Обожаю в Новосибирске неоднозначно красивые места, где можно запросто забыть, в каком ты городе.
Шевченковский жилмассив для меня из таких. Хотя я был там до этого 15 лет назад — на первом в своей жизни «бардовском квартирнике». (Был такой дуэт «Адриан и Александр», любил и до сих пор люблю первые альбомы.) Барды мчали с фестиваля в Сростках и опаздывали, но мы не переживали и тусили в двухэтажной квартире отца организаторки. У нас были выход на крышу, лето, солнце, вино и, кажется, арбуз.
Квартирник помню классным, хотя Адриана с Александром лучше, на мой вкус, слушать в записи, чем вживую. (Кстати, с Олегом Медведевым у меня та же история: не даются мне всё-таки барды.) Но главным впечатлением стали эти дома со всеми арками, лестницами и подъездами, натыканными в самых неожиданных местах.
Дико неновосибирское место, если сравнивать с остальным городом, как портал в какой-то другой мир. За то и люблю.
Обожаю в Новосибирске неоднозначно красивые места, где можно запросто забыть, в каком ты городе.
Шевченковский жилмассив для меня из таких. Хотя я был там до этого 15 лет назад — на первом в своей жизни «бардовском квартирнике». (Был такой дуэт «Адриан и Александр», любил и до сих пор люблю первые альбомы.) Барды мчали с фестиваля в Сростках и опаздывали, но мы не переживали и тусили в двухэтажной квартире отца организаторки. У нас были выход на крышу, лето, солнце, вино и, кажется, арбуз.
Квартирник помню классным, хотя Адриана с Александром лучше, на мой вкус, слушать в записи, чем вживую. (Кстати, с Олегом Медведевым у меня та же история: не даются мне всё-таки барды.) Но главным впечатлением стали эти дома со всеми арками, лестницами и подъездами, натыканными в самых неожиданных местах.
Дико неновосибирское место, если сравнивать с остальным городом, как портал в какой-то другой мир. За то и люблю.
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from us
