ПРЯНИЧНЫЕ ДУХИ
В комментариях встретилось упоминание о «пряничных духах». Именно духИ, с ударением на последнюю гласную, – мастер-класс по этой кондитерской забаве приходилось видеть в музее «Пряничное заведение купцов Смысловых»: посетители с таким воодушевлением занимаются размолом пряностей и составлением из них «духов»!

МИТРОПОЛИЧИЙ… котенок
Давным давно, 27.12.2011 Алексей Каретников опубликовал в «Ростовской старине» статью «Четыре новых факта из истории и предыстории Ростовского кремля».
Более всего и тогда, и сейчас впечатлил сюжет с котенком.
Вкратце пересказываю, сопровождая фоткой отсюда.

В ходе археологических раскопок 2011 года в юго-восточной части Ростовского кремля, в одностолпной палате, были сделаны четыре ключевых открытия:  

1. Каменное строительство середины XVI века — слой извести толщиной до 10 см указывает на возможное существование церкви, разрушенной позднее могильными ямами.  
2. Неизвестное кладбище — функционировавшее со второй половины XVI до начала XVII века, не упомянутое в письменных источниках.  
3. Деревянное сооружение с кирпичной печью — разрушено пожаром около 1671 года, позже разобрано перед строительством палаты XVII века.  
4. Первоначальное назначение палаты — обнаружение печи №1 (XVII век) опровергает версию о складском использовании, связывая здание с кухонным комплексом митрополита.  

Важные находки:
- Наконечник стрелы из рога лося — уникальный артефакт для охоты на пушного зверя, отсутствующий в музейной коллекции ранее.  
- Скелет котёнка — редкая антропогенная находка, сохранившаяся в анатомическом порядке. Зверёк погиб, провалившись в щель между конструкциями.  

Выводы: Раскопки позволили реконструировать этапы застройки территории от церкви XVI века до хозяйственных построек митрополичьего двора, подчеркнув роль археологии как ключевого источника из-за скудности письменных данных.  

РОСТОВСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ: к теме упражнений по благоустройству
Археологии в Ростове не везет. Систематических планомерных раскопок как не было, так и нет. Все какое-то «спасательное». Либо и вовсе без раскопок удается обходиться.

Фрагмент воспоминаний Ильи Морозова о его пути в музей, опубликованных в рамках проекта «О времени и о себе» в 2012 году:

«Моя родина - небольшой городок в центре России, знаменитый своей древностью и святынями русской национальной культуры.

Город - на берегу большого озера.
Невдалеке от берега - остров, излюбленное место отдыха в летнее время. Осенью, как охолодает вода - он пустеет, и под неярким солнцем волны бесконечно моют белый песок пляжа.

Я люблю здесь бывать в это время и искать встречи с чудом. Я встречаю его почти каждый раз и узнаю, хотя оно всегда меняет свой образ.

Это - старинные круглые свинцовые пули в прибрежном песке, а рядом - серебряная екатерининская монета. В другой раз - это древний кремневый нож - тонкая пластинка, которая и сейчас великолепно режет, или - наконечник стрелы. Или бронзовая подвеска, которую потеряла, купаясь, как и я, местная красавица из племени меря девять веков тому назад...

Эти встречи со столетиями бывают всегда неожиданными, и ни одна не похожа на другую.

Отсюда, с двухкилометрового расстояния от берега, открывается еще одно диво - кремль Ростова Великого. Он напоминает драгоценный камень, а зелень, вода и небо - оправу из яшмы и лазури.
В совершенно тихую погоду он отражается в воде, как в зеркале. И если поменять местами отражение и оригинал - легко спутать.

Чудо можно видеть и в ненастный день. Бывает - к концу дня разойдутся тяжелые тучи, и в образовавшееся окошко по кремлевским зданиям ударит солнышко. И тогда он вспыхнет и засияет на темном фоне неба в коротком феерическом видении...

Поздним вечером, когда гаснет заря, необычно выглядит с озера Яковлевский монастырь.

На светлом небе четко рисуется его ансамбль - причудливое соединение ажурных башен, колокольни и маковиц, который точно повторяет неподвижная вода.

Если подняться на кровлю церкви Спаса на Песках - открывается еще одно зрелище: равнина озера, пойма реки Ишни, а за ниточкой шоссе, за полями и деревьями - старинная деревянная церковка. Отсюда, с высоты птичьего полета, открывается такой родимый простор, что захватывает дух, а знакомые с детства места преображаются до неузнаваемости.

Мне хочется еще одного. С озера, подальше от берега, услышать настоящие колокола знаменитой соборной звонницы. Здесь звон этот, усиленный и смягченный водой и расстоянием, приобретает силу и красоту необычайную. И - без ревущих и фыркающих моторов, которые отравляют воздух и режут уши и от которых надо напрягать голос, чтобы быть услышанным соседом...
* * *
Все началось с того, что солнечным утром разглядел семилетний мальчик в прибрежной воде острова с темными ямочками розовый черепок. А рядом - второй. Так встретился я с каменным веком.

Позднее у меня сложилась целая коллекция из кремневых осколков, отщепов и темных глиняных черепков с ямочными углублениями.
Предметом моей гордости был настоящий топор из диорита. Мог ли я тогда думать, что та первая находка определит мое призвание - и будущую работу сотрудника музея?

Много позднее, уже взрослым, я отнес собранную в детстве коллекцию в городской краеведческий музей. Директор музея - пожилой рыхлый мужчина с толстым носом, с неопределенно-рыжими волосами и такими же глазами - вяло взглянул на мои сокровища.

“А - ямочно-гребенчатая керамика... Много ее у нас. Оставьте, спасибо!”. И равнодушно сгреб мой каменный век в ящик письменного стола.

Так произошла моя первая встреча с работником музея, в котором позднее я стал работать сам...»

ТАВРАНЧУК: забытый вкус русской печи
Вот, оказывается, чем меня иногда угощали мои бабушки, жившие когда-то в деревнях Починок и Гавриво по обеим берегам Волги!

Оказывается, тавранчук — старинное блюдо русской кухни, которое сегодня практически исчезло из повседневной гастрономической практики. Встречающееся в дореволюционных источниках и зафиксированное в словаре Владимира Даля как «стар. рыбное блюдо», оно больше не входит в состав актуального лексикона — в том числе и потому, что в Академическом словаре русских народных говоров слово тавранчук не зафиксировано. Это само по себе примечательно: термин, упомянутый в одном из крупнейших лексикографических трудов XIX века, отсутствует в крупнейшем современном корпусе народной лексики, что может говорить как о его региональной ограниченности, так и об утрате живой традиции приготовления.

Тавранчук (в источниках также: таранчук, таганчук) — это мясо или рыба, медленно томлёные в горшке в русской печи, при этом блюдо отличается лаконичностью ингредиентов. В отличие от других печных блюд в горшочках, в тавранчуке нет ни картофеля, ни капусты, ни моркови — только мясо (или рыба), лук, чеснок, специи, иногда солёные огурцы и травы. В качестве жидкости чаще всего использовался квас. Особую роль играла герметизация горшка: чтобы жидкость не испарялась за долгие часы томления, горшок закупоривали лепешкой из крутого солёного теста.

Почему исчез?
Считается, что основная причина исчезновения тавранчука — уход из быта русской печи. Блюдо требует длительного и равномерного нагрева при умеренной температуре, чего сложно достичь в современной духовке. Печь была вытеснена сначала чугунной плитой, а затем газовой и электрической духовкой, так что тавранчук оказался вне практического обихода.

Попытки реконструкции
В последние годы интерес к традиционной кухне и реконструкции старинных рецептов вырос, особенно в среде энтузиастов этнографии, историков кулинарии и участников гастрономических фестивалей. В интернете можно найти единичные упоминания о попытках воссоздать тавранчук: некоторые реконструкторы предлагают рецепты на основе доступных ингредиентов и с адаптацией под современные условия — томление в духовке, использование современных герметизирующих способов (например, фольги или теста на соли и воде). Однако тавранчук остаётся в тени других, более известных блюд русской кухни, хотя находятся харчевни, вводящие это блюдо в свои меню. Иногда — под названием «мясо в горшочке», с добавкой картофеля, грибов, сыра, без использования кваса. Но это уже не тавранчук, ведь так?

В общем же тавранчук — яркий пример того, как гастрономическая традиция оказывается тесно связанной с утилитарной культурой (в данном случае — с устройством печного быта). Его исчезновение — это не только утрата рецепта, но и свидетельство глубоких изменений в образе жизни, быту и вкусовых привычках.

Напоследок
Сегодня тавранчук можно рассматривать как культурный артефакт — предмет для реконструкции и изучения, напоминание о временах, когда русская печь была центром дома, а блюда в ней томились не ради эффектного сервиса, а в силу хозяйственной целесообразности. Возможно, однажды тавранчук вновь займёт своё место в практике традиционных гастрономических фестивалей и этнографических реконструкций — в качестве символа глубинного вкуса и утерянного терпения.

ГОРОДСКОЕ ГЕРБОВЕДЕНИЕ: смена вех
Города с величественной архитектурой время от времени принимаются упражняться в определении своего культурного кода. Размышляют о цвете и формах. Последние часто идут на тему городских гербов. Медведи, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы…

Ах, оставьте! Забудьте про львов, орлов и рыбов с картинок. Ваш истинный символ — голубь сизый (лат. Columba livia), героически восседающий на плече какой-нибудь статуи и методично украшающий бронзу абстрактными пятнами.

Герб предлагается такой:
На щите цвета «после дождя на площади» изображен голубь аргент, в лапе — половинка круассана, в клюве — стратегический запас гальки. Надпись: «Строим гнёзда в вашей славе!»

Париж: голубь в стиле «ампир», несущий миниатюрную Эйфелеву башню вместо оливковой ветви. Девиз: «Liberté, croissanté, помёт на статуе».
Рим: голубь-гладиатор, попирающий лапой крошки от пиццы. Девиз: «Veni, Vidi, Нагади».
Прага: голубь, исполняющий средневековый танец на астрономических часах. Девиз: «Каждый час — новое пятно!».

Эти гербы уже одобрены тайным советом голубей-герольдов.
P.S. Если ваш ОКН пока чист — просто подождите. Они в пути.

СНОВА ПРО ДОМ ЩАПОВЫХ — тот, что «С КОЛОННАМИ»
В ростовской истории этот дом на Ленинской так и остался как «дом с колоннами» — притом что колонны он утратил «при НЭПе» — по воле своей владелицы.

Принадлежал дом одной из семей рода Щаповых. В начале XX века его владельцем был Борис Николаевич Щапов, дядя по матери автора воспоминаний Н. М. Грейдинг-Орловой, после его смерти — вдове «тете Дуне», Евдокии Николаевне Щаповой.

Мемуаристка о нем сообщает, что был он «землемер и заядлый охотник». Который
«женился на „неровне“ (впрочем, это была судьба почти всех Щаповых, которых я помню) — петербургской модистке Евдокии Николаевне, она одно время квартировала в их доме. Видимо, не обратить внимания на эту эффектную девушку, катавшуюся на велосипеде, было невозможно. Она оказалась великолепной хозяйкой, устроила в доме свою мастерскую, где работали какие-то приживалки и молодые девушки, исполнявшие заодно обязанности еще и горничных. Сама же тетя Дуня занималась цветами, разводила их множество, выписывая семена из Парижа, да пекла великолепное воздушное печенье».

О судьбе дяди:
«Дяде Боре повезло с женой, а вот с тещей — нет. Однажды он ужасно рассердился на нее за то, что не оказала должного уважения — то ли не вовремя подала обед, то ли попрекнула его любимой охотой, он схватил ружье и назло ей и всему свету застрелился на глазах у тещи и жены. Такие неприятные случаи в нашем роду бывали, но о них старались не говорить, никогда не выносили сор из избы».

Об окружении дома:
«В саду были замечательные яблони с очень вкусными плодами. Правее дома, где сейчас стоит одноэтажный домик, был большой огороженный пустой участок — пожня, на которой лишь сено косили ежегодно. Вот играть на этой пожне было очень хорошо — и в лапту, и в охоту. Даже домашние спектакли ставили, на сцену вместо бутафорских деревьев притаскивали настоящие, выкапывая их с корнем».

О доме:
«В последние перед революцией годы дом Щаповых был самым заметным на нашей Покровской улице, всегда был ухожен. Когда встречали в тринадцатом году царскую семью (помню царя и, главное, больного гемофилией наследника престола, которого бородатый дядька не спускал с колен), колонны дома увили трехцветными лентами. Кто-то, быть может и отец, сфотографировал тогда этот дом; в честь трехсотлетия дома Романовых фотографию издали открыткой».

ДЕНЬ БИБЛИОТЕК
Библиотеки, слава вам!

Когда «Красная Звезда» — не орден
Оказывается, название «Красная Звезда» имели продовольственные карточки — как часть государственного снабжения во время Гражданской войны (1917-1923)
1. Когда и зачем
Карточки «Красная Звезда» были введены в 1919 году как часть системы государственного снабжения во время Гражданской войны. Их главная цель — обеспечить семьи красноармейцев продовольствием и предметами первой необходимости, чтобы поддержать боевой дух армии и компенсировать тяготы военного времени.
— Постановление 1919 года: Совет Обороны РСФСР утвердил выдачу карточек семьям военнослужащих, гарантируя им ежемесячный паек (хлеб, сахар, соль) и денежные пособия.
— Постановление СНК от 3 августа 1920 года разрешило выдачу карточек бездетным женам красноармейцев, даже если они не работали, при условии отсутствия трудового пайка.
2. Что и сколько
Паек по карточкам включал базовые продукты, но его объем зависел от категории получателя и региона:
— Продукты: 7,5 фунта хлеба, 7,5 ф мяса/рыбы и 0,25 ф сахара в месяц для семей военнослужащих.
— В 1921 году декрет СНК предусматривал бесплатный отпуск продуктов для семей красноармейцев, что подчеркивало их привилегированный статус.
3. Где
— Карточки действовали к 1920 году в 22 губерниях, включая города и фабричные поселки производящих губерний.
4. Кто
— Члены семей красноармейцев (включая бездетных жен).
— Медицинский персонал в зонах эпидемий.
— Во время Великой Отечественной войны карточки «Красная Звезда» сохранились для семей военнослужащих, а также использовались для снабжения солдат и офицеров (например, офицеры получали шоколад и икру).
5. Как
— За выдачу карточек и обеспечение по ним отвечали Народный комиссариат социального обеспечения и местные продовольственные органы.
6. О высоком
Карточки «Красная Звезда» были элементом политики централизованного распределения ресурсов:
— Отмена рыночных отношений: Государство монополизировало торговлю, заменяя ее карточной системой.
— Дифференциация снабжения: Военные семьи выделялись в отдельную категорию, что подчеркивало их важность для государства. Например, в 1941–1945 годы через организацию «Красная Звезда» семьи военнослужащих получали продукты даже в условиях жесткого дефицита.
7. Значение
— Карточки стали инструментом сохранения лояльности армии и предотвращения голода среди зависимых от фронтовиков.
— Система, созданная в 1919 году, частично использовалась в Великую Отечественную войну, адаптируясь к новым условиям.
В качестве итога:
Карточки «Красная Звезда» отражали попытки советского государства балансировать между военными нуждами и социальной защитой. Их эволюция от Гражданской до Великой Отечественной войн демонстрирует устойчивость механизмов централизованного снабжения в кризисные периоды.

КАКАЯ БЫВАЕТ МУКА? Красная, голубая, зеленая...
Стала размышлять об этом после того, как не единожды от купца Смыслова услышала: мол, для пряников идет особая мука — конфетная. Как поняла из экскурсии — это очень мелкого помола мука.

А тут в руки попал изданный Ярославским музеем-заповедником (соиздатели — РАН и Институт этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая) двухтомник «Это всё для памяти Павла Васильевича Бугрова»: Рукописное наследие ярославского крестьянина / подгот. текста и сост. примечаний: И. С. Слепцова (Кызласова) и Н. В. Артемьева. Общ. ред., вступ. стат., словарь, указатели: И. С. Слепцова (Кызласова). М.: Индрик, 2022. И в указателях нашла особую позицию: «Сорта муки».
Оттуда:

«В России не существовало общей номенклатуры муки, ее маркировка различалась не только по районам, но даже и отдельные мельницы имели свои собственные обозначения — клейма определенного цвета, буквы и цифры.

В Нижегородском районе каждый сорт имел по 2 марки (даже по три) так:
1-й сорт — голубая, красная и зелёная марки,
2-й сорт — голубая марка и первач;
3-й сорт — 2 красная и 2 зеленая марка;
4-й сорт — 3-я зеленая или третьего сорта подрукавная красная» (Клопов А. А. Очерк мукомольно-крупчатной промышленности в Приволжье в 1892-93 гг. Тверь, 1894).

Приводится и такая классификация (со ссылкой на ЖЖ):

«На Волге укоренились следующие обозначения сортов:
1-й сорт голубое клеймо,
1-й сорт красное клеймо;
2-й сорт голубое клеймо,
2-й сорт красное клеймо,
3-й сорт, 4-й, 5-й и последний сорт — кормовая мука.

Некоторые мельницы имеют, кроме голубого и красного, также зеленые и черные клейма…

Более ясною является номенклатура ржаной муки, так как она указывает приблизительно на качество и на способ изготовления ее.

Пеклевань — это высший сорт ржаной муки, приготовляемый на вальцовых мельницах тем же совершенным способом помола, как и высокие сорта пшеничной муки, в ней, поэтому, отруби совершенно отсутствуют,

затем идет сеяная мука — название, указывающее на то, что мука не изготовлена из крупок, ибо требуется очистка ее, она получается из очищенного и лущеного зерна и подвергается просеванию,

обдирная мука — ниже качеством тем, что просеиванию ее не подвергают, и довольствуются только лущением (обдиром) зерна, наконец,

последний сорт — обыкновенная мука — получается через мелкое размельчение зерен, без предварительного лущения их, и мука поступает в продажу в этом виде, без просеивания»

В зависимости от всхожести мука может характеризоваться как спорая — имеющая хорошую всхожесть (хлеб из нее получается пышным) и неспорая, т. е. не образующая воздушного и мягкого теста и хлеба.

ТАКАЯ РАЗНАЯ МУРЦОВКА
Этакое блюдо из детства при деревенской бабушке вспомнила: мурцовка. Оказывается, академический словарь русских народных говоров такое знает для разных местностей России. Правда, в разных землях оно означает что-то свое.

Ростовский уезд/район Ярославской губернии/области знает мурцовку, а чаще — мурсовку как «кушанье из хлеба, лука, растительного масла и соли, иногда также снетков и яиц, залитых водой или квасом». Второе прозвание такой еде — тюря. Такое же блюдо знали и в Подмосковье.
В Иркутском крае уточняли: «Мурсовку все больше на покосе делали».

Как «кушанье из хлеба и воды с сахаром» понимали мурцовку на дальнем западе СССР — в Литве, Эстонии: «Мурцовки всякие бывают: сладкие мурцовки и с маслом».

А вот в середине 20 века в Кировской области то было «кушанье из первого и второго блюд, смешанных вместе»: «Картосницу и кашу смешали в одно место — мурцовка будет».

В те же годы в Куйбышевской области мурцовка — «салат из огурцов, помидоров, грибов и картошки, заправленный сметаной».

Вологодцы имели свое мнение: у них под таким названием проходило «кушанье из ягод и муки».

Еще в Сибири мурцовка — синоним мучительных хлопот, неурядиц:
«В войну-то хватили мурцовки»
«Уехала туды одна, никакой помощи нет — она и хватило там мурцовки»
«Там хлебнешь мурцовки-та на этой перевозке хлеба: дорога-то сейчас ишь как»

А вот — обещание неприятностей, угроза:
«Я тебе покажу, как в ящик лазить. Я тебе такую мурцовку дам, что ты не задумаешь больше».