Мой духовник - монах. И на исповедь я хожу в монастырь. В конце всенощной службы после полиелея выходят из алтаря отцы исповедовать своих чад. К моему батюшке всегда выстраивается изрядная очередь. Сначала исповедуются отцы, затем право очереди переходит к послушникам, после них исповедуются трудники, ну а потом уже и все остальные. Каждую всенощную к моему батюшке приходит каяться и архимандрит N. И каждый раз он кланяется трудникам и мне, спрашивая разрешения подойти к отцу. Ко мне же каждый раз подходит и благословляя, спрашивает: "Ну, ты уже исповедовался?" "Нет еще, - отвечаю. - Я потом, сейчас Вы, батюшка". Но такие церемонии к сожалению мы себе позволяем не со всеми ближними, спешащими покаяться Господу в своих грехах. Меня, например, постоянно раздражают трудники. То-есть, трудники на исповеди - это мое постоянное борение с темной частью своей души. Обычно я ропщу на то, что они даже не спрашивают меня, на исповедь ли я пришел, а просто нагло встают впереди. Игнорируют меня, человека в годах, с длинной седой бородой... Ну, и так далее... Но я стою и смиряюсь. Раньше когда-то жаловался батюшке на такую "несправедливость", но тот спросил меня, считаю ли я себя лучше них в глазах Господа?" Ну, я сразу и заткнулся. Стою смиряюсь, но внутри часто встают, как волны, грозные и недобрые монологи. Прости меня, Господи! Ибо только Ты их слышишь. А тут, на прошлой неделе, один из трудников возьми и спроси у меня: "Вы, - спрашивает, - тоже к отцу Х на исповедь стоите?" И вежливо же спросил. Научился хоть чему-то за три месяца, слава Богу! Так я подумал, но сказал-то совсем другое: "Это вы, - отвечаю, - тоже к отцу Х! А я к нему уже 6 лет хожу!". Ну, сказал, постоял секунд 5 в этой своей гордости, и так мне худо стало! Трудник куда-то ушел. Я уже подумал, что он совсем обиделся на меня. Но нет. Смотрю, вернулся. Ну, я радостно и говорю ему на ухо: "Знаете, - говорю, - я ошибся. не 6 лет, а вот уже все 8 лет стою в этой очереди на исповедь к отцу Х. Но как был скотиной, так скотиной и остался".
P. S. Написал я эти слова уже пять лет тому назад. Написал, да и отправил их духовнику своему, чтобы он понимал, что за страсти меня терзают, когда к нему на исповедь стою. Прочел батюшка, ничего не ответил. Подхожу на следующей всенощной на исповедь, а там все те же трудники, но как-будто только меня и ждали. Столько внимания уделили, и без очереди, пожалуйста, отче, проходите. Только ковровой дорожки не было. Я согласен с батюшкой. Полезной идеей было переслать мой рассказ всем причастным). Всем стало получше, когда не только о себе, любимом, думаешь.
Мой духовник - монах. И на исповедь я хожу в монастырь. В конце всенощной службы после полиелея выходят из алтаря отцы исповедовать своих чад. К моему батюшке всегда выстраивается изрядная очередь. Сначала исповедуются отцы, затем право очереди переходит к послушникам, после них исповедуются трудники, ну а потом уже и все остальные. Каждую всенощную к моему батюшке приходит каяться и архимандрит N. И каждый раз он кланяется трудникам и мне, спрашивая разрешения подойти к отцу. Ко мне же каждый раз подходит и благословляя, спрашивает: "Ну, ты уже исповедовался?" "Нет еще, - отвечаю. - Я потом, сейчас Вы, батюшка". Но такие церемонии к сожалению мы себе позволяем не со всеми ближними, спешащими покаяться Господу в своих грехах. Меня, например, постоянно раздражают трудники. То-есть, трудники на исповеди - это мое постоянное борение с темной частью своей души. Обычно я ропщу на то, что они даже не спрашивают меня, на исповедь ли я пришел, а просто нагло встают впереди. Игнорируют меня, человека в годах, с длинной седой бородой... Ну, и так далее... Но я стою и смиряюсь. Раньше когда-то жаловался батюшке на такую "несправедливость", но тот спросил меня, считаю ли я себя лучше них в глазах Господа?" Ну, я сразу и заткнулся. Стою смиряюсь, но внутри часто встают, как волны, грозные и недобрые монологи. Прости меня, Господи! Ибо только Ты их слышишь. А тут, на прошлой неделе, один из трудников возьми и спроси у меня: "Вы, - спрашивает, - тоже к отцу Х на исповедь стоите?" И вежливо же спросил. Научился хоть чему-то за три месяца, слава Богу! Так я подумал, но сказал-то совсем другое: "Это вы, - отвечаю, - тоже к отцу Х! А я к нему уже 6 лет хожу!". Ну, сказал, постоял секунд 5 в этой своей гордости, и так мне худо стало! Трудник куда-то ушел. Я уже подумал, что он совсем обиделся на меня. Но нет. Смотрю, вернулся. Ну, я радостно и говорю ему на ухо: "Знаете, - говорю, - я ошибся. не 6 лет, а вот уже все 8 лет стою в этой очереди на исповедь к отцу Х. Но как был скотиной, так скотиной и остался".
P. S. Написал я эти слова уже пять лет тому назад. Написал, да и отправил их духовнику своему, чтобы он понимал, что за страсти меня терзают, когда к нему на исповедь стою. Прочел батюшка, ничего не ответил. Подхожу на следующей всенощной на исповедь, а там все те же трудники, но как-будто только меня и ждали. Столько внимания уделили, и без очереди, пожалуйста, отче, проходите. Только ковровой дорожки не было. Я согласен с батюшкой. Полезной идеей было переслать мой рассказ всем причастным). Всем стало получше, когда не только о себе, любимом, думаешь.
BY Молитвами святых отец наших
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised.
from it
