Бундесканцлер

​Гендерные квоты убивают. Буквально

Когда журналисты раскопали неопровержимые доказательства крайне скандальной некомпетентности зелёного министра Анны Шпигель, которая решила замолчать метеоданные ради сохранения рейтинга, что повлекло за собой 134 смерти, самой логичной и ожидаемой реакцией от политика была ее немедленная отставка. Но не смотря на требование оппозиции и давление общественности Анна Шпигель все еще в должности. И чем дольше она сохраняет свой пост — тем острее вопрос. Как это возможно? Быть публично уличенной в преступном провале политики, но не просто остаться на теплом министерском кресле, а даже войти в федеральный кабинет министров. Этот гетеродоксальный ответ многим не понравится, но дело — в ее половой принадлежности.

Предыстория: хотя Европейский центр по борьбе с наводнениями очень точно предсказал сильный дождь и большой риск наводнения в долине Ара на 14 июля, министерство Шпигель выпустило пресс-релиз, в котором говорилось, что «чрезвычайного риска наводнения нет». Анна Шпигель лично просмотрела текст и сделала замечание: «пожалуйста, используйте феминитивы, а потом публикуйте». Ей было важно, чтобы было написано «операторКИ кемпинга». Затем, пока люди в этом самом кемпинге захлебывались водой, Шпигель обсуждала по смс, как бы отвести от себя ответственность и как героически она будет выглядеть на камеру на месте катастрофы.

В 1993 тогдашний министр внутренних дел Рудольф Зайтерс подал в отставку, потому что, по сообщениям СМИ, в ходе антитеррористической операции отряд спецназа убил одного из террористов RAF «в отместку». Сведения оказались ложными, но Зайтерс всё равно ушел, чтобы «не влиять на внутреннее расследование». Ничего удивительного, Зайтерсу не повезло родиться мужчиной, и в случае обвинений ему не доступна опция контраргументов о «мизогинии», «правой кампании ненависти» и «патриархальном восприятии». Именно эти ярлыки ныне вешают на всех, кто, не дай Боже, осмелится критиковать политика-женщину. Будь это Анналена Бербок, состряпавшая свою книжку из отрывков википедии, Эмилия Фестер, нагло врущая с трибуны Бундестага, или Анна Шпигель — погубившая своим эгоизмом 134 человека.

Анна Шпигель попадет в центр скандала не впервые, но каждый раз выходит сухой из воды. У нее есть два козыря: женские привелегии и модная зелёная идентичность. Сначала ее уличили в неправомерном повышении в должности, затем ее министерство покупало на государственные деньги таргетированную рекламу в фэйсбуке. Надо же как-то выращивать зелёный электорат. А незадолго до вступления в должность в Берлине она пообещала, что включит во все документы и коалиционное соглашение гендерно-нейтральный язык. На мой взгляд, каждого из скандалов хватает для отставки. Но только не для Анны Шпигель и подобных ей женщин.

Женщины-политики — это уже давно отдельный класс людей. На словах — бесправные и угнетенные, на деле — привилегированные и защищаемые. А если они еще и от «прогрессивной» партии — то, считай, это двойная вакцина с бустером.

Нет, конечно, чувство стыда и ответственности, потенциал для ошибки присущи обоим полам. Но нужно понимать, какие стимулы система предлагает таким политикам. Зачем конкурировать на равных, получать компетенцию и специализацию, если в кармане есть козырь угнетённости? Это простой путь, экономия энергии. Я не виню женщин, избравших его. Я виню систему, это допускающую и даже поощряющую.

Корни такого порядка предсказуемо уходят в левые и постмодернистские теории. Но это другая тема на такое же количество знаков. А пока почитайте, к какой реальности ведёт политика идентичности, включённости и гендерных квот: раз, два.

www.group-telegram.com/in/bundeskanzlerRU.com/433

1.0K viewsedited  Mar 20, 2022 at 13:48

​Гендерные квоты убивают. Буквально

Когда журналисты раскопали неопровержимые доказательства крайне скандальной некомпетентности зелёного министра Анны Шпигель, которая решила замолчать метеоданные ради сохранения рейтинга, что повлекло за собой 134 смерти, самой логичной и ожидаемой реакцией от политика была ее немедленная отставка. Но не смотря на требование оппозиции и давление общественности Анна Шпигель все еще в должности. И чем дольше она сохраняет свой пост — тем острее вопрос. Как это возможно? Быть публично уличенной в преступном провале политики, но не просто остаться на теплом министерском кресле, а даже войти в федеральный кабинет министров. Этот гетеродоксальный ответ многим не понравится, но дело — в ее половой принадлежности.

Предыстория: хотя Европейский центр по борьбе с наводнениями очень точно предсказал сильный дождь и большой риск наводнения в долине Ара на 14 июля, министерство Шпигель выпустило пресс-релиз, в котором говорилось, что «чрезвычайного риска наводнения нет». Анна Шпигель лично просмотрела текст и сделала замечание: «пожалуйста, используйте феминитивы, а потом публикуйте». Ей было важно, чтобы было написано «операторКИ кемпинга». Затем, пока люди в этом самом кемпинге захлебывались водой, Шпигель обсуждала по смс, как бы отвести от себя ответственность и как героически она будет выглядеть на камеру на месте катастрофы.

В 1993 тогдашний министр внутренних дел Рудольф Зайтерс подал в отставку, потому что, по сообщениям СМИ, в ходе антитеррористической операции отряд спецназа убил одного из террористов RAF «в отместку». Сведения оказались ложными, но Зайтерс всё равно ушел, чтобы «не влиять на внутреннее расследование». Ничего удивительного, Зайтерсу не повезло родиться мужчиной, и в случае обвинений ему не доступна опция контраргументов о «мизогинии», «правой кампании ненависти» и «патриархальном восприятии». Именно эти ярлыки ныне вешают на всех, кто, не дай Боже, осмелится критиковать политика-женщину. Будь это Анналена Бербок, состряпавшая свою книжку из отрывков википедии, Эмилия Фестер, нагло врущая с трибуны Бундестага, или Анна Шпигель — погубившая своим эгоизмом 134 человека.

Анна Шпигель попадет в центр скандала не впервые, но каждый раз выходит сухой из воды. У нее есть два козыря: женские привелегии и модная зелёная идентичность. Сначала ее уличили в неправомерном повышении в должности, затем ее министерство покупало на государственные деньги таргетированную рекламу в фэйсбуке. Надо же как-то выращивать зелёный электорат. А незадолго до вступления в должность в Берлине она пообещала, что включит во все документы и коалиционное соглашение гендерно-нейтральный язык. На мой взгляд, каждого из скандалов хватает для отставки. Но только не для Анны Шпигель и подобных ей женщин.

Женщины-политики — это уже давно отдельный класс людей. На словах — бесправные и угнетенные, на деле — привилегированные и защищаемые. А если они еще и от «прогрессивной» партии — то, считай, это двойная вакцина с бустером.

Нет, конечно, чувство стыда и ответственности, потенциал для ошибки присущи обоим полам. Но нужно понимать, какие стимулы система предлагает таким политикам. Зачем конкурировать на равных, получать компетенцию и специализацию, если в кармане есть козырь угнетённости? Это простой путь, экономия энергии. Я не виню женщин, избравших его. Я виню систему, это допускающую и даже поощряющую.

Корни такого порядка предсказуемо уходят в левые и постмодернистские теории. Но это другая тема на такое же количество знаков. А пока почитайте, к какой реальности ведёт политика идентичности, включённости и гендерных квот: раз, два.

BY Бундесканцлер