У Маленко кнопка-палец-глаз. Стих рожает он на раз. Ржавой рифмой для невеж Отгружает лютый треш.
Солнцы с окровавленной губой, Коров божьих с дымкой голубой, Волосы, что нет на голове, Эрмитажи, дочерей в Неве. Замуж ходит за пейзаж, Клоунов берёт на абордаж, Рядом плачет Пикассо, И толкает тост Сосо. Осязает магов Влад, Но соседству их не рад. Больно мелок, словно вошь, Кто такой, не разберёшь.
Тут вползает в стих Луна, Солнце снова. Солнцев два! Наливает Влад ещё, От солнца стало горячо.
Мозг давно на небесах, Он уже в одних трусах. Поднялося на дыбы, Женщин нет вокруг, увы. К зеркалу пешком бегом, Фотку срочно на смартфон. Молнией к окну быстрей! Голым выскочить за дверь! И рукою напрягать С воплем неги: «Твою мать!» А потом допить кагор, И пописать на забор.
Космос, снайпер, полотно, Хлеб, французское словцо. В кучу всё одну вали! Рожь, Гагарин, соль земли. Март, январь, февраль, апрель... И в беспамятстве в постель, В теле ведь такая качка, Может белая горячка.
А к утру прозрел до слепоты, Весь засох почти что до воды, Дождик, деревце, цветочек, Но пивка хотя б глоточек.
Ночь и день, планета пополам, Стих загружен в Телеграм.
У Маленко кнопка-палец-глаз. Стих рожает он на раз. Ржавой рифмой для невеж Отгружает лютый треш.
Солнцы с окровавленной губой, Коров божьих с дымкой голубой, Волосы, что нет на голове, Эрмитажи, дочерей в Неве. Замуж ходит за пейзаж, Клоунов берёт на абордаж, Рядом плачет Пикассо, И толкает тост Сосо. Осязает магов Влад, Но соседству их не рад. Больно мелок, словно вошь, Кто такой, не разберёшь.
Тут вползает в стих Луна, Солнце снова. Солнцев два! Наливает Влад ещё, От солнца стало горячо.
Мозг давно на небесах, Он уже в одних трусах. Поднялося на дыбы, Женщин нет вокруг, увы. К зеркалу пешком бегом, Фотку срочно на смартфон. Молнией к окну быстрей! Голым выскочить за дверь! И рукою напрягать С воплем неги: «Твою мать!» А потом допить кагор, И пописать на забор.
Космос, снайпер, полотно, Хлеб, французское словцо. В кучу всё одну вали! Рожь, Гагарин, соль земли. Март, январь, февраль, апрель... И в беспамятстве в постель, В теле ведь такая качка, Может белая горячка.
А к утру прозрел до слепоты, Весь засох почти что до воды, Дождик, деревце, цветочек, Но пивка хотя б глоточек.
Ночь и день, планета пополам, Стих загружен в Телеграм.
Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. "The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. He adds: "Telegram has become my primary news source."
from us
