Итак, депутаты Заксоба разрешили усыплять бродячих собак. Но только если на территории (или во всей области в целом, или в конкретных муниципалитетах) сложилась экстраординарная ситуация.
А как понять, что она экстраординарная? Правильный вопрос. Вот тут-то собака и зарыта (каламбур)!
Судя по тексту принятого сегодня закона, методику, по которой будет определяться, нормальная ситуация или уже экстраординарная, должно разработать региональное правительство. Метнулся на сайт Минсельхоза — ее еще нет. А взглянуть интересно. Как мерить-то будут? По поголовью свор? По количеству покусанных детей? По тому, появились ли на улицах кошки, или их всех собаки пожрали?
Понимая, что никто из чиновников не захочет в случае ЧП оказаться на месте Байкарова (который стал крайним, лишился работы и еще, возможно, сядет потому, что должен был организовывать отлов в момент, когда погиб ребенок — и никого не волнует, сколько денег ему выделялось, сколько полномочий и т.д.), предположу, что критерии будут максимально мягкими.
Итак, депутаты Заксоба разрешили усыплять бродячих собак. Но только если на территории (или во всей области в целом, или в конкретных муниципалитетах) сложилась экстраординарная ситуация.
А как понять, что она экстраординарная? Правильный вопрос. Вот тут-то собака и зарыта (каламбур)!
Судя по тексту принятого сегодня закона, методику, по которой будет определяться, нормальная ситуация или уже экстраординарная, должно разработать региональное правительство. Метнулся на сайт Минсельхоза — ее еще нет. А взглянуть интересно. Как мерить-то будут? По поголовью свор? По количеству покусанных детей? По тому, появились ли на улицах кошки, или их всех собаки пожрали?
Понимая, что никто из чиновников не захочет в случае ЧП оказаться на месте Байкарова (который стал крайним, лишился работы и еще, возможно, сядет потому, что должен был организовывать отлов в момент, когда погиб ребенок — и никого не волнует, сколько денег ему выделялось, сколько полномочий и т.д.), предположу, что критерии будут максимально мягкими.
However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. READ MORE
from in
