Про Ребекку Куанг говорят давно и много, но у меня возникло желание почитать ее книги, лишь когда я прочитала про "Yellowface". Сюжет попахивает “Правдой о деле Гарри Квеберта”, “Шелкопрядом” и немножко “Исчезнувшей”: жили-были две подружки-писательницы, звезда Афина и неудачница Джун. Звезда подавилась блинчиком и умерла, а неудачница украла ее рукопись и стала звездой. Что могло пойти не так?
Во многих обзорах этой книги говорится совершенно логичное и важное: роман рассказывает о том, как живется писателю в издательском бизнесе, особенно если писатель принадлежит к какому-то меньшинству или если не принадлежит, но о нем пишет. Много о культурной апроприации, о беспощадности рынка, критике, интернет-троллях (привет, Ink Black Heart!), конкуренции и иерархии. Но для меня самым интересным оказалось совсем не это.
Не напрасно среди своих ассоциаций я упомянула “Исчезнувшую” Гиллиан Флинн, ведь в романе Куанг повествователь - та самая подружка-неудачница, которая стала звездой, и самым увлекательным для меня тут оказалось то, как плавно съезжают ее моральные и ценностные ориентиры после присвоения чужого романа.
Когда в центре повествования стоит явно отрицательная героиня, она окрашивает весь текст, и читатель волей-неволей встает на ее точку зрения.
Так, когда Джун редактирует роман Афины (от которого она изначально осталась в полном восторге), она меняет ряд сцен, и упрощает часть текста. Одна из причин - Афина не делала текст ближе читателю, ведь если у читателя есть гугл, он сам прекрасно в состоянии приблизиться к тексту. Джун называет такой подход высоколобым снобизмом и с упоением редактирует те части текста, которые, вероятно, ей самой как читателю просто оказались не по зубам.
Когда Джун выступает на презентациях романа, она уже окончательно уверена, что без нее книга бы точно не увидела свет, ведь именно она сделала ее читабельной, удобоваримой и прекрасной. Когда ей предъявляют те или иные обвинения, она даже во внутреннем монологе сама с собой говорит о книге как о своей: мол, я сделала такой выбор, я написала именно так, я провела исследования, я выбрала эти аргументы… Маска прирастает к лицу, украденный роман - к плагиатору.
Если в самом начале Джун испытывала к Афине только лишь жгучую зависть, то, сама став литературной звездой, она все дальше и дальше принижает память о погибшей подруге, вспоминая самые непривлекательные ее поступки, выискивая обидки и мелкие пакости в ее жизни, примерно как квартет древнегреческих сектантов отзывался об убиенном Банни.
Заметьте, во всех своих впечатлениях я еще ни разу не коснулась того, что Афина была этнической китаянкой, и львиная доля конфликтов происходила как раз из-за того, что Джун, белая женщина, представила роман о китайцах. Это несомненно важная и во многом сюжетообразующая часть, но для меня она оказалась отнюдь не главной.
Важным оказалось то, как, подобно Эми из “Исчезнувшей”, Джун никогда не сдается. Как она в момент кризиса готова рассказать всю правду и так исправить содеянное хотя бы на бумаге (привет, “Искупление”!!!), но, на выходе из самого болезненного кризиса она, как птица феникс, восстает с уже новой концепцией себя, с новой версией правды, с прекрасным новым сюжетом прошлого ради восхитительного маркетингового будущего.
Про Ребекку Куанг говорят давно и много, но у меня возникло желание почитать ее книги, лишь когда я прочитала про "Yellowface". Сюжет попахивает “Правдой о деле Гарри Квеберта”, “Шелкопрядом” и немножко “Исчезнувшей”: жили-были две подружки-писательницы, звезда Афина и неудачница Джун. Звезда подавилась блинчиком и умерла, а неудачница украла ее рукопись и стала звездой. Что могло пойти не так?
Во многих обзорах этой книги говорится совершенно логичное и важное: роман рассказывает о том, как живется писателю в издательском бизнесе, особенно если писатель принадлежит к какому-то меньшинству или если не принадлежит, но о нем пишет. Много о культурной апроприации, о беспощадности рынка, критике, интернет-троллях (привет, Ink Black Heart!), конкуренции и иерархии. Но для меня самым интересным оказалось совсем не это.
Не напрасно среди своих ассоциаций я упомянула “Исчезнувшую” Гиллиан Флинн, ведь в романе Куанг повествователь - та самая подружка-неудачница, которая стала звездой, и самым увлекательным для меня тут оказалось то, как плавно съезжают ее моральные и ценностные ориентиры после присвоения чужого романа.
Когда в центре повествования стоит явно отрицательная героиня, она окрашивает весь текст, и читатель волей-неволей встает на ее точку зрения.
Так, когда Джун редактирует роман Афины (от которого она изначально осталась в полном восторге), она меняет ряд сцен, и упрощает часть текста. Одна из причин - Афина не делала текст ближе читателю, ведь если у читателя есть гугл, он сам прекрасно в состоянии приблизиться к тексту. Джун называет такой подход высоколобым снобизмом и с упоением редактирует те части текста, которые, вероятно, ей самой как читателю просто оказались не по зубам.
Когда Джун выступает на презентациях романа, она уже окончательно уверена, что без нее книга бы точно не увидела свет, ведь именно она сделала ее читабельной, удобоваримой и прекрасной. Когда ей предъявляют те или иные обвинения, она даже во внутреннем монологе сама с собой говорит о книге как о своей: мол, я сделала такой выбор, я написала именно так, я провела исследования, я выбрала эти аргументы… Маска прирастает к лицу, украденный роман - к плагиатору.
Если в самом начале Джун испытывала к Афине только лишь жгучую зависть, то, сама став литературной звездой, она все дальше и дальше принижает память о погибшей подруге, вспоминая самые непривлекательные ее поступки, выискивая обидки и мелкие пакости в ее жизни, примерно как квартет древнегреческих сектантов отзывался об убиенном Банни.
Заметьте, во всех своих впечатлениях я еще ни разу не коснулась того, что Афина была этнической китаянкой, и львиная доля конфликтов происходила как раз из-за того, что Джун, белая женщина, представила роман о китайцах. Это несомненно важная и во многом сюжетообразующая часть, но для меня она оказалась отнюдь не главной.
Важным оказалось то, как, подобно Эми из “Исчезнувшей”, Джун никогда не сдается. Как она в момент кризиса готова рассказать всю правду и так исправить содеянное хотя бы на бумаге (привет, “Искупление”!!!), но, на выходе из самого болезненного кризиса она, как птица феникс, восстает с уже новой концепцией себя, с новой версией правды, с прекрасным новым сюжетом прошлого ради восхитительного маркетингового будущего.
Правда - это позапрошлый век. Скандал правит бал.
#валентина #английский #перевелось
BY Не перевелись ещё
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In view of this, the regulator has cautioned investors not to rely on such investment tips / advice received through social media platforms. It has also said investors should exercise utmost caution while taking investment decisions while dealing in the securities market. Continuing its crackdown against entities allegedly involved in a front-running scam using messaging app Telegram, Sebi on Thursday carried out search and seizure operations at the premises of eight entities in multiple locations across the country. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world."
from it
