«Путин по-прежнему не хочет мира»

Министр обороны Германии Писториус призвал увеличить количество резервистов и «быть готовыми к нападению России на НАТО к 2030».

По его словам, угроза в 30-х не неминуема. Но она существует. Поэтому к тому времени казармы, инструктора и вооружение уже должны быть готовы.

«Путин прекрасно понимает масштаб наших действий и то, что мы не сдаёмся», — отметил Писториус.

Подобные заявления лишь доказывают, что большая война в Европе — более чем возможна. Чем дальше мир на Украине, тем больше растет её вероятность. Хаос поражает хаос, и в милитаризации Европы есть логика, ведь Россия наращивает свою военную мощь. Этот процесс может остановить только конец конфликта на Украине и взаимные шаги по деэскалации. Иначе военные машины России и НАТО продолжат набирать обороты и в обстановке обоюдного недоверия это рано или поздно приведет к столкновению.

Последние недели показали, на что делает ставку российское руководство в летней кампании и почему уверено в успехе. У ВС РФ — резкий прорыв сразу в нескольких направлениях:

•Внедрение FPV-дронов на оптоволокне и использование связки с дронами-ретрансляторами, что увеличило дальность ударов до 40 км;

•Формирование подразделений операторов дронов с собственной тактикой и задачами;

•Массовое производство «Шахедов», позволяющее наносить удары числом в 200–300 единиц за ночь. Новые «Шахеды» имеют увеличенную массу заряда, скорость и поднимаются на высоту до 4900 метров — вне досягаемости мобильных огневых групп;

•Также сообщается о применении Россией новых баллистических ракет с радиолокационными ловушками и сложной траекторией, затрудняющей перехват.

Всё это — результат системной перестройки, начатой после назначения Белоусова в мае прошлого года. Огромные российские ресурсы направлены в рабочие решения — и довольно быстро дали эффект.

Украина, ранее задававшая темп в дроновой войне, утратила инициативу. The Times пишет: Россия вырвалась вперёд и изменила саму физику поля боя. Война теперь идёт не за квадратные метры, а за маршруты и частоты.

В Курской области беспилотные подразделения перерезали снабжение ВСУ — теперь этот опыт масштабируется по всей линии фронта. Сначала дроны изолируют передовые позиции, после чего небольшие мотоциклетные группы преодолевают «серую зону» и занимают опорные пункты.

Что может противопоставить Украина?

Вдоль фронта строятся сплошные инженерные заграждения — колючая проволока, рвы, «путанка», противопехотные барьеры. По сути, как в Первую мировую. Цель — замедлить наступление и не дать фронту выйти за пределы Донбасса.
Вдоль дорог тянутся километры рыболовных сетей — дешёвое и массовое средство защиты от FPV-дронов, которое используется обеими сторонами, хоть и не даёт гарантии.

Проигрывая в оптоволоконной компоненте, Украина делает ставку на нейросетевую автономность.

ИИ-дроны не требуют связи с оператором, устойчивы к РЭБ и не зависят от катушки с проводом. По расчётам, расход снижается с 8–9 аппаратов на цель до 1–2. Параллельно ищутся новые решения для антидронной борьбы: от скоростных дронов-перехватчиков до выявления точек запуска.

Анонсировано создание «линии дронов» — эшелонированной системы, призванной создать перед российскими частями непреодолимую 50-километровую зону обороны.

Ставка на дальние удары: атаки по инфраструктуре в тылу России с помощью сотен БПЛА могут парализовать авиасообщение и потребуют выключения мобильной связи.

Одновременно запускается производство собственных крылатых и баллистических ракет, не попадающих под западные ограничения. Модернизированный «Нептун» (крылатая ракета, поразившая «Москву») теперь имеет дальность до 1000 км — больше, чем у Storm Shadow. Баллистическая система под условным названием «Гром-2» испытана и передана в производство. В декабре 2024 года Зеленский заявил, что Украина намерена выпустить 30 000 дальнобойных дронов и 3 000 ракет.

Отдельный фронт — Чёрное море. Украина планирует окончательно вытеснить российский флот с помощью БЭКов типа «Магура». Эти платформы несут на борту тонны снаряжения, оснащаются ПЗРК и могут запускать FPV-дроны. Недавно такой аппарат сбил российский истребитель.

Но даже самые амбициозные разработки могут потерять значение, если не удастся остановить текущий темп продвижения ВС РФ. Если Украина не найдёт эффективного ответа на оптоволоконные FPV-дроны, российский фронт двинется заметно быстрее.

Война под куполом дронов — это уже не про огонь и манёвр. Это про скорость адаптации и концентрацию усилий.

Украина отличается гибкой, распределённой моделью: более 500 производителей, быстрая сертификация продукции, краудсорсинг потребностей с передовой, жизненный цикл решений — 3–4 недели вместо десятилетий. Это не армия, а экосистема, способная быстро обновляться.

Россия — наоборот — концентрирует ресурсы на критических направлениях: бюджет, стандартизация, централизованное производство. И именно эта концентрация сейчас даёт результат. На текущем этапе — темп и преимущество у неё.

Довольно известно, что в западных университетах преподаватели, профессора и студенты придерживаются в основном левых взглядов. Например, в американских колледжах большинство из них голосуют за демократов.

Тем не менее представители правых взглядов там тоже есть. Нашел интересный график о распределении республиканцев по научным направлениям. Большинство из них заняты в естественнонаучной сфере, а в гуманитарных и общественных науках их гораздо меньше.

Почему?

▪️Во-первых, возможно, что достаточно левая среда отталкивает от того, чтобы там работать. Поэтому они идут в определенные think-tanks.

▪️Во-вторых, им эти направления — да и высшее образование в целом — не так интересны. Поэтому там они в меньшинстве. Кроме того стоит принять во внимание наблюдение Пикетти о новом делении на «брахманов» и «бизнесменов». Левые просто больше образованны и их привлекает академическая среда, в то время как правые отдают приоритет зарабатыванию денег.

Поэтому война с высшим образованием, которую затеял Трамп, не сделает университеты более правыми и республиканскими. Она просто их разрушит и подорвет научно-образовательный потенциал Америки. Здесь солидарен с Сергеем Егиевым и Константином Сальниковым.

А.Т.

#комментарий

🔹Подпишись на Political Animals

Атаки, переговоры и гарантии

Украина и представители ее коалиции на Западе пытаются использовать ситуацию на линии фронта в целях дискредитации российской переговорной позиции. Якобы, если Москва продолжает наносить дальнобойные удары по территории Украины, а также продвигается на линии фронта, значит в Кремле не готовы к мирному сценарию урегулированию конфликта. Уловка эта применяется не первый раз. Именно за счет нее в 2022 году удалось добиться отвода российских войск из-под Киева. Украинские власти, как известно, затем отказались от Стамбульских соглашений. Поэтому необходимо зафиксировать несколько ключевых моментов:

Россия демонстрирует широкий набор инструментов. Официальные лица неоднократно заявляли, что цели СВО будут достигнуты либо военным, либо дипломатическим путем. Это доказывается на практике. Промедление Украины в рамках переговорного трека будет компенсировано на земле.

Украина – в слабой юридической позиции. Киев апеллирует к эмоциям. Начало переговоров не накладывает никаких обязательств на стороны. Россия как раз и выступает за то, чтобы в рамках переговорного процесса было достигнуто и оформлено конкретное соглашение. Поэтому главная причина продолжения ударов – нежелание Украины урегулировать процесс мирным путем.

Запад атакует информационно. Партнеры Украины намеренно опускают тот факт, что российский массированный удар является ответом на возросшую активность украинских БПЛА, из-за чего закрывались аэропорты и вводились ограничения на работу мобильного интернета в нескольких регионах. Такие манипуляции с информацией будут применяться и далее.

В последние недели в авторитетных западных источниках появляется все больше вбросов о контурах летней военной кампании ВС РФ. Российское наступление однозначно будет использовано в целях дискредитации переговорного трека. Возможны даже демарши со стороны Украины.

Однако сам факт начала ведения переговоров не должен становиться поводом для прекращения боевых действий, если стороны не пришли к такому соглашению и не прописали все условия. Тем более, что в украинских источниках прекращение огня откровенно обсуждается как передышка для ВСУ, а не как «первый шаг на пути к миру».

Понаблюдаем

Сетевая интеллигенция опять стенает, теперь по поводу заявления какого-то «эксперта», что нефти в России хватит на 26 лет. А дальше всё, пора якобы обряжаться снова в лапти.
Но сколько себя помню, с 1980-х годов, всегда кто-то плачется, что нефти у страны осталось на одно поколение.
Вот открыл статью в «Российской газете» от 2004 года, и в ней директор Института геологии нефти и газа РАН академик Алексей Конторович говорит:

«И всё-таки, каким бы ни был реальный ресурс отечественной нефтяной отрасли, не трудно подсчитать, на сколько лет его хватит при нынешних темпах добычи. Если принять запасы в 9 миллиардов тонн, а добычу в 400 миллионов тонн в год, получается чуть больше 20 лет. Причем больше половины разведанной нефти относится к категории трудноизвлекаемых. То есть уже лет через 10-15 лет добывать будет нечего».
15 лет от его прогноза в 2004 году – это 2019 год. По идее Конторовича, мы сейчас уже 6 лет должны были бы жить без нефти.

Или вот статья «Коммерсанта» от 2008 года:
«По данным BP на конец 2007 года, запасы нефти в России составляли 10,9 млрд т (ага, уже 10,9 млрд тонн, а не 9 млрд тонн, как говорил Конторович в 2004 году – Т.). Если предположить, что сегодняшний уровень годовой добычи (около 500 млн т) не изменится, то нефти нам должно хватить примерно на 20 лет. Впрочем, про эти 20 лет в отрасли говорят давно. Ещё в 1990 году преподаватели полушутя-полусерьёзно говорили первокурсникам Московского института нефти и газа имени Губкина о том, что нефти осталось этак лет на 20, так что, мол, погорячились вы, ребята, с выбором отрасли. Правда, тотчас же оговаривались, вспоминая, что когда поступали они, годах в 1960-х, то им говорили то же самое: нефти осталось на 20 лет... Геологоразведка, открывавшая всё новые месторождения, постоянно отодвигала «конец нефти» на более поздние сроки».

На самом деле тот же Конторович говорил, что про реальные запасы нефти в Росси не знает никто. Оценки плавают от его 9 млрд тонн до 20 и даже 30 млрд тонн. Хотя бы потому, что почти совсем не исследованы запасы в Арктике. Плюс развиваются технологии, которые позволяют извлекать бОльшую долю нефти из запасов. И это мы ещё не говорим про запасы сланцевой нефти в России, которую у нас пока не добывают (а в США, к примеру, прекрасно добывают):
«Согласно данным Управления энергетической информации США (EIA), Россия занимает лидирующую позицию в мире по запасам сланцевой нефти. Мировые извлекаемые запасы оцениваются в 345 млрд барр., из них на долю России приходится 75 миллиардов баррелей (или около 11 млрд тонн – Т.). США находятся на втором месте - запасы оцениваются в 58 млрд барр.».

Так что не верьте алармистам по поводу скорого окончания нефти в России.
А вбросы время от времени про скорую кончину нефти – это скорее всего лоббистские желания нефтяных компаний, Росгеологии и других ведомств выбить какие-то преференции и дополнительные бюджетные деньги (в случае ведомств) на геологоразведку.