Был, значит, у меня однажды The Год — год, в котором я влюбилась, прочитала Бесконечную шутку, взяла интервью у Сальникова, пошла учиться в магистратуру и много чего классного еще сделала. Хочу верить, что у каждого был такой год, который все приумножил и воздал разным хорошим, и вы жили его и думали, что дальше будет только лучше. И пускай дальше было по-разному, я нахожу полезным покопаться в памяти и найти такой вот The Год, за который можно подержаться.

Понимаете, штука в том, что как и калечащие нас хуевые годы, лучшие годы тоже оставляют след. Так смотришь, влюбленность перерастает в большую любовь. Прочитанное навсегда меняет, и никогда не в худшую сторону. Авансы, выданные когда-то как подающим надежды, возвращаются, потому что вы не прекращали трудиться: в ковид и в войну, на родине и на других берегах. И все полученные знания не раз пригождаются. В общем, мой 2024 был лучшим со времен The Года. Это не то, чтобы было сложно, учитывая происходящее, но думаю, стало возможным исключительно потому, что ничто хорошее не исчезает без следа.

Во-первых, я наконец выяснила отношения с домом. Два года после отъезда из России я боялась, что важные для меня дружеские, родственные и профессиональные отношения не выдержат расстояния и разладятся. А в этом году приезжала (уже в гости) и поняла, что зря я это — крепко построено, «советское качество»)).

Во-вторых, была работа. А стабильная работа в культуре — одна из тех, на которую не распространяется поговорка про «в лес не убежит». Вообще-то, очень даже может. Но она была, и благодаря этому к концу года появился пусть небольшой, но горизонт планирования. Это одновременно радует и пугает, ведь за последние годы я разучилась строить планы. Делать это снова страшно, так что я осторожничаю — не прям вот строю, а так набрасываю кой-какие планы, в чем-то прозаические и очень несмешные на случай, если богу вздумается на них посмотреть.

Книжные итоги по традиции подвожу в клубе. Мое «третье место» по-Ольденбургу — доступное, уравнивающее, поддерживающее. Говорят, что именно такие места развивают гражданское общество и поддерживают демократию. Факты. То, что книжный клуб существует уже четыре года и некоторые участники в нем с самого начала, определенно записываю в итоги. Новогодний клуб завтра — выбираем книгу этого года, знакомимся с планами издательств на 2025 и ждем писателей и писательниц со всех уголков мира!

Потихоньку возвращаемся к светской жизни — 4 января в Тбилиси будет встреча с Дашей Месроповой, авторкой романа, который я порекомендовала, кажется, всем))) «Мама, я съела слона» — хороший пример современной прозы, которая одновременно увлекает, развлекает и проблематизирует. Будь в России Нетфликс, эту историю давно бы экранизировали.

Итак, по сюжету 15-летняя Вера едет на шахматный турнир и очень хочет выиграть, чтобы отложить денег на липосакцию. Вера считает себя толстой, да и вообще, либо она сейчас проявит себя, либо с шахматами надо завязывать. Ее соседка по номеру и соперница на турнире Света тоже во что бы то ни стало должна победить. Не только потому, что дома ее жестоко накажут за проигрыш, но и потому, что для Светы — это шанс вырваться от родителей и начать новую жизнь. Истории двух девчонок переплетутся во время турнира, и каждая получит шанс исполнить заветное желание.

Я читала «Мама, я съела слона», когда текст был еще повестью и вошел в список финалистов премии «Лицей». И вот сейчас с удовольствием перечитала его к встрече с Дашей. Очень рада возможности представить книжку в Тбилиси и поговорить с авторкой на все поднятые в романе темы: это и восприятие собственного тела, и желание успешного успеха, и социальное давление, и дисфункциональные отношения в семьях, и много другого важного и актуального в любом возрасте. Если у вас есть дети-подростки, обязательно приходите вместе с ними. Будет здорово!

8 романов, выхода которых я с интересом жду в 2025 году

Разбирая издательские планы на 2025 год отметила для себя, а заодно и для книжного клуба, несколько интригующих переводов, парочку многообещающих дебютов и долгожданные новые романов проверенных авторов, что дает надежду на интересный книжный год.

Дженни Эрпенбэк «Кайрос»
Синдбад
Роман немецкой писательницы, лауреатки Международного Букера — история токсичных отношений между молодой студенткой и зрелым преподавателем на фоне развала ГДР. Хроника распада одной большой любви и целой политической системы.

Кэти Уильямс «Мое убийство»
Дом историй, перевод с англ. Дина Ключарева
Жертву серийного убийцы Луизу оживляют в рамках государственной программы вместе с еще четырьмя женщинами. Ей приходится заново привыкать к жизни «счастливой жены и матери ангелочка», а заодно расследовать обстоятельства собственной смерти.

Коля Степанян «Где. Повесть о Второй карабахской войне»
Individuum
Мужской автофикшн о том, как 22-летний московский армянин в 2020 году отправился на войну и пропал без вести на 70 дней. Где он был, что там происходило и как вместе с несколькими сослуживцами ему удалось выбраться.

Мария Грация Каландроне «Там, где ты без меня»
Подписные издания, перевод с итал. Мария Громыко
Известная итальянская писательница решает выяснить, почему ее родители совершили совместное самоубийство в 1965 году, оставив ее восьмимесячную в садах Боргезе.

Евгения Захарчук «Три истории на моих поминках»
Поляндрия No Age + Есть смысл
30-летняя эмигрантка Женя с приключениями добирается из Франкфурта в Москву, морально готовясь услышать одни и те же три байки из детства своей мамы. Близится годовщина ее смерти, а Жене нужно как-то рассказать близким, что она больше не вернется.

Алиса Осипян «Птица»
НЛО
Дебютный роман писательницы и художницы из Еревана, в котором трехлетняя блокада Еревана 90-х смешиваются с Москвой 2022-го: эмиграция, протесты, хлебные карточки и пустынные города — через них героиня исследует «тело военного времени».

Маргарита Ронжина «Непокои»
Альпина. Проза
Екатеринбург, конец 90-х. Мир сотрясают трагедии и теракты. Катя тяжело переживает исчезновение брата и пускается во все тяжкие. Спустя годы, неожиданная находка проливает свет на тайну его исчезновения и заставляет Катю переосмыслить прошлое. Новый роман от авторки «Одиночки».

Дмитрий Захаров «Ржавые звезды»
РЕШ
Двое мальчишек из маленького закрытого городка в Сибири пытаются пробраться на засекреченный военный завод, а попадают во что-то среднее между Хогвардсом советского извода и мирами Миядзаки. Долгожданный новый роман от автора «Средней Эдды», «Кластера» и «Комитета охраны мостов».

Полную подборку самых ожидаемых книг 2025 года смотрите по ссылке и приходите читать их вместе в книжный клуб.

«Побеги» Ирины Костаревой — хрупкая эко-проза, которая из маленького зернышка истории разрастается в красивый многоголосный роман с мощным феминистским и социальным посылом — дар пошлого года, книга декабря в клубе и первая дочитанная в этом.

Вначале в поселке Горячий, окруженном лесом и торфяными болотами, не было ничего, кроме завода. Потом появилась Кира — студентка, приехавшая в заводской поселок по распределению. Знаете, вот есть такие женщины, которые сухую палку в горшок воткут, польют, глянут, а через месяц палка зацветет. Кира вот такая. В один день вышла из подъезда, убрала мусор с холма, на который выходит окно, и посадила на склоне первые цветы. А дальше чистая магия…

«Прознав про цветник, женщины стали уступать Кире рассаду, и каждая обрела в саду свой круг камней — вместе они складывались в единый узор. Женщины приходили в сад в одиночку или вместе, гуляли по дорожкам, кланялись бородатым ирисам, вдыхали струистый, тягучий запах гиацинтов и с каждым укоренившимся цветком чувствовали, что могут справиться не только с рассадой, но и жизнью. Потом, встречая друг друга на заводе, на поселковых улицах, в подъездах и магазинах, они тихо улыбались общей тайне, которая ускользала от языка, но коренилась в самой привычной для женщины вещи — в теле».

Костарева деликатно работает и с магическим и с социальным слоем текста. Поэтому, когда на теле Киры распускается первый цветочный бутон, а затем их один за одним обрывает любимый мужчина, мы знаем, что происходит что-то до боли реальное и до жути обычное. Мужчины в «Побегах» делают то же, что и всегда: воют с природой и друг другом, укрощают, порабощают, уничтожают. Женщины — рожают, сажают, созидают и в какой-то момент начинают защищать созданное. И рождаются девочки в Горячем чаще, чем мальчики.

Сад, разбитый женщинами, становится местом сосредоточения girl power и способом противостоять хаосу и насилию. Героини романа, а потом и их дочери, приходят в сад за утешением и силой. И сад дает им ее. Финал книги наполнен вайбами полного полуденного марева и тревоги «Пикника у Висячей скалы» Питера Уира, снятого по роману австралийской писательницы Джоан Линдси, и немного «Солнцестояния» Ари Астера. И страшно, и хорошо.

Бытование литературных скандалов в социальных медиа, как вы можете знать, находится в сфере моего антропологического интереса. Так вот, последние пару недель я наблюдала за ситуацией вокруг плагиата Иличевского, выявленного в романе «7 октября». Если коротко, автор не закавычил и не дал сноску на фрагмент, взятый им из репортажа израильской журналистки Аллы Гавриловой, на что последняя пожаловалась в своем Фейсбуке. Позже выяснилось, что в тексте есть и другие «заимствования». Издательство Альпина.Проза, в котором вышел роман, решило изъять печатный тираж, а из электронной и аудиоверсии убрать все «заимствованные» фрагменты. 12 января о скандале вышла подробная статья на нежелательной в РФ Медузе, а несколькими днями позже, уже в контексте реакции издательства, про него для Новой Европы, тоже запрещенной в РФ, написала Ксения Букша.

Прежде чем вызвать интерес больших общественных медиа, скандал бытовал на Фейсбуке. В нем с обеих сторон активно участвовали суперзвезды литературы и критики, но вот что интересно: за две недели скандал, уже вполне обретший контуры индустриального кейса, а не просто очередного срача в соцсетях, так и не прорвал бабл условных уехавших — раз, толком не попал в пространство российского книжного телеграма — два (видела пост только у Сережи Лебеденко и в LitNov), не получил официального комментирования со стороны издательства — три. И я задаюсь вопросами, а почему?

Мне кажется, вникнуть в эту ситуацию важно по нескольким причинам:

Первая — это прецедент в индустрии. Пока не судебный, но мне бы хотелось увидеть, как это дело развернется в суде. Потому что это правильно, потому что чужое брать нельзя и нечего прикрываться постмодернизмом, потому что только серьезные последствия приводят к изменениям.

Вторая — это урок авторам. Почитайте хронологию публикаций Иличевского в диапазоне от отрицания до пассивно-агрессивного извинения и увидите пример того, как не надо вести себя писателю, но можно человеку.

Сегодня на РБК Life вышел большой материал о проблеме плагиата в России, в котором кейс Иличевского рассматривается именно как кейс и повод для дискуссии о юридических последствиях плагиата, а не как сканадал. Мне кажется, что вектор правильный. Лично мне хотелось бы увидеть развитие этой ситуации не как показательную порку Иличевского, а как пример демедж-контроля со стороны издателя: ничего не замалчивается, даются комментарии заинтересованным СМИ, реакции своевременные, издатель на стороне этики и справедливости.

Поправки к регламенту Большой книги подозрительно похожи на поправки к Конституции РФ 2020 года: все действующие лауреаты могут с 2025 года получить премию еще по два раза и всё