17 июля в Центральном районном суде Хабаровска, состоялось первое судебное заседание по делу Андрея Морозцева — хабаровского студента, обвиненного в контрабанде наркотиков из-за приобретенного за рубежом лекарства от редкого заболевания, аналогов которого в России нет.
На заседании присутствовали представители СМИ: журналист "Свободного Хабаровска" и съемочная группа телеканала РЕН-ТВ. Судя по всему, это обескуражило прокурора. Она пыталась выпроводить журналистов из зала заседания до прихода судьи. А когда у неё это не получилось, то подала ходатайство о запрете видеосъемки. Судья Подолякин отклонил ходатайство, разрешил снимать.
Помощник прокурора выдвинула обвинение по совокупности ч. 2 ст. 228 (покушение на приобретение без цели сбыта психотропных веществ) и ч. 3 ст. 229.1 УК РФ (незаконное перемещение через границу ЕвразЭС психотропных веществ), по которым может грозить наказание от 13 до 25 лет лишения свободы в колонии строгого режима.
В связи с неявкой в процесс всех трех свидетелей со стороны обвинения судебное заседание было отложено на 31 июля.
Данный процесс, к сожалению, не уникален, сотни людей с орфанными заболеваниями в России не только не получают нужных лекарств от государства, но и сталкиваются с уголовными преследованиями и реальными сроками за попытки лечения от своего недуга.
17 июля в Центральном районном суде Хабаровска, состоялось первое судебное заседание по делу Андрея Морозцева — хабаровского студента, обвиненного в контрабанде наркотиков из-за приобретенного за рубежом лекарства от редкого заболевания, аналогов которого в России нет.
На заседании присутствовали представители СМИ: журналист "Свободного Хабаровска" и съемочная группа телеканала РЕН-ТВ. Судя по всему, это обескуражило прокурора. Она пыталась выпроводить журналистов из зала заседания до прихода судьи. А когда у неё это не получилось, то подала ходатайство о запрете видеосъемки. Судья Подолякин отклонил ходатайство, разрешил снимать.
Помощник прокурора выдвинула обвинение по совокупности ч. 2 ст. 228 (покушение на приобретение без цели сбыта психотропных веществ) и ч. 3 ст. 229.1 УК РФ (незаконное перемещение через границу ЕвразЭС психотропных веществ), по которым может грозить наказание от 13 до 25 лет лишения свободы в колонии строгого режима.
В связи с неявкой в процесс всех трех свидетелей со стороны обвинения судебное заседание было отложено на 31 июля.
Данный процесс, к сожалению, не уникален, сотни людей с орфанными заболеваниями в России не только не получают нужных лекарств от государства, но и сталкиваются с уголовными преследованиями и реальными сроками за попытки лечения от своего недуга.
After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from us
