group-telegram.com/hellenistics/478
Last Update:
Согласно д.ф. П. Видалю-Накэ (2012 [2005]), зарождаясь, нации «выбирали между двумя моделями верховной власти: римской императорской и еврейской царской, между Цезарем и Давидом», и, например, «[во] Франции и Испании выбор был сделан (за исключением непродолжительного каролингского периода) в пользу Израиля»; он полагает, что «вестготский король Вамба, возможно, был первым европейским государем, помазанным на трон в 672 г. по израильскому образцу».
Впрочем, не совсем ясно, чем ему не нравится Хлодвиг в 496 г., о котором тоже так считается: по легенде, французских королей помазывали миром из Ampulla Remensis, которую для оного Хлодвига с неба спустила голубка, то бишь — сам Святой Дух (с которым Меровинги вообще были, как уверяли их хронисты, родственны).
Итак, король — «помазанник Божий», его власть дарована свыше, неким сверхъестественным образом, и нетрудно понять, почему такое происхождение власти куда ближе фэнтези, нежели «скучная» и какая-то даже… современная? альтернатива, по которой император утверждён волей народа.
Ведь в той же Римский империи даже в самые её худшие времена, эпоху усиления деспотических и прочих азиатских тенденций, власть верховного властителя по-прежнему покоилась на вечном основании S.P.Q.R.: Сенате и народе Рима, которые как бы делегировали ему свои полномочия, и формально страна никогда не переставала быть Res Publica.
Согласно проф.-клас. Ф. Шахермайру (1953), легко проследить «контраст … между греческим полисом, который был основан на принципе личных связей, и городами Востока, имевших территориальный базис. Идея вавилонян выражалась мыслью „люди области, которую занимает город Вавилон“». Напротив, пишет д.ф. Ж.-П. Вернан (2006 [1983]), «для древних греков город не являлся простой местностью. Они говорили не об Афинах, но об οἱ Ἀθηναῖοι, афинянах». Хотя и в меньшей степени, но всё же схожим образом мыслили и римляне.
Отсюда вытекает противостояние античного и азиатского подходов уже для нашего случая: если император правит самим народом, который населяет территорию, то король, происходя от Израиля и прочего Востока, поступает обратным образом, для него важнее власть над землёй. Даже пресловутая ni Saint ni Romain ni Empire в нач. XVI в. добавляет к названию такую характерную часть как «германской нации». Вот и Людовик XVI был королём Франции, но Наполеон I — императором французов.
Пропасть между ними была огромна: согласно конфиденту последнего Лес-Казу, когда Бонапарт возвращался после своей коронации, «то, подъезжая к Лиону, обнаружил, что всё население окрестностей города собралось, чтобы увидеть его. Он … смешался с толпой людей и заговорил со старой женщиной … После недолгого разговора он спросил: „Моя добрая женщина, раньше у вас был тиран Капет, теперь над вами властвует тиран Наполеон. Что вы выиграли от такой перемены?“ Убедительность этого аргумента на секунду привела пожилую женщину в замешательство, но она тут же пришла в себя и ответила: „Извините меня, господин, но есть большая разница. Этого мы выбрали сами, а того получили случайно“».
В конечном итоге в такого рода власти как у императора мы не наблюдаем ничего необычайного, экзотического, она — плоть от плоти современности, которая, собственно, веками пыталась возродить былое, вернуться к античному уровню, и своего добилась. Но вместе с тем «всё это мы уже видели», существует сейчас и здесь, а ведь для фэнтези важно удивлять, демонстрировать нечто небывалое, не слишком знакомое.
⬅️ «Почему в фэнтези как правило королевства добрые, а империи злые?», 2/7 ➡️
BY Эллиниcтика
Share with your friend now:
group-telegram.com/hellenistics/478