Дженна Фишер: — На телевидении отношения между персонажами не обязательно развиваются по той формуле, которая изначально сделала шоу успешным. И я считаю, что «Офис» очень много раз рисковал, отступая от первоначальной формулы и позволяя героям делать очень противоречивые для своего архетипа вещи. Один из самых очевидных примеров — решение свести Джима и Пэм, не дожидаясь конца сериала, когда пара инженю наконец-таки осознала бы свою любовь.
Джон Красински: — Я верил в сценаристов. И знаю, что Дженна тоже. Они очень талантливо удерживали наших героев порознь, и я предполагал, что они так же талантливо сведут нас вместе, после чего продолжат показывать эти отношения подробно и многослойно. Было заранее понятно, что в какой-то момент мы к этому придем. Помню лишь, что было очень естественно наконец-то стать парой. И если бы мы задержали этот момент еще дольше, боюсь, что это стало бы, как бы это сказать, слегка утомительно.
Джастин Спитцер: — Два человека, которые мечтают друг о друге, — это огромное поле возможностей для создания романтической истории и новых сцен. Но что с ними будет, как только мы сведем их вместе? Зрителям будет уже неинтересно? У них больше не будет химии? Фанаты всегда говорят, что они хотят их воссоединения, а мы, сценаристы, уверены: «Нет-нет, вам только кажется, что вы этого хотите. Как только они будут вместе, вы уже не будете довольны». Наш страх был такого рода.
Ли Айзенберг: — У нас были шумные дебаты на эту тему, потому что мы боялись, что, как только мы соединим Джима и Пэм, мы словно в каком-то смысле сдуем шарик. Но в то же время в реальной жизни люди сходятся. И никто не вздыхает друг по другу десятилетиями. Вариант с бесконечным пролонгированием кажется менее реалистичным.
Дженна Фишер: — Наш подход всегда заключался в том, что Джим и Пэм — реальные люди. В первых сезонов было напряжение в духе «любит — не любит». Но мы все понимали, что если мы будем тянуть дольше, чем нужно, это начнет выглядеть надуманно. Мы позиционировали проект как документалку про жизнь реальных, обычных людей и чувствовали, что должны позволить Джиму и Пэм быть скорее реальными людьми, чем телеперсонажами, а значит, в какой-то момент наши герои должны сойтись. Так что мы прыгнули в неизвестность, надеясь, что у нас получится.
Энтони К. Фаррелл: — Мне кажется, перемена от «любит — не любит» к «теперь они вместе» удалась. Мне нравилось, когда они перешли на новый уровень отношений. Когда ты пишешь сценарий, ты спрашиваешь себя: «Как нам удержать интерес тех, кто смотрел все это только ради любовной линии Джима и Пэм? Как сделать так, чтобы они продолжили смотреть дальше?» И мы придумали объединить их в команду. Теперь это были Джим и Пэм против Дуайта, Джим и Пэм, помогающие Майклу. Они стали таким маленьким дуэтом. Я считаю, что в большинстве эпизодов это работало.
Джастин Спитцер: — Вопрос был в том, как сделать шоу увлекательным на новом этапе. И не просто увлекательным, но и романтичным. Не потому, что романтика умирает, как только люди сходятся или женятся. Дело главным образом было в том, что у нас — мокьюментари про рабочее место. То есть когда Джим и Пэм не были вместе, их отношения развивались на работе. Это мотивировало их на продолжительные взгляды или флирт, во всем этом был романтичный подтекст. Но как только они начинают встречаться, очевидно, что они вместе приходят с работы домой, и романтика начинается уже там. Нам не очень хотелось делать заметными их романтические жесты на рабочем месте. Не хотелось, чтобы они целовались на работе. Ты начинаешь рассуждать так: «Нет, ребята, давайте-ка вы будете делать свои дела в свое свободное время, когда мы не видим». Сводить герои всегда проблематично, особенно когда у вас производственное мокьюментари.
Брент Форрестер: — По правде говоря, мы лишний раз убедились, что, как только люди сходятся, это больше не материал для историй. Гораздо сложнее искать истории в паре, которая твердо решает быть вместе.
Рики Джервейс: — Будь моя воля, они не сошлись бы до самого конца. Это никуда не годится — влюбленные голубки в офисе, чертова тошниловка.
Дженна Фишер: — На телевидении отношения между персонажами не обязательно развиваются по той формуле, которая изначально сделала шоу успешным. И я считаю, что «Офис» очень много раз рисковал, отступая от первоначальной формулы и позволяя героям делать очень противоречивые для своего архетипа вещи. Один из самых очевидных примеров — решение свести Джима и Пэм, не дожидаясь конца сериала, когда пара инженю наконец-таки осознала бы свою любовь.
Джон Красински: — Я верил в сценаристов. И знаю, что Дженна тоже. Они очень талантливо удерживали наших героев порознь, и я предполагал, что они так же талантливо сведут нас вместе, после чего продолжат показывать эти отношения подробно и многослойно. Было заранее понятно, что в какой-то момент мы к этому придем. Помню лишь, что было очень естественно наконец-то стать парой. И если бы мы задержали этот момент еще дольше, боюсь, что это стало бы, как бы это сказать, слегка утомительно.
Джастин Спитцер: — Два человека, которые мечтают друг о друге, — это огромное поле возможностей для создания романтической истории и новых сцен. Но что с ними будет, как только мы сведем их вместе? Зрителям будет уже неинтересно? У них больше не будет химии? Фанаты всегда говорят, что они хотят их воссоединения, а мы, сценаристы, уверены: «Нет-нет, вам только кажется, что вы этого хотите. Как только они будут вместе, вы уже не будете довольны». Наш страх был такого рода.
Ли Айзенберг: — У нас были шумные дебаты на эту тему, потому что мы боялись, что, как только мы соединим Джима и Пэм, мы словно в каком-то смысле сдуем шарик. Но в то же время в реальной жизни люди сходятся. И никто не вздыхает друг по другу десятилетиями. Вариант с бесконечным пролонгированием кажется менее реалистичным.
Дженна Фишер: — Наш подход всегда заключался в том, что Джим и Пэм — реальные люди. В первых сезонов было напряжение в духе «любит — не любит». Но мы все понимали, что если мы будем тянуть дольше, чем нужно, это начнет выглядеть надуманно. Мы позиционировали проект как документалку про жизнь реальных, обычных людей и чувствовали, что должны позволить Джиму и Пэм быть скорее реальными людьми, чем телеперсонажами, а значит, в какой-то момент наши герои должны сойтись. Так что мы прыгнули в неизвестность, надеясь, что у нас получится.
Энтони К. Фаррелл: — Мне кажется, перемена от «любит — не любит» к «теперь они вместе» удалась. Мне нравилось, когда они перешли на новый уровень отношений. Когда ты пишешь сценарий, ты спрашиваешь себя: «Как нам удержать интерес тех, кто смотрел все это только ради любовной линии Джима и Пэм? Как сделать так, чтобы они продолжили смотреть дальше?» И мы придумали объединить их в команду. Теперь это были Джим и Пэм против Дуайта, Джим и Пэм, помогающие Майклу. Они стали таким маленьким дуэтом. Я считаю, что в большинстве эпизодов это работало.
Джастин Спитцер: — Вопрос был в том, как сделать шоу увлекательным на новом этапе. И не просто увлекательным, но и романтичным. Не потому, что романтика умирает, как только люди сходятся или женятся. Дело главным образом было в том, что у нас — мокьюментари про рабочее место. То есть когда Джим и Пэм не были вместе, их отношения развивались на работе. Это мотивировало их на продолжительные взгляды или флирт, во всем этом был романтичный подтекст. Но как только они начинают встречаться, очевидно, что они вместе приходят с работы домой, и романтика начинается уже там. Нам не очень хотелось делать заметными их романтические жесты на рабочем месте. Не хотелось, чтобы они целовались на работе. Ты начинаешь рассуждать так: «Нет, ребята, давайте-ка вы будете делать свои дела в свое свободное время, когда мы не видим». Сводить герои всегда проблематично, особенно когда у вас производственное мокьюментари.
Брент Форрестер: — По правде говоря, мы лишний раз убедились, что, как только люди сходятся, это больше не материал для историй. Гораздо сложнее искать истории в паре, которая твердо решает быть вместе.
Рики Джервейс: — Будь моя воля, они не сошлись бы до самого конца. Это никуда не годится — влюбленные голубки в офисе, чертова тошниловка.
Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors.
from us
