и слышали звон, да не знают, где он.
Оригинальная Bella Ciao, созданная в феврале-марте 1944 в итальянской Модене, считается песней партизан-коммунистов, которые вели тяжелые бои с вермахтом и СС. И там поётся - "О партизаны, возьмите меня в свой отряд. Сегодня я проснулся, и увидал в окно врага. Я чую, смерть моя близка. Коль суждено мне пасть в бою, красотка, прощай! Похороните меня высоко в горах, под сенью красного цветка. Люди пройдут мимо, и скажут - какой красивый цветок: это цветок того партизана, что погиб за нашу свободу".
Ну охуительная тема для рекламы пиццы, правда? Человек поёт, как скоро погибнет на войне против Гитлера и прощается с любимой, а мы развесёленько под такое пиццу прорекламируем, и еще себя похвалим за кретив. Зачем нам вообще нужны мозги? Конечно, абсолютно незачем. Их включать надо, а наше дело - денежки получать.
Скажем так, Георгий теперь не удивится рекламе шпрот под вариацию песни "Саласпилс" или рекламе сувенирных колокольчиков под "Бухенвальдский набат". Уверен, нашим рекламщикам вполне нормально. Главное ж, чтоб продукт покупали, а голова им дана, чтобы в неё есть. И не более того. Мда, уходит поколение, что, как и я, пело Bella Ciao на уроках в школе, и знало текст.
Ну чего, ребята и девушки, поздравляю вас.
Дожили, дождались праздничка.
* На фото - итальянские партизаны ещё не знают, что своей песней о гибели народного героя, павшего в борьбе против фашизма, станут рекламировать пиццу в России.
(с) Zотов
«Нам не разрешают класть цветы». Интервью с узницей концлагеря Саласпилс
Это не преувеличение, но из слов заключённых Саласпилса до сих пор сочится кровь. Историки же Латвии теперь заявляют, что детей тут «масштабно не убивали»
Георгию удалось поговорить с несколькими выжившими узницами концлагеря Саласпилс. По мере приближения к 80-летию Победы всерьёз понимаешь, насколько бесценны их свидетельства. Когда этих людей не станет, нам начнут под предлогом «исторического переосмысления» выпихивать откровенную ложь, которую уже некому будет опровергнуть. Читайте, и запоминайте, пока узники концлагерей живы. Ведь это всё происходило не в средневековье, не в античности. А совсем ещё недавно…
Елена Георгиевна Грибун. Жительница РСФСР, Северского района Псковской области, деревня Калинково. В Саласпилс её поместили вместе со всей семьёй. Забрали туда в семилетнем возрасте в марте 1943-го, она пробыла в концлагере три месяца. Проживает в Риге. Я побеседовал с ней совсем недавно, несколько недель назад.
- Всю нашу деревню (она на границе с Латвией) целиком отправили в Саласпилс, и мою семью – мать, бабушку и нас трое детей. Отец был председатель колхоза, в 1941-м ушёл в партизаны, и к нам часто айзсарги (латышское полувоенное формирование – Авт.) являлись с обыском. Допрашивали – где отец? Мама причитала – вот, трое детей, а он меня бросил да ушёл. Много раз её ставили к стенке, угрожали расстрелять. Бабушка нам говорила – бегите скорее к ней, а то маму убьют. Прибегаем, айзсарги с автоматами стоят, целятся – мы окружили её, плачем. Очередь дали в песок, и ушли. И вот утром приходят люди в немецкой форме, собрали всех, дали чуть времени на сборы. Подводы подогнали, велели выйти на околицу. Наши дома разграбили, и подожгли. Латыши или немцы, не знаю – командовал ими точно немец. Только начали двигаться, с подвод наши шмотки выкинули. Овец и свиней забили, туши сложили на телеги, говорят – мясо вам потом отдадим. Никто не отдал. Пешком гнали на станцию Зилупе, распутица, земля раскисшая, снег. На себе тащили, что смогли взять. Заперли в вагоны. Дня два или три везли, останавливались часто, долго стояли. Пить хотелось страшно. Нас взрослые подсаживали к окну, мы кричали, просили воды. Привезли, высадили, и погнали вдоль железной дороги в Саласпилс. Мимо лагеря военнопленных шли (Шталаг-350 – Авт.), они руки совали из-за проволоки – дайте поесть, у вас всё равно отберут. Бабушка им хлеб бросила, её охранники сильно избили, рука у неё отказала, она долго болела, сразу после войны умерла. Завели в барак, там цементный пол. Мамина сестра легла на него, и мы, маленькие, на ней сидели, об неё грелись. Раздели, погнали голыми в баню, мама с младшей сестрой на руках, ей 3,5 годика, вместе с нами и мужчин, и стариков. Дали нам тазик, обмылок, а вода-то холодная. Обрезали волосы всем, а у маминой сестры была коса толстая, до пола – ой, она сидела плакала. Чем-то мазали. Одежду выдали и снова в барак.
- Вас заставляли работать?
- Нет, только взрослых. Женщины из котлована набирали песок в тележки, посыпали дорожки. Это вообще ни к чему было. Их просто мучили, изнуряли. Если что не так, плётками били, и собак натравливали. Все «этажи» в бараках занимали по возрасту. Самые маленькие дети – на первом этаже, на втором постарше, а на третьем – кому уже лет четырнадцать. Похлебку утром давали, изредка кашу. Ой, как есть хотелось. Мы ж из деревни, своё хозяйство, и коровы, и свиньи, и овцы, и птица, ни в чём не нуждались. Очень многие погибли. Самые маленькие ежедневно умирали. Утром охранники войдут, проверят, и затем трупики выносят. У входа тачка на двух колёсах, туда тащили и складывали, одно тельце на другое. Мы деревенские, поэтому, держались семьями и помогали друг другу. За супом с кружками ходили, и иногда менялись, у кого больше кружка, чтобы похлёбки наливали помногу. В городе прошёл слух, что в Саласпилсе дети массово гибнут. К нам стали монахини приходить из Троицкого монастыря, и платили взятку в пять марок за ребёнка, чтобы выкупить. Я тогда уже кожа да кости была.
- Кровь брали у вас?
Это не преувеличение, но из слов заключённых Саласпилса до сих пор сочится кровь. Историки же Латвии теперь заявляют, что детей тут «масштабно не убивали»
Георгию удалось поговорить с несколькими выжившими узницами концлагеря Саласпилс. По мере приближения к 80-летию Победы всерьёз понимаешь, насколько бесценны их свидетельства. Когда этих людей не станет, нам начнут под предлогом «исторического переосмысления» выпихивать откровенную ложь, которую уже некому будет опровергнуть. Читайте, и запоминайте, пока узники концлагерей живы. Ведь это всё происходило не в средневековье, не в античности. А совсем ещё недавно…
Елена Георгиевна Грибун. Жительница РСФСР, Северского района Псковской области, деревня Калинково. В Саласпилс её поместили вместе со всей семьёй. Забрали туда в семилетнем возрасте в марте 1943-го, она пробыла в концлагере три месяца. Проживает в Риге. Я побеседовал с ней совсем недавно, несколько недель назад.
- Всю нашу деревню (она на границе с Латвией) целиком отправили в Саласпилс, и мою семью – мать, бабушку и нас трое детей. Отец был председатель колхоза, в 1941-м ушёл в партизаны, и к нам часто айзсарги (латышское полувоенное формирование – Авт.) являлись с обыском. Допрашивали – где отец? Мама причитала – вот, трое детей, а он меня бросил да ушёл. Много раз её ставили к стенке, угрожали расстрелять. Бабушка нам говорила – бегите скорее к ней, а то маму убьют. Прибегаем, айзсарги с автоматами стоят, целятся – мы окружили её, плачем. Очередь дали в песок, и ушли. И вот утром приходят люди в немецкой форме, собрали всех, дали чуть времени на сборы. Подводы подогнали, велели выйти на околицу. Наши дома разграбили, и подожгли. Латыши или немцы, не знаю – командовал ими точно немец. Только начали двигаться, с подвод наши шмотки выкинули. Овец и свиней забили, туши сложили на телеги, говорят – мясо вам потом отдадим. Никто не отдал. Пешком гнали на станцию Зилупе, распутица, земля раскисшая, снег. На себе тащили, что смогли взять. Заперли в вагоны. Дня два или три везли, останавливались часто, долго стояли. Пить хотелось страшно. Нас взрослые подсаживали к окну, мы кричали, просили воды. Привезли, высадили, и погнали вдоль железной дороги в Саласпилс. Мимо лагеря военнопленных шли (Шталаг-350 – Авт.), они руки совали из-за проволоки – дайте поесть, у вас всё равно отберут. Бабушка им хлеб бросила, её охранники сильно избили, рука у неё отказала, она долго болела, сразу после войны умерла. Завели в барак, там цементный пол. Мамина сестра легла на него, и мы, маленькие, на ней сидели, об неё грелись. Раздели, погнали голыми в баню, мама с младшей сестрой на руках, ей 3,5 годика, вместе с нами и мужчин, и стариков. Дали нам тазик, обмылок, а вода-то холодная. Обрезали волосы всем, а у маминой сестры была коса толстая, до пола – ой, она сидела плакала. Чем-то мазали. Одежду выдали и снова в барак.
- Вас заставляли работать?
- Нет, только взрослых. Женщины из котлована набирали песок в тележки, посыпали дорожки. Это вообще ни к чему было. Их просто мучили, изнуряли. Если что не так, плётками били, и собак натравливали. Все «этажи» в бараках занимали по возрасту. Самые маленькие дети – на первом этаже, на втором постарше, а на третьем – кому уже лет четырнадцать. Похлебку утром давали, изредка кашу. Ой, как есть хотелось. Мы ж из деревни, своё хозяйство, и коровы, и свиньи, и овцы, и птица, ни в чём не нуждались. Очень многие погибли. Самые маленькие ежедневно умирали. Утром охранники войдут, проверят, и затем трупики выносят. У входа тачка на двух колёсах, туда тащили и складывали, одно тельце на другое. Мы деревенские, поэтому, держались семьями и помогали друг другу. За супом с кружками ходили, и иногда менялись, у кого больше кружка, чтобы похлёбки наливали помногу. В городе прошёл слух, что в Саласпилсе дети массово гибнут. К нам стали монахини приходить из Троицкого монастыря, и платили взятку в пять марок за ребёнка, чтобы выкупить. Я тогда уже кожа да кости была.
- Кровь брали у вас?
- Да, постоянно. Мы плакали навзрыд и боялись. Много крови брали. Из моей семьи все дети выжили, но младшая сестра умерла молодой, сразу после войны, болела после лагеря. Через три месяца нас батрачить взяли, как слуг, латышские хозяева. Относились они ко мне неважно, но не избивали. Если что-то не так сделала я, то в субботу, когда хозяйка пекла булочки, мне их не давали. До сорок пятого года почти у них пробыла. Помню, несколько дней была стрельба, взрывы. И вдруг молчание. Мама с сестрой пошли на разведку, и встретили советских солдат. Они говорят – выходите, не прячьтесь, нигде больше не стреляют. Я так обрадовалась! А куда нам возвращаться? Деревня-то сгорела.
- Что вам больше всего запомнилось из Саласпилса?
- Как вешали. Случалось, нас в этот момент выгоняли из барака для дезинфекции. Надзирательница командовала – «Закройте глаза!», но многие не слушались. И долго трупы потом висели. Как-то раз сестра старшая взяла маленькую на руки, пошла попытаться увидеть маму, к женскому бараку. Не успела далеко отойти далеко, как на них овчарку спустили. Она побежала в барак с ребёнком. Овчарка схватила её….(плачет)…простите, как мне тяжело. Собака цапнула за ногу, галоша осталась у неё в зубах, а сестра успела забежать в барак, повезло. Мать после рассказывала, к ним евреев пригоняли – с поезда. День-два всего евреи задерживались: им говорили – вы пойдёте на работу. Утром уводили колонной, и больше они не возвращались – их убивали. Вещи евреев оставались, их забирали айзсарги. Узниц заставляли перешивать, подгонять.
- Как вы относитесь к тому, что сейчас в Латвии говорят о Саласпилсе?
- Плохо отношусь. Даже немцы признали, что это настоящий концлагерь. Власти ФРГ выплатили всем узникам, у кого были документы о заключении в Саласпилсе, по 1 000 марок. Капля в море, как подачку бросили: но они не отрицали, это был концлагерь. Знаете, нам организованно и цветы не разрешают класть. На годовщину освобождения Саласпилса группа наша узников на двух автобусах приехала, положила цветы. Только отошли, как полицейские всё раскидали, венки снесли. Военные фильмы я стараюсь не смотреть, неприятно мне становится. А ведь я всего три месяца в концлагере была. Всё в голове осталось, не выбросишь. Как боялись заболеть – кого в санчасть забирали, тот обратно уже не возвращался. Кто плохо чувствовал себя – молчали. Уголь из печки втихую глотали, за нами следили, если часто бегаешь в туалет – забирали, и всё. Я прихожу туда, и вижу, где барак наш был, где вешали – и даже спустя 80 лет мне страшно.
(с) Zотов
- Что вам больше всего запомнилось из Саласпилса?
- Как вешали. Случалось, нас в этот момент выгоняли из барака для дезинфекции. Надзирательница командовала – «Закройте глаза!», но многие не слушались. И долго трупы потом висели. Как-то раз сестра старшая взяла маленькую на руки, пошла попытаться увидеть маму, к женскому бараку. Не успела далеко отойти далеко, как на них овчарку спустили. Она побежала в барак с ребёнком. Овчарка схватила её….(плачет)…простите, как мне тяжело. Собака цапнула за ногу, галоша осталась у неё в зубах, а сестра успела забежать в барак, повезло. Мать после рассказывала, к ним евреев пригоняли – с поезда. День-два всего евреи задерживались: им говорили – вы пойдёте на работу. Утром уводили колонной, и больше они не возвращались – их убивали. Вещи евреев оставались, их забирали айзсарги. Узниц заставляли перешивать, подгонять.
- Как вы относитесь к тому, что сейчас в Латвии говорят о Саласпилсе?
- Плохо отношусь. Даже немцы признали, что это настоящий концлагерь. Власти ФРГ выплатили всем узникам, у кого были документы о заключении в Саласпилсе, по 1 000 марок. Капля в море, как подачку бросили: но они не отрицали, это был концлагерь. Знаете, нам организованно и цветы не разрешают класть. На годовщину освобождения Саласпилса группа наша узников на двух автобусах приехала, положила цветы. Только отошли, как полицейские всё раскидали, венки снесли. Военные фильмы я стараюсь не смотреть, неприятно мне становится. А ведь я всего три месяца в концлагере была. Всё в голове осталось, не выбросишь. Как боялись заболеть – кого в санчасть забирали, тот обратно уже не возвращался. Кто плохо чувствовал себя – молчали. Уголь из печки втихую глотали, за нами следили, если часто бегаешь в туалет – забирали, и всё. Я прихожу туда, и вижу, где барак наш был, где вешали – и даже спустя 80 лет мне страшно.
(с) Zотов
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Как живёт узница Саласпилса в новом прекрасном мире историков Латвии, утверждающих ей, что этот концлагерь был курортом.