В прошлых заметках мы говорили про то, что современное евангельское движение намного больше, чем оно само думает, было сформировано модернистскими философами и теологами XVIII-XIX веков. Хочу ещё немного времени посвятить этой теме.
Очень схематически и условно ситуация развивалась так: Гегель и его школа отнеслись к религии как к форме знания, а потому, отдавая (или не отдавая) ей должное отложили ее в сторонку, потому что всем было понятно, что философия и наука являются источниками более совершенного знания, нежели религия.
Некоторая часть верующих людей тогда решила свести религию к чувствам, я написал об этом несколько последних заметок, не буду повторяться.
Но был еще один способ избежать столкновения разума и веры. Подход, о котором я сейчас хочу сказать, основан на тезисе, что, как это выразил Герман Бавинк, «у религии нет своего содержания и материала: она лишь конкретизирует то, что требует мораль». Обычно, хоть и не совсем верно, этот подход связывают с именем Иммануила Канта - великого русского философа из Калининграда. [Писал он на немецком, правда. Может кто знает почему?]
Сторонники этого подхода решительно отстаивали важность религии. Они противостояли рационалистическому упразднению веры, заявляя, что ее целью является нравственное совершенствование и взращивание добродетелей. Вот несколько аргументов, почему это не так хорошо, как кажется:
1. Благо в такой религии превращалось в самоцель, в бога - но не Бога Писания, явившего Себя во Христе, а бога без личности, цели и самооткровения.
2. Кантианский бог-благо не существует вне дискурса о морали. Само понятие добродетели и греха стремиться к тому, чтобы секуляризироваться и стать описанием межличностных отношений в обществе. Если довести до крайности, то получится, что нет греха не против человека.
3. Такой подход игнорирует заявления христианства (да и любой другой религии) о самом себе как об откровении от Бога. Я имею в виду, что сами религии, проповедуя мораль, не считают ее своей самоцелью. Очень грубо и непоследовательно со стороны секулярных ученых судить о сути религии, в которую они не верят.
Напоследок хочу обратить ваше внимание на то, что неким непостижимым образом кантианский бог то и дело пробирается в некоторые наши проповеди, особенно те, что призывают нас к праведной жизни. Например, это может произойти, когда мы слишком зациклившем наше внимание на том, что Христос - пример для нас, не говоря при этом о Его природе и искупительной работе. Или, второй пример, мы проповедуем о плоде Духа, утверждая важность добродетелей, но не говоря, что этот плод - результат восстановления в нас образа Бога; плод является не смыслом, а следствием нашей веры во Христа и работы Святого Духа.
В прошлых заметках мы говорили про то, что современное евангельское движение намного больше, чем оно само думает, было сформировано модернистскими философами и теологами XVIII-XIX веков. Хочу ещё немного времени посвятить этой теме.
Очень схематически и условно ситуация развивалась так: Гегель и его школа отнеслись к религии как к форме знания, а потому, отдавая (или не отдавая) ей должное отложили ее в сторонку, потому что всем было понятно, что философия и наука являются источниками более совершенного знания, нежели религия.
Некоторая часть верующих людей тогда решила свести религию к чувствам, я написал об этом несколько последних заметок, не буду повторяться.
Но был еще один способ избежать столкновения разума и веры. Подход, о котором я сейчас хочу сказать, основан на тезисе, что, как это выразил Герман Бавинк, «у религии нет своего содержания и материала: она лишь конкретизирует то, что требует мораль». Обычно, хоть и не совсем верно, этот подход связывают с именем Иммануила Канта - великого русского философа из Калининграда. [Писал он на немецком, правда. Может кто знает почему?]
Сторонники этого подхода решительно отстаивали важность религии. Они противостояли рационалистическому упразднению веры, заявляя, что ее целью является нравственное совершенствование и взращивание добродетелей. Вот несколько аргументов, почему это не так хорошо, как кажется:
1. Благо в такой религии превращалось в самоцель, в бога - но не Бога Писания, явившего Себя во Христе, а бога без личности, цели и самооткровения.
2. Кантианский бог-благо не существует вне дискурса о морали. Само понятие добродетели и греха стремиться к тому, чтобы секуляризироваться и стать описанием межличностных отношений в обществе. Если довести до крайности, то получится, что нет греха не против человека.
3. Такой подход игнорирует заявления христианства (да и любой другой религии) о самом себе как об откровении от Бога. Я имею в виду, что сами религии, проповедуя мораль, не считают ее своей самоцелью. Очень грубо и непоследовательно со стороны секулярных ученых судить о сути религии, в которую они не верят.
Напоследок хочу обратить ваше внимание на то, что неким непостижимым образом кантианский бог то и дело пробирается в некоторые наши проповеди, особенно те, что призывают нас к праведной жизни. Например, это может произойти, когда мы слишком зациклившем наше внимание на том, что Христос - пример для нас, не говоря при этом о Его природе и искупительной работе. Или, второй пример, мы проповедуем о плоде Духа, утверждая важность добродетелей, но не говоря, что этот плод - результат восстановления в нас образа Бога; плод является не смыслом, а следствием нашей веры во Христа и работы Святого Духа.
BY Я у мамы богослов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. READ MORE In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies.
from fr
