Волынец Алексей

О глубоких операциях в текущей войне. Немного об этой проблеме было ранее. Теперь чуть более развёрнуто. И тут не надо обладать штабным инсайдом, достаточно простого здравомыслия по поводу всеми наблюдаемого опыта.

Как мы все видим, в текущей войне, с февраля 2022-го с обеих сторон наблюдаются относительно глубокие прорывы только против неразвёрнутого или откровенно малочисленного противника (с нашей стороны на сотню-другую км в самом начале СВО под Херсоном и Киевом, со стороны киевского режима на десятки км под Изюмом-2022 или Суджей-2024).

Зато любые текущие попытки наступать на мало-мальски подготовленную оборону против развёрнутых сил сопоставимого противника показывают явную невозможность глубоких прорывов. Максимум считанные км в «контрнаступе» ВСУ на «линию Суровикина» в минувшем 2023 году, либо ползучее и медленное продавливание в текущем наступлении ВС РФ в 2024 году.

Итак, в текущей войне не было и нет глубоких операций – то есть, нет глубоких прорывов подготовленной обороны противника с решительными целями на окружение и уничтожение вражеских сил. А нет этого по следующим причинам. Перечисляю их по мере убывания значимости:

1) Во-первых, глубоких операций нет потому, что последний раз на нашей Планете реальный опыт решительных, глубоких операций против сопоставимого противника был только в 1945 году. Реально – только в 1945-ом, у всех… Всё последующее и у нас, и на Западе и где-либо ещё – будь то Корея-1950, Будапешт-1956, Вьетнам, Афган, и даже Ирак-199-2003, и Сирия и пр.пр. – это всё операции явно превосходящей стороны против «бармалеев», либо против противника, не сопоставимого по силам и/или средствам.

Но, если вы что-то не делали на протяжении трёх поколений, то значит вы этого банально не умеете. Просто-напросто, никто сегодня – ни НАТО, ни ВС РФ, ни НОАК, никто – не умеют в глубокий прорыв подготовленной обороны сопоставимого противника. Теория (а она на практике ведь тоже растёт в основном из 1945-го) этой практики не заменит. Это, простите за столь детское сравнение, как с ездой на велосипеде – можно в теории много прочитать и даже знать, но пока не поездите, не научитесь… А реальной практики, повторю, ни у кого не было с 1945-го.

2) Во-вторых, это уже специфика текущей СВО. Боевые действия ведутся в условиях отсутствия воздействия на значительную часть разведывательной инфраструктуры обеих сторон. Грубо говоря, разведывательные спутники с обеих сторон никто не сбивает. А со стороны противника впритык к зоне боевых действий беспрепятственно действует даже разведавиация, пилотная и беспилотная. То есть, в текущей войне внезапность возможна только тактическая, на оперативном уровне какая-либо внезапность по факту не возможна. Любое более-менее крупное сосредоточение сил с любой стороны будет быстро вскрыто.

3) Третье. Относительная малочисленность личного состава и, что даже важнее, техники. На том немалом фронте, что мы сегодня имеем, с обеих сторон воюют сотни тысяч человек и, максимум, тысячи единиц любой военной техники. Плотность войск (то, что на языке НАТО обозначается  troop density) относительно линии фронта и площади боевых действий удивительно мала. Если бы с обеих сторон воевали бы миллионы при тысячах танков и сотне тысяч стволов любой артиллерии (и миллионах БПЛА разом, конечно) – возможно, ситуация была бы кардинально иной. Но, как говорят вна Украине, що маемо, то маемо… Ведь как уже ранее констатировалось, у нас СВО похожа не на Мировую войну, а на гражданскую войну в Испании – по технике и тактике в теории и заделах вроде бы есть уже всё, что играло в 1939-45, но в куда более скромном качестве и количестве…

4) И четвёртое. Существующее сегодня относительное превосходство «щита» над «мечом». Именно за последние пару лет массовые дроны, вкупе с прежними и так вполне развитыми средствами противотанковой борьбы, сделали бронетехнику ещё более уязвимой. Современный танк сейчас «в поле», видимо, более уязвим, чем его сопоставимый коллега в поле образца 1943 года... Это соотношение  «щита» и «меча» неизбежно будет меняться, оно никогда не статично, но пока именно так.

www.group-telegram.com/id/alter_vij.com/3238

82.2K viewsedited  Oct 13 at 14:32

О глубоких операциях в текущей войне. Немного об этой проблеме было ранее. Теперь чуть более развёрнуто. И тут не надо обладать штабным инсайдом, достаточно простого здравомыслия по поводу всеми наблюдаемого опыта.

Как мы все видим, в текущей войне, с февраля 2022-го с обеих сторон наблюдаются относительно глубокие прорывы только против неразвёрнутого или откровенно малочисленного противника (с нашей стороны на сотню-другую км в самом начале СВО под Херсоном и Киевом, со стороны киевского режима на десятки км под Изюмом-2022 или Суджей-2024).

Зато любые текущие попытки наступать на мало-мальски подготовленную оборону против развёрнутых сил сопоставимого противника показывают явную невозможность глубоких прорывов. Максимум считанные км в «контрнаступе» ВСУ на «линию Суровикина» в минувшем 2023 году, либо ползучее и медленное продавливание в текущем наступлении ВС РФ в 2024 году.

Итак, в текущей войне не было и нет глубоких операций – то есть, нет глубоких прорывов подготовленной обороны противника с решительными целями на окружение и уничтожение вражеских сил. А нет этого по следующим причинам. Перечисляю их по мере убывания значимости:

1) Во-первых, глубоких операций нет потому, что последний раз на нашей Планете реальный опыт решительных, глубоких операций против сопоставимого противника был только в 1945 году. Реально – только в 1945-ом, у всех… Всё последующее и у нас, и на Западе и где-либо ещё – будь то Корея-1950, Будапешт-1956, Вьетнам, Афган, и даже Ирак-199-2003, и Сирия и пр.пр. – это всё операции явно превосходящей стороны против «бармалеев», либо против противника, не сопоставимого по силам и/или средствам.

Но, если вы что-то не делали на протяжении трёх поколений, то значит вы этого банально не умеете. Просто-напросто, никто сегодня – ни НАТО, ни ВС РФ, ни НОАК, никто – не умеют в глубокий прорыв подготовленной обороны сопоставимого противника. Теория (а она на практике ведь тоже растёт в основном из 1945-го) этой практики не заменит. Это, простите за столь детское сравнение, как с ездой на велосипеде – можно в теории много прочитать и даже знать, но пока не поездите, не научитесь… А реальной практики, повторю, ни у кого не было с 1945-го.

2) Во-вторых, это уже специфика текущей СВО. Боевые действия ведутся в условиях отсутствия воздействия на значительную часть разведывательной инфраструктуры обеих сторон. Грубо говоря, разведывательные спутники с обеих сторон никто не сбивает. А со стороны противника впритык к зоне боевых действий беспрепятственно действует даже разведавиация, пилотная и беспилотная. То есть, в текущей войне внезапность возможна только тактическая, на оперативном уровне какая-либо внезапность по факту не возможна. Любое более-менее крупное сосредоточение сил с любой стороны будет быстро вскрыто.

3) Третье. Относительная малочисленность личного состава и, что даже важнее, техники. На том немалом фронте, что мы сегодня имеем, с обеих сторон воюют сотни тысяч человек и, максимум, тысячи единиц любой военной техники. Плотность войск (то, что на языке НАТО обозначается  troop density) относительно линии фронта и площади боевых действий удивительно мала. Если бы с обеих сторон воевали бы миллионы при тысячах танков и сотне тысяч стволов любой артиллерии (и миллионах БПЛА разом, конечно) – возможно, ситуация была бы кардинально иной. Но, как говорят вна Украине, що маемо, то маемо… Ведь как уже ранее констатировалось, у нас СВО похожа не на Мировую войну, а на гражданскую войну в Испании – по технике и тактике в теории и заделах вроде бы есть уже всё, что играло в 1939-45, но в куда более скромном качестве и количестве…

4) И четвёртое. Существующее сегодня относительное превосходство «щита» над «мечом». Именно за последние пару лет массовые дроны, вкупе с прежними и так вполне развитыми средствами противотанковой борьбы, сделали бронетехнику ещё более уязвимой. Современный танк сейчас «в поле», видимо, более уязвим, чем его сопоставимый коллега в поле образца 1943 года... Это соотношение  «щита» и «меча» неизбежно будет меняться, оно никогда не статично, но пока именно так.

BY Волынец Алексей