Накидывать поклонникам свои англоязычные песни даже в «Лужниках» – это горби-рок. Хотели услышать «Там, где будет новый день» – ловите «It’s Gonna Be Another Day».

Возможно, не все видели, как в комменты под постом про Джоанну Стингрей пришел режиссер и автор отличных документальных фильмов Андрей Айрапетов, закончивший в этом году работу над новым доком – про Джоанну Стингрей.

Андрей написал: «Зато после этого в Советах стали выходить рок пластинки. Это главная заслуга “Red Wave”». И добавил, что опросил десятки людей, в том числе БГ и журналиста Александра Кана, близкого кругам ленинградского подполья, и переводчика мемуаров Стингрей.

В видосе наверху – фрагмент, который принес Андрей, где Кан и БГ описывают переломный момент, когда из-за резонанса «Red Wave» в Америке «Мелодия» решила издать записи «Аквариума», «Кино» и далее по списку.

Кан: «”Red Wave” по сути дела пробил стену советской бюрократии. “Блин, подпольные группы, почему они в Америке издаются, а у нас не издаются?”».

БГ: «”Red Wave” послужил причиной того, что где-то в ‘86-м году в министерство культуры позвонили сверху и сказали: “Что это пластинка у этих групп выходит на Западе, а у нас не выходит. Ну-ка, быстро выпустить!” То есть “Мелодии” был дан приказ из Кремля».

Кроме них, по словам Айрапетова, эту же версию подтвердил виолончелист «Аквариума» Сева Гаккель.

Мне стало интересно, от кого все перечисленные узнали эту историю с минкультом и Горби. Кто-то на «Мелодии» проговорился? Кто первым раскрыл карты?

Я пошел тупо всех опрашивать. БГ узнал от «знакомых», Гаккель – от Стингрей и Троицкого. «Вы видели мой фильм “Критик" [о Троицком]? Там об этом тоже есть», – написал мне Андрей.

Я видел этот фильм. К сожалению, в нем нет об этом ни слова, «Red Wave» там вапще не упомянут.

Ок, я пошел к самому Троицкому и спросил насчет версий со звонками минкульта и прямого распоряжения Горби. Вот что ответил АК: «Думаю, что и та, и другая версия – конспирологическая фигня. Всё было намного проще – существовал большой коммерческий спрос + спрос на “прогрессивность”. Я хорошо знал [директора “Мелодии”] Валеру Сухорадо; он периодически консультировался со мной, но речи о “Red Wave” никогда не заходило, кажется».

Остался Кан. Сходил к нему, и он назвал имя человека, с которого все пошло: «Что касается Горбачева, то об этом рассказывал его помощник и переводчик Павел Палажченко».

Это сильный аргумент в пользу правоты Джоанны, потому что из оставшихся в живых свидетелей той истории, если она и была, голос Палажченко самый авторитетный.

Я написал ему, чтобы узнать подробности и все же признать вклад «Red Wave» в перемене настроений на «Мелодии». И вот что ответил Палажченко: «Нет, такого я не рассказывал, потому что этого не было. Я не в курсе каких-либо разговоров на эту тему в окружении Горбачева. Может быть, что-то обсуждалось в отделе культуры ЦК, но вряд ли доходило до самого верха. Скорее решающую роль сыграла общая либерализация, которая началась в стране, изменившаяся атмосфера, ощущавшийся всеми, в том числе в партийных кругах, отказ от противостояния с Западом по всем направлениям».

Вот, собственно, и всё.

Так это и происходит. Одна придумывает в мемуарах, другой снимает на основе ее рассказов и архива документальные фильмы, потом фальсифицирует свидетельства и ссылается на них. Наконец, приходит в комменты и предъявляет фальшивки как вещдоки.

А потом мы это все читаем и смотрим.

Бог горби-рока свидетель, я не собирался браться за лонгрид про пластинки «Аквариума», «Кино» и всех остальных на «Мелодии». Я никогда не собирал винил, и мне ровным счетом все равно, как именно подпольные гитарные группы вдруг стали фаворитами фирмы-монополиста.

Но после таких подлогов и фейков, рассчитанных на то, что никто ничего не проверит, и можно лить в глаза и уши что угодно – выбора не остается.

Так что лонгриду на 100500 экранов с опровержениями, поднятым архивом «Мелодии» и свидетельствами участников худсоветов и всем на свете – быть. Наверху первые звенья цепи.

Скоро.

В середине ‘60-х в Риге была группа Melody Makers – и она вполне себе гоняла в Ленинград.

Потом фронтмен Пит Андерсон, которого Троицкий аттестовал едва не первым рок-н-рольщиком в Союзе, собрал другую группу, Natural Product, и та доехала уже до Пскова, где сыграла перед представителем американского посольства. Ну и завертелось. В 1972 году Андерсона позвали на «Rock’n’Roll Revival Show» в Лондон, но он был невыездным.

Ловите воспоминания Андерсона из книги «Этот русский рок-н-ролл»:

Первый выездной концерт Melody Makers состоялся в Таллине. Мы играли в Политехническом институте. Это было огромное событие, с нами ехала куча народу из Риги. Наверное, это первый большой совместный рок-концерт, где участвовали эстонские музыканты и группы из Ленинграда. Затем мы побывали в Ленинграде, концерт давали где-то за городом, в огромном клубе какого-то огромного судомеханического завода, там еще «Галактика» выступала.

Я был со своим басистом, его звали Карл Зандерсон. Было смешно, когда ведущий нас представил: «Пит Андерсон и Карл Зандерсон из Риги»… Мы дружили с группой «Лесные братья», с «Садко» сотрудничали. Потом ездили в Псков: там жил брат нашего друга, который организовал для нас два концерта. Для псковской молодежи это было просто потрясением, революцией! На одном из тех концертов в Пскове случайно оказался второй секретарь американского посольства. Он подошел к нам после концерта и пригласил выступить в посольстве в Москве. Нам стало страшно – в то время никто никому не доверял, и мы думали, что это провокатор из КГБ. Так до сих пор мы не знаем, кем действительно был тот человек. А в Москве в те времена так и не удалось выступить.

Советская группа Melody Makers – прекрасно.

Интересно, а группы New Musical Express или Metal Hammers тоже были?

До перевода собственных бэнгеров горби-рокеры доберутся не сразу. Сначала – классика.

Если вы хотите поддержать этот канал, то держите ссылку на сторублевый донат раз в месяц. Куплю на него один доллар, и так победим.

Если вам нужен доступ к полным версиям раритетных раритетов, то вот эта ссылка ведет в заветные кладовые.

Подписки не отменяют друг друга, можно разжиться сразу двумя, что некоторые, кстати, и делают. Первоапостолы святого горби-рока, самый ближний круг.

Для тех, кто пока не готов к серьезным отношениям и привязке карт, есть простой разовый донат, от души душевно и без обязательств.

В репортажах и фильмах про горби-рок западные корреспонденты, конечно, недоговаривают. Скажем, титруют кого-нить в связи с Московской рок-лабораторией и утаивают от зрителя часть правды.

Это ведь не просто лаборатория.

Это, на минутку, «Московская городская творческая лаборатория рок-музыки при Едином научно-методическом центре научного творчества и культурно-просветительской работы Главного управления культуры Исполкома Моссовета».

Хотелось бы все-таки большей точности и всей полноты информации в таком серьезном вопросе.

«Кабаре-дуэт „Академия“» случайно озвучил чужие мечты, тревоги и печали.

Цайтгайст красного экспорта.

Почти всё готово, начинаем

«Эй, Гребенщиков! Ну иди сюда! Ну куда ты делся-то?!»

Уэмбли-арена Кремлевский дворец съездов, фест «Рок из Кремля», январь ‘92.

4х-дневную акцию, организованную Стасом Наминым, закрывал бухой джем примерно всех участников шабаша: «Бригада С», «Алиса», «Коррозия металла», Crossroadz, Бутусов, сам Намин и еще 150 чел/м².

Самая застольная и отбитая версия «Всё это рок-н-ролл» на 10 минут, половину из которых горби-братва ждет на сцене БГ и пьяно орет, не вдупляя, где он там вапще. «БГ! Гребенщиков!?!?!».

Кинчев говорит, что он не в курсе, кого ждем, «но кого-то ждем». Раздаются вайбы внезапно прерванного корпоратива, когда начальник попросил на минуту вырубить музыку, жена звонит – и народ топчется на месте, держась за коллег и подоконники.

«А, так мы Гребенщикова ждем-то, оказывается!». Разобрались, можно начинать. Но БГ все равно нет! Судя по тому, сколько шли поиски, его вызывали столоверчением.

Сил и здоровья мастеру, пусть и в этот раз найдется.

Автор песни «На заре» и владелец флексовых снэпбэков Олег Парастаев не только круто одевался, но и круто раздевался. Точно не хуже, чем Гурьянов или Веселкин.

Зацените, как камера облетает его «Новую Русскую Группу» и буквально обнажает правду жизни, зачастую скрытую монтажом и ракурсом съемки: если смотреть, так сказать, с заднего двора, видно, что Арсен Ашотович Парастаев в слипах – вечной классике, которая всегда в моде, плотно прилегает, но не сковывает движения.

Стильные клипы = стильные слипы, разве не так?

Клеветники «НРГ» рассчитывали, что после ухода из «Альянса» Парастаев вот-вот останется без штанов, а в ногах правды нет. Они были посрамлены. Парастаев – кремень, тугоплавкий, и не бежит от критиков-ротозеев трусцой. Ему нечего скрывать.

Просто время исповеди ушло, настало время исподнего.

Зарево гульфик-попа.

Горби-рокеров до сих пор тычут носом в успех «Тату». У них же получилось, значит, и вы могли.

Пока смотрел новый док канала «Однажды» про альбом «Люди-инвалиды», он же «Dangerous and Moving», дух «Radio Silence» незримо витал над видосом.

«Даже альбом тишины группы “Тату” будет пользоваться коммерческим успехом!», – говорила 20 лет назад продюсер и автор песен Елена Кипер. А потом и в самом деле в разговоре всплывает некто Борис Борисович.

Дальше – больше. Движуху «Тату» середины нулевых с продюсерами в Лондоне, студией в Лос-Анджелесе и бесконечными перелетами местами не отличить от «The Long Way Home» БГ. И да, Дэйв Стюарт тоже здесь, помогал «Тату» докрутить один текст в международной версии альбома.

Иной раз рябит в глазах. Тот же подъем, большие надежды, повальная «русофилия» и готовность рисковать, хотя лимиты таяли на глазах. «Было давление лейбла – нужно было выпускать альбом, и так затянули уже на год», – вспоминает музыкальный продюсер диска и автор песен Сергей Галоян.

Но эйфории все равно больше: за стенкой пишется Эксл Роуз, Тейлор Свифт мелькает, живые Destiny’s Child, Limp Bizkit. Что вапще происходит?

Не поверите, даже Леттерман-байты про скукоденьги были. Нервяки, срывы и уязвленное самолюбие тоже. И вылилось тоже понятно во что: «Какого фига какой-то американец будет диктовать, какие тексты петь или еще что-то делать?».

Не говоря о том, что Лена Катина – дочь бас-гитариста «Дюны» Сергея Катина. «Дюны» той поры, когда они гнали лютую сермягу в песне «Русский народ» и еще недавно не могли определиться с названием группы – «Тормоз пятилетки» или «Нож в спину перестройки». А потом сходили на кинчик со Стингом и стали «Дюной». И вот уже сам Стинг играет на басу для дочери Катина.

Тем временем автор песни «Ничья» – Павел Кулаков из самых фанковых горби-рокеров эпохи «Бриллианты от Неккерманна». Мне кажется, чуть копни, где-то обнаружатся заметки «УрЛайта» про «Розовые двустволки» и окажется, что «Тату» выросли из нюдс-квартирников.

Я долго отмахивался от этой натяжки, но сдаюсь: «Dangerous and Moving» – это реально «Radio Silence 2». Поезд в огне на 200 по встречной. Город золотой в Поднебесной.

Классный со всех сторон док, ловите.

https://www.youtube.com/watch?v=e61-rntWx0c

Про Стюарта не шутейки. Лично колдовал над текстом «Friend or Foe», где Стинг как раз дубасил.

Жертвой эхо-камеры, в которой двое ссылаются на третьего, третий на четвертого, а тот в шоке, ведь он такого не говорил, – стал не только Андрей Айрапетов.

Я недооценил масштабы этой коллективной галлюцинации.

Наверху фрагмент телецикла «Русский рок» Александра Устинова, журналиста и соведущего гениальной радиопрограммы Курехина «Ваша любимая собака». Обожаю ее и всем рекомендую.

«Главное, на что повлиял выход этого двойника, – фирма “Мелодия” обратила внимание на рок-подпольщиков. Первыми выходят “Аквариум”, затем “Кино”, “Странные игры”, “Алиса”», – говорит Устинов, держа в руке «Red Wave».

Эту историю принято рассказывать именно так, бегло и впроброс. Потому что если остановиться хотя бы на минуту и добавить пару-тройку деталей, то последствия непредсказуемы.

Например, может оказаться, что всё вапще не так.

Я спросил у Устинова, на кого и что он опирался во время съемок в конце нулевых. На манеже все те же: БГ, Троицкий и бывший президент Рок-клуба Михайлов.

Про БГ вы помните, ему рассказали «знакомые». Троицкий такого не говорил, Михайлов мне пока не ответил, но едва ли человек, в чьих обязанности входили закулисные переговоры с высоким начальством, вдруг передаст все лавры Джоанне. Не он убедил, протащил и отстоял, а просто в Америке сборник вышел. Впрочем, ждем ответа.

Тогда Устинов адресовал меня к легендарному архивариусу Рок-клуба и автору энциклопедий о русском роке Андрею Бурлаке. Напрасно. Потому что Бурлака ответил, что «роль Джоанны преувеличена», причем настолько, что практически с нуля. Пластинки вчерашних подпольщиков на «Мелодии» – результат усилий совсем других людей.

Дальше диалог пошел по накатанной. Устинов согласился, что резонанс, вызванный «Red Wave», был не решающим фактором, но свою роль все же сыграл. Затем, что ветер перемен и так вынес бы андеграунд на поверхность, но авантюра Стингрей придала «Мелодии» ускорение. И в конце – ну да, никаких доказанных свидетельств, что это ускорение было, не существует.

Просто так все говорят. И, кстати, не читал ли я воспоминания Джоанны? Там же все есть.

Перестал ли Устинов верить в то, о чем он рассказывал 16 лет назад в сюжете наверху? Нет. «Red Wave – ещё один кирпич в стене, положенный очень своевременно».

Вот реальный диалог с другим журналистом:

– «Red Wave» очевидно подтолкнул «Мелодию» к выпуску рок-пластинок
– Как именно?
– Не знаю, но это, само собой, так.

Базару зироу.