В 2024 году слово умерло. Или, по крайней мере, уснуло летаргическим сном, уставшее от мельтешения новостей на экране телефона, осоловевшими глазами проводившее каждое кажущееся абсолютно бессмысленным событие в мире. Теперь всё кажется ему самим собой разумеющимся и не требующем его участия. Прилечь бы в кроватку и сладко заснуть – до весны.
Закрытие питерской “Листвы” in essentia – самоустранение из пространства рефлексии и дискуссии. Праксис вместо пустой теории, так сказать. “Театр закрывается, нас всех тошнит все ушли на фронт”.
Другой маленький книжный Петербурга, легендарный “Порядок слов”, вообще объявил о своих похоронах. Но типа понарошку. Это такая маленькая маркетинговая стратегия. Которая многое говорит о состоянии культурной дискуссии – проще сразу объявить о собственной смерти, подразумевая, что она неизбежно надвигается.
При всех особенностях русской дискурсивной реальности (назовём эту ситуацию антропологическим шоком, из которого полноценный, осмысленный выход пока не был найден), не мы одни сталкиваемся с неприятным ощущением интеллектуального онемения. Оксфордский словарь, вон, тоже избрал brain rot словом года.
Таков цайтгайст. (Но ситуация не вызывает у меня апокалиптических мыслей.)
В 2024 году слово умерло. Или, по крайней мере, уснуло летаргическим сном, уставшее от мельтешения новостей на экране телефона, осоловевшими глазами проводившее каждое кажущееся абсолютно бессмысленным событие в мире. Теперь всё кажется ему самим собой разумеющимся и не требующем его участия. Прилечь бы в кроватку и сладко заснуть – до весны.
Закрытие питерской “Листвы” in essentia – самоустранение из пространства рефлексии и дискуссии. Праксис вместо пустой теории, так сказать. “Театр закрывается, нас всех тошнит все ушли на фронт”.
Другой маленький книжный Петербурга, легендарный “Порядок слов”, вообще объявил о своих похоронах. Но типа понарошку. Это такая маленькая маркетинговая стратегия. Которая многое говорит о состоянии культурной дискуссии – проще сразу объявить о собственной смерти, подразумевая, что она неизбежно надвигается.
При всех особенностях русской дискурсивной реальности (назовём эту ситуацию антропологическим шоком, из которого полноценный, осмысленный выход пока не был найден), не мы одни сталкиваемся с неприятным ощущением интеллектуального онемения. Оксфордский словарь, вон, тоже избрал brain rot словом года.
Таков цайтгайст. (Но ситуация не вызывает у меня апокалиптических мыслей.)
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. In view of this, the regulator has cautioned investors not to rely on such investment tips / advice received through social media platforms. It has also said investors should exercise utmost caution while taking investment decisions while dealing in the securities market. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from hk
