Мы работаем на очень коротких инвестиционных горизонтах, считая, что планировать на 20-30 лет вперед – бессмысленно. Нам будет трудно построить глубокие финансовые рынки, необходимые для инвестиций, потому что мы принимаем слишком низкий уровень рисков. В этом, кстати говоря, не слишком отличаемся от европейского населения, такого же склада как, например, немцы, чехи или поляки. Больше ориентированы на самые простые виды финансовых инструментов, на вклады. Нас не должны обманывать миллионы открытых гражданами брокерских счетов, через многие из них не проводится никаких операций.
- Вопрос ключевой ставки один из наиболее дискуссионных. C одной стороны это очень плохо для предпринимателей, для бизнесменов, для производственников, c другой - население несет деньги в банки.
В середине 2010-х годов было время, когда государство на пару лет перешло к политике установления цен и тарифов, регулируемых государством, по формуле «инфляция минус». Сразу же инфляция снизилась, еще раз обнаружив, что она во многом – неденежная и поэтому бороться с ней только денежными методами, изменяя процент, можно еще сто лет с тем же результатом. В России насыщенность деньгами (денежная масса / ВВП) гораздо ниже, чем в развитых странах. Тем более, она намного ниже, чем в странах сверхбыстрого роста. Поэтому у нас очень мелкий финансовый рынок, дефицит денежных ресурсов, инвестиций. И все время приходится искать каких-то заместителей для того, чтобы финансировать бизнес.
Сегодня мелкий и средний бизнес остался лицом к лицу с высокими процентами по кредитам, пытаясь заместить его серым финансированием или ростом цен, когда в структуру цены как раз закладывается высокий процент, а это, в свою очередь способствует инфляции. Кроме ставки центрального банка, есть и другие методы регулирования объема денежной массы. В частности, напрямую, через ее таргетирование, как это делается, например, долгие годы в Китае. Для центрального банка необязательно представлять себе, что он находится в Лондоне или Нью-Йорке.
- В 2019 году вы называли сложившийся тип экономики «экономикой наказаний». Спустя шесть лет можем ли мы создать «экономику стимулов», о которой вы также писали?
- Для этого – в постконфликтном мире - должны состояться «перезагрузка» в отношениях со странами Запада, и, соответственно, смягчение или отмена санкций. Кроме того, должен начаться быстрый рост на внутренней основе. Формулу такой экономики я неоднократно давал: «продолжительность и качество жизни населения как главная цель + государство развития + социальная рыночная экономика (в будущем)». Вместо перерегулирования и сверхвысоких административных издержек – акцент, прежде всего на стимулы в налогах, проценте, валютном курсе, кредите, бюджетных инвестициях и т.п. В праве – акцент на стимулы, а не наказания.
Тогда настанет очередь притока прямых иностранных инвестиций, потому что устоять перед экономикой, которая быстро растет, для внешних инвесторов, если урегулированы вопросы санкций, невозможно.
Есть ли вероятность такого сценария? Да, конечно. Только нужно будет пройти через так называемую «диктатуру развития» (конечно, не как копию, с учетом всех национальных особенностей). Она хорошо знакома Тайваню, Южной Корее, Сингапуру, Китаю, Вьетнаму, сегодня - Узбекистану. У нас – нэп 1920-х гг. Вероятность – 30 – 40%.
- Как вы оцениваете возможные практические шаги по введению Трампом сверхвысоких тарифов для Китая, учитывая зависимость нашей и европейской экономики от китайской продукции?
- Ответом могут быть торговые, финансовые, валютные войны по всему миру, учитывая, что повышенные тарифы могут относиться не только к Китаю. Все страны начнут еще больше огораживаться, подстегивая деглобализацию и создание региональных полюсов. В мире будет больше нестабильности, неопределенности.
Продолжится тренд по возвращению производств из Азии в США и Европу, точнее по попыткам такого возвращения. Будет процветать финансовый рынок США, на который в условиях роста рисков будут по-прежнему стекаться деньги всего мира.
Мы работаем на очень коротких инвестиционных горизонтах, считая, что планировать на 20-30 лет вперед – бессмысленно. Нам будет трудно построить глубокие финансовые рынки, необходимые для инвестиций, потому что мы принимаем слишком низкий уровень рисков. В этом, кстати говоря, не слишком отличаемся от европейского населения, такого же склада как, например, немцы, чехи или поляки. Больше ориентированы на самые простые виды финансовых инструментов, на вклады. Нас не должны обманывать миллионы открытых гражданами брокерских счетов, через многие из них не проводится никаких операций.
- Вопрос ключевой ставки один из наиболее дискуссионных. C одной стороны это очень плохо для предпринимателей, для бизнесменов, для производственников, c другой - население несет деньги в банки.
В середине 2010-х годов было время, когда государство на пару лет перешло к политике установления цен и тарифов, регулируемых государством, по формуле «инфляция минус». Сразу же инфляция снизилась, еще раз обнаружив, что она во многом – неденежная и поэтому бороться с ней только денежными методами, изменяя процент, можно еще сто лет с тем же результатом. В России насыщенность деньгами (денежная масса / ВВП) гораздо ниже, чем в развитых странах. Тем более, она намного ниже, чем в странах сверхбыстрого роста. Поэтому у нас очень мелкий финансовый рынок, дефицит денежных ресурсов, инвестиций. И все время приходится искать каких-то заместителей для того, чтобы финансировать бизнес.
Сегодня мелкий и средний бизнес остался лицом к лицу с высокими процентами по кредитам, пытаясь заместить его серым финансированием или ростом цен, когда в структуру цены как раз закладывается высокий процент, а это, в свою очередь способствует инфляции. Кроме ставки центрального банка, есть и другие методы регулирования объема денежной массы. В частности, напрямую, через ее таргетирование, как это делается, например, долгие годы в Китае. Для центрального банка необязательно представлять себе, что он находится в Лондоне или Нью-Йорке.
- В 2019 году вы называли сложившийся тип экономики «экономикой наказаний». Спустя шесть лет можем ли мы создать «экономику стимулов», о которой вы также писали?
- Для этого – в постконфликтном мире - должны состояться «перезагрузка» в отношениях со странами Запада, и, соответственно, смягчение или отмена санкций. Кроме того, должен начаться быстрый рост на внутренней основе. Формулу такой экономики я неоднократно давал: «продолжительность и качество жизни населения как главная цель + государство развития + социальная рыночная экономика (в будущем)». Вместо перерегулирования и сверхвысоких административных издержек – акцент, прежде всего на стимулы в налогах, проценте, валютном курсе, кредите, бюджетных инвестициях и т.п. В праве – акцент на стимулы, а не наказания.
Тогда настанет очередь притока прямых иностранных инвестиций, потому что устоять перед экономикой, которая быстро растет, для внешних инвесторов, если урегулированы вопросы санкций, невозможно.
Есть ли вероятность такого сценария? Да, конечно. Только нужно будет пройти через так называемую «диктатуру развития» (конечно, не как копию, с учетом всех национальных особенностей). Она хорошо знакома Тайваню, Южной Корее, Сингапуру, Китаю, Вьетнаму, сегодня - Узбекистану. У нас – нэп 1920-х гг. Вероятность – 30 – 40%.
- Как вы оцениваете возможные практические шаги по введению Трампом сверхвысоких тарифов для Китая, учитывая зависимость нашей и европейской экономики от китайской продукции?
- Ответом могут быть торговые, финансовые, валютные войны по всему миру, учитывая, что повышенные тарифы могут относиться не только к Китаю. Все страны начнут еще больше огораживаться, подстегивая деглобализацию и создание региональных полюсов. В мире будет больше нестабильности, неопределенности.
Продолжится тренд по возвращению производств из Азии в США и Европу, точнее по попыткам такого возвращения. Будет процветать финансовый рынок США, на который в условиях роста рисков будут по-прежнему стекаться деньги всего мира.
BY Яков Миркин
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. In December 2021, Sebi officials had conducted a search and seizure operation at the premises of certain persons carrying out similar manipulative activities through Telegram channels.
from in
