Мячин

Вот вам маленькое замечание на полях.

Есть две крайности, с которыми мы неизбежно сталкиваемся всякий раз, когда речь заходит об этногенезе того или иного народа. Первая крайность - т. н. примордиализм. Эта концепция предполагает, что этнос живет в своем нынешнем ареале чуть ли не от сотворения мира. Хорошо известны, например, работы украинских националистов, которые возводят этногенез украинцев к племенам трипольской археологической культуры, жившим аж в V тысячелетии до н. э. В политике примордиалистские концепции служат "научной" базой для ультраправых политиков вроде Гитлера, который возводил рождение "немецкой нации" к битве в Тевтобургском лесу в сентябре 9 года н. э., не особо обращая внимания на список тогдашних германских племен: херуски, маркоманы, марсы, хатты и т. д. Никаких баварцев или саксонцев в этом списке, как нетрудно заметить, нет. Тем не менее, Гитлер сделал из этого политическую догму, потому что ему нужно было искусственно удлинить историю немцев и доказать тем самым свою фашистскую "правду".

Вторая крайность присуща, наоборот, либералам или коммунистам, которых медом не корми, но дай доказать "объективные социальные законы". В их понимании народы возникают из механического смешения разнородных элементов. Открываешь учебник и начинается: французы возникли из смешения франков, галлов и римлян, русские - это смесь славян, монголов и финно-угров и т. .д. Мол, если мы запихаем в одну нишу (крупный город, например) людей разных народов и рас, эти люди непременно полюбят друг друга, переженятся, перемешаются - и всё будет по путю. Эта концепция очень хорошо ложится на современную политическую практику мультикультурализма, но по факту она сильно оторвана от реальности и не учитывает базовых принципов этногенеза. Приезжая в большой город, человек первым делом находит в нем свою общину, диаспору, а не бежит в загс жениться на первой попавшейся ему на глаза местной бледнолицей жительнице. Бледнолицая жительница только фыркнет и заорет: "Пошел вон в свой кишлак, скотина!". Вот что будет. Либеральная повесточка, конечно, смягчает такие конфликты, но не меняет сути дела, - потому что через четыре года к власти все равно приходит Трамп или Мерц, который грозиться выгнать всех мигрантов на историческую родину, и тогда бледнолицые жительницы мгновенно вспоминают о том, кто они на самом деле, и выходят замуж за успешного бледнолицего финансиста, а мигрант остается ни с чем и идет в гости к пьяной проститутке, неважно из какого народа. Из связи мигранта с проституткой образуется низкоклассовая метисная группа, только и всего.

Истина лежит посередине. Если у нас есть какой-то сильный этнический субстрат, он втянет в себя инородные элементы, при условии, что эти элементы давно находится в симбиозе с местными. Русский человек, например, достаточно легко женится на татарке, потому что русский и татарский этносы симбиотичны еще с домонгольских времен, когда на одном берегу Волги жили, условно, муромцы и нижегородцы (Нижний Новгород основан в 1221 году как раз накануне "ига"), а на другом - волжские булгары. Основной элемент в великорусском этносе - славянский, а всё остальное понемножку на него налипло, не меняя антропологического типа и языковой базы. Медленно уходя на северо-восток со своей изначальной прикарпатской родины, славяне постепенно разрослись, сохранили язык, но сменили название этноса, которое они позаимствовали у своих скандинавских князей. Во французском этногенезе главную роль сыграли галлы, численность которых накануне завоевания Цезарем была уже 5 миллионов, по самым скромным оценкам. В имперскую эпоху к галлам добавились римские колонисты, а уже потом всякие франки и бургунды, - но в итоге эта солянка заговорила на сильно испорченном латинском языке, потому что это был язык администрации и церкви, а имя этноса, как и в случае с русскими, досталось им от военной знати. При этом галлы не автохтоны, они тоже пришли с востока в середине I тыс. до н. э., вытеснив лигуров и иберов.

Вот и всё.

www.group-telegram.com/it/borismyachin.com/1962

3.8K viewsedited  Dec 14 at 14:48

Вот вам маленькое замечание на полях.

Есть две крайности, с которыми мы неизбежно сталкиваемся всякий раз, когда речь заходит об этногенезе того или иного народа. Первая крайность - т. н. примордиализм. Эта концепция предполагает, что этнос живет в своем нынешнем ареале чуть ли не от сотворения мира. Хорошо известны, например, работы украинских националистов, которые возводят этногенез украинцев к племенам трипольской археологической культуры, жившим аж в V тысячелетии до н. э. В политике примордиалистские концепции служат "научной" базой для ультраправых политиков вроде Гитлера, который возводил рождение "немецкой нации" к битве в Тевтобургском лесу в сентябре 9 года н. э., не особо обращая внимания на список тогдашних германских племен: херуски, маркоманы, марсы, хатты и т. д. Никаких баварцев или саксонцев в этом списке, как нетрудно заметить, нет. Тем не менее, Гитлер сделал из этого политическую догму, потому что ему нужно было искусственно удлинить историю немцев и доказать тем самым свою фашистскую "правду".

Вторая крайность присуща, наоборот, либералам или коммунистам, которых медом не корми, но дай доказать "объективные социальные законы". В их понимании народы возникают из механического смешения разнородных элементов. Открываешь учебник и начинается: французы возникли из смешения франков, галлов и римлян, русские - это смесь славян, монголов и финно-угров и т. .д. Мол, если мы запихаем в одну нишу (крупный город, например) людей разных народов и рас, эти люди непременно полюбят друг друга, переженятся, перемешаются - и всё будет по путю. Эта концепция очень хорошо ложится на современную политическую практику мультикультурализма, но по факту она сильно оторвана от реальности и не учитывает базовых принципов этногенеза. Приезжая в большой город, человек первым делом находит в нем свою общину, диаспору, а не бежит в загс жениться на первой попавшейся ему на глаза местной бледнолицей жительнице. Бледнолицая жительница только фыркнет и заорет: "Пошел вон в свой кишлак, скотина!". Вот что будет. Либеральная повесточка, конечно, смягчает такие конфликты, но не меняет сути дела, - потому что через четыре года к власти все равно приходит Трамп или Мерц, который грозиться выгнать всех мигрантов на историческую родину, и тогда бледнолицые жительницы мгновенно вспоминают о том, кто они на самом деле, и выходят замуж за успешного бледнолицего финансиста, а мигрант остается ни с чем и идет в гости к пьяной проститутке, неважно из какого народа. Из связи мигранта с проституткой образуется низкоклассовая метисная группа, только и всего.

Истина лежит посередине. Если у нас есть какой-то сильный этнический субстрат, он втянет в себя инородные элементы, при условии, что эти элементы давно находится в симбиозе с местными. Русский человек, например, достаточно легко женится на татарке, потому что русский и татарский этносы симбиотичны еще с домонгольских времен, когда на одном берегу Волги жили, условно, муромцы и нижегородцы (Нижний Новгород основан в 1221 году как раз накануне "ига"), а на другом - волжские булгары. Основной элемент в великорусском этносе - славянский, а всё остальное понемножку на него налипло, не меняя антропологического типа и языковой базы. Медленно уходя на северо-восток со своей изначальной прикарпатской родины, славяне постепенно разрослись, сохранили язык, но сменили название этноса, которое они позаимствовали у своих скандинавских князей. Во французском этногенезе главную роль сыграли галлы, численность которых накануне завоевания Цезарем была уже 5 миллионов, по самым скромным оценкам. В имперскую эпоху к галлам добавились римские колонисты, а уже потом всякие франки и бургунды, - но в итоге эта солянка заговорила на сильно испорченном латинском языке, потому что это был язык администрации и церкви, а имя этноса, как и в случае с русскими, досталось им от военной знати. При этом галлы не автохтоны, они тоже пришли с востока в середине I тыс. до н. э., вытеснив лигуров и иберов.

Вот и всё.

BY Мячин