В далеком прошлом остались литературные герои школьных лет — Печорин, Базаров, Болконский. Как вам на замену им папа Муми-тролля, с которым, прочитав книжки Туве Янссон, нахожу у себя нечто общее, немного завидуя в этот неприветливый ноябрь карапузику?
«Ноябрь — такое время, когда муми-тролли впадают в спячку (и, вообще-то, это очень разумно, если вы не в восторге от холода и темноты)», - сообщает Янссон. Счастливчики! Они могут спать до весны. Нам не дано.
Что сближает Созерцателя с Муми-папой?
Страсть к открытию нового.
Он мысленно строит дом на песке и мчится показывать его, забывая, что пока этот дом существует только у него в голове. Но потом отказывается от своих планов: «Может ли домовладелец быть в то же самое время искателем приключений? Нет! Это исключено!»
Из воспоминаний Муми-мамы: «Он был необыкновенным муми-троллем. Всё время рвался куда-то... Нигде не знал покоя. Так и пропал — отправился следом за хаттифнатами, бродячим народцем».
Сам папа: «Мне было почти досадно, что я не родился, как хаттифнат, под неизвестными блуждающими звездами и не мог, как они, плыть и плыть к недосягаемому горизонту, молчаливый и равнодушный ко всему, и чтобы никто не ждал от меня ничего другого».
Когда он, найденный после исчезновения, предлагает всем вместе отправиться в путешествие и слышит в ответ «Мы уже всюду побывали. Ни одного неизведанного места не осталось!», его ремарка замечательна: «Где-нибудь да осталось. А если нет, мы его придумаем».
Он забавен.
Спасаясь от потопа, бросает бутылку с посланием: «Тот, кто нашел мое письмо, — пожалуйста, сделай всё возможное для моего спасения! Мой дом разрушен наводнением, а сам я сижу на дереве, одинокий, голодный и холодный, и вода подступает всё ближе». Подпись: «Один несчастный муми-тролль».
Любит пофилософствовать.
«Когда плывешь по морю, горизонт представляется бесконечным и непоколебимым. Нормальные же муми-тролли больше всего любят переменчивое и причудливое, неожиданное и своеобразное: берег, который и земля и вода, солнечный заход, который и мрак и свет, и весну, которая и холод и тепло».
Хвастлив, самовлюблен и печален.
«Воспоминания так растрогали его, что он чуть не плакал. Муми-папа всегда был незаурядным и одаренным ребенком, которого никто не понимал. Не понимали его и позже, когда он повзрослел, отчего ему приходилось терпеть немыслимые тяготы. Муми-папа писал и писал, представляя себе, как все раскаются, когда прочтут его мемуары. Но потом снова развеселился и сказал: «Так им и надо!»
Почему я завидую ему?
«Позвольте мне закончить свои мемуары на том, как Муми-мама — самая прекрасная из муми-троллих — вошла в мою жизнь! Она ласковым и понимающим взглядом посмотрела на все мои ребячества, и я стал вести себя здраво и разумно, и вместе с тем жизнь моя утратила очарование дикой свободы… Эта утрата, по-видимому, и засадила меня за мемуары».
Однако вдруг Муми-папа думает: «А что, я легко мог бы сбежать и теперь. Ведь я ещё хоть куда!»
А вот я сбежать, наверное, уже не смогу. Хотя порой хочется. Да и Муми-мама отсутствует.
В далеком прошлом остались литературные герои школьных лет — Печорин, Базаров, Болконский. Как вам на замену им папа Муми-тролля, с которым, прочитав книжки Туве Янссон, нахожу у себя нечто общее, немного завидуя в этот неприветливый ноябрь карапузику?
«Ноябрь — такое время, когда муми-тролли впадают в спячку (и, вообще-то, это очень разумно, если вы не в восторге от холода и темноты)», - сообщает Янссон. Счастливчики! Они могут спать до весны. Нам не дано.
Что сближает Созерцателя с Муми-папой?
Страсть к открытию нового.
Он мысленно строит дом на песке и мчится показывать его, забывая, что пока этот дом существует только у него в голове. Но потом отказывается от своих планов: «Может ли домовладелец быть в то же самое время искателем приключений? Нет! Это исключено!»
Из воспоминаний Муми-мамы: «Он был необыкновенным муми-троллем. Всё время рвался куда-то... Нигде не знал покоя. Так и пропал — отправился следом за хаттифнатами, бродячим народцем».
Сам папа: «Мне было почти досадно, что я не родился, как хаттифнат, под неизвестными блуждающими звездами и не мог, как они, плыть и плыть к недосягаемому горизонту, молчаливый и равнодушный ко всему, и чтобы никто не ждал от меня ничего другого».
Когда он, найденный после исчезновения, предлагает всем вместе отправиться в путешествие и слышит в ответ «Мы уже всюду побывали. Ни одного неизведанного места не осталось!», его ремарка замечательна: «Где-нибудь да осталось. А если нет, мы его придумаем».
Он забавен.
Спасаясь от потопа, бросает бутылку с посланием: «Тот, кто нашел мое письмо, — пожалуйста, сделай всё возможное для моего спасения! Мой дом разрушен наводнением, а сам я сижу на дереве, одинокий, голодный и холодный, и вода подступает всё ближе». Подпись: «Один несчастный муми-тролль».
Любит пофилософствовать.
«Когда плывешь по морю, горизонт представляется бесконечным и непоколебимым. Нормальные же муми-тролли больше всего любят переменчивое и причудливое, неожиданное и своеобразное: берег, который и земля и вода, солнечный заход, который и мрак и свет, и весну, которая и холод и тепло».
Хвастлив, самовлюблен и печален.
«Воспоминания так растрогали его, что он чуть не плакал. Муми-папа всегда был незаурядным и одаренным ребенком, которого никто не понимал. Не понимали его и позже, когда он повзрослел, отчего ему приходилось терпеть немыслимые тяготы. Муми-папа писал и писал, представляя себе, как все раскаются, когда прочтут его мемуары. Но потом снова развеселился и сказал: «Так им и надо!»
Почему я завидую ему?
«Позвольте мне закончить свои мемуары на том, как Муми-мама — самая прекрасная из муми-троллих — вошла в мою жизнь! Она ласковым и понимающим взглядом посмотрела на все мои ребячества, и я стал вести себя здраво и разумно, и вместе с тем жизнь моя утратила очарование дикой свободы… Эта утрата, по-видимому, и засадила меня за мемуары».
Однако вдруг Муми-папа думает: «А что, я легко мог бы сбежать и теперь. Ведь я ещё хоть куда!»
А вот я сбежать, наверное, уже не смогу. Хотя порой хочется. Да и Муми-мама отсутствует.
BY Созерцатель
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world."
from in
