Пушкин. Эх, брат, что же ты говоришь такое?

Жуковский. Ты не понял. Если достоинство есть, отобрать его невозможно. А как перед Господом нашим мы достоинство сохраняем? Думал об этом? Отдай мне стишок.

Пушкин. Ни в коем случае.

Праздник Святой Троицы филологи и люди искусства тоже могли бы считать своим профессиональным. Сошествие Святого Духа дало апостолам чудесную возможность говорить на всех языках. Умение говорить на языке другого - это гораздо больше, чем знание иностранного языка. Это дар понимания. И православная традиция и осознает его именно как дар Божий, не меньше. Этот праздник в этом смысле - существенное содержательное добавление ко дню славянской письменности, поскольку письменность без умения понять другого бессильна.

[космос]

Корабль степей элеватор.
Ночью замок к отлету готов.
Громада топливных баков.
Замиранье открытых ртов.

Тайна господней пшеницы.
Запасы на станции мир.
Звёзд повернуты лица.
Тихо шипящий эфир.

Тоненький голос из рубки.
В небо и темную ночь
тянутся тонкие звуки,
космос им сможет помочь.

#чистоеполе

В этом году у меня вышли роман и большой очерк - и я осознал, насколько большая проза не дружит с социальными сетями. Представить себе не могу, чтобы я публиковал куски из нее в своих соцсетях или в этом канале. Во-первых, любого персонажа сразу примут за меня, во-вторых, что может сказать кусочек ткани о пошитом из него целом. Иногда встречаю писателей-прозаиков, которые размещают именно большие прозаические куски - и понимаю, что это выглядит диковато. Но при этом, прозаик, который как бы не представлен в соцсетях, - это тоже как-то несовременно, что ли. А если давать просто ссылки на вышедшее, то это, конечно, очень нечасто. Не нашел пока решения, как это органично сопрячь, как дать тексту жить и в сиюминутном формате.

Поэзия, литература учит как бы постоянно доставать из себя и показывать себе то, с чем потом не всегда понятно, что делать, потому что обыденная жизнь этой интенсивности почти не востребует. Жизнь наоборот требует как бы постепенного омертвения, развития способности внутренне засыпать, отключать рефлексию, тупеть, забывать, больше спать. А то, что ты из себя вытащил, назад засунуть очень непросто. Вот и выходит, что поэзия делает человека уязвимее и, расширяя его внутреннее пространство, создаёт предпосылки для кардинально повышения требований к себе и своей жизни, что, скажем так, не всегда комфортно. Так что это не шутки: стишок написать.

Забавный вычитал факт о форме оппозиции власти в литературе Ростова-на-Дону советского периода. В конце 60-х квартиру поэта Леонида Григорьяна, главного поэта с репутацией вольнодумца, держателя салона, посетил Солженицын, который в то время носил боцманскую бороду. Там состоялся разговор. После этого сам Горигорьян, его друг, блестящий прозаик Виталий Семин, поэт Эдуард Холодный отпустили такие же бороды и ходили с ними до конца жизни, даже когда борода Солженицына стала уже классической. Конечно, для позднесоветского времени это был своеобразный язык. Знак присяги неким ценностям, которым в официальном поле места не находилось. Мне кажется, это важная характеристика неподцензурного Ростова. Наверное надо добавить, что квартира Григорьяна прямо за стеной моей квартиры.

Сорок пять. Никакого ощущения подведения итогов. Жизнь - борьба. Идей гораздо больше, чем я могу воплотить. А может, и даст Господь сил. Спасибо родным, с каждым годом ценность родного круга растет. Спасибо жене, верила в меня, когда еще и непонятно, во что тут верить.

Тем, кто хочет меня поздравить, рекомендую обратить внимание на выход в этом году моего романа-мениппеи "Облик Протея" - это важное событие идущего года.

26 июня в Донская государственная публичная библиотека состоится встреча со мной, приуроченная к выходу книги. Будем говорить о романе, о прозе, о литературе в целом. Читать фрагменты. Расскажу о замысле трилогии "Действующие лица", первой частью которого является роман "Облик Протея". Как эволюционировал замысел романа о предпринимательстве в России. Почему русская литература не любит предпринимателей. Как поэт работает с прозой. Что такое роман-мениппея.

Так вот к этому времени роман можно успеть прочитать - тогда мероприятие покажется интереснее).

В мероприятии можно участвовать офлайн и онлайн, всем зарегистрированным будет выслана ссылка для подключения.

Зарегистрироваться на эту встречу можно по первой ссылке, а по второй - найти заранее книгу. Или можно просто написать мне, некоторое количество авторских еще осталось.

Обращаю внимание, что в чате этого канала возникло отдельное сообщество, которое иногда живёт своей жизнью - я обнаруживаю порой с опозданием, что в чате та или иная тема получает бурное развитие. Чтобы видеть эту жизнь, в чат канала лучше отдельно добавиться. Среди участников чата вижу ряд уважаемых поэтов, редакторов и просто знакомых.

Критик Ольга Балла о моей книге стихов "Чистое поле" в свежем номере "Пироскафа":

«Поле» в пятом сборнике стихов Владимира Козлова (тут, скорее, есть все основания говорить о цельной поэтической книге, о едином выстроенном высказывании) — столько же реальный образ южнорусской степи и связанного с нею человеческого существования, сколько и совокупность интуиций, организующая всё поэтическое пространство книги. Образ — многомерный и многоуровневый, притом открытый для постоянного достраивания, которое на протяжении всей книги и происходит.

Критик отмечает некоторое косноязычия автора, а автор утверждает, что над этим косноязычием немало потрудился, а значит это уже не косноязычие. Но это мелочи.

Спасибо, неслучайному внимательному читателю!

Целиком статья тут.

У меня был опыт, когда я попытался формализовать критерии оценки стихотворения. Сделал это в рамках какой-то лекции и предупредил, что это просто утопическая попытка, которая возможна только в живом разговоре. Потому что, с одной стороны, многим очень хочется разложить все по полочкам, но, с другой, они первые распнут того, кто это сделает, даже в экпериментальном режиме. В этом смысле поэзия - это тайна, которую охраняет дракон, пожирающий умников.

Композиция Евгения Водолазова (Neiron Ash). Владимир читает стихи из сборника «Чистое поле».

Если художнику хоть в какой-то мере свойственно ощущение дара – причем, неважно, мира ли в целом как дара, способности ли видеть и слышать этот мир, подбирать ли слова – он в любом случае оказывается невольно втянут в особого рода отношения со своим даром. Признать приятие дара в некотором смысле все равно, что признать за собой особые обязательства. У принявшего дары возникает долг – долг благодарности. Но кому? чему? как его отдавать? в какой форме? с какой, извините, периодичностью? – вопросов гораздо больше, главное, что рефлексия об этом становится частью кухни человека, впустившего в свою жизнь дар.

Да, и долги такого рода отдаются исключительно творческой активностью.

Это состояние не очень ассоциируется с состоянием свободы. Для этого человека свободой станет тот иногда краткий момент, когда долг благодарности уплачен, а новый еще не накоплен. Когда можно смотреть на мир и радоваться ему без гнетущего ощущения, что постоянно берешь в долг то, чего не можешь отдать. Когда ты думаешь, что вот конкретно сегодня ты смог найти силы и способности для более или менее ощутимой ответной благодарности миру.

При этом ты, конечно, совершенно уверен в том, что эта благодарность сообщила миру некое дополнительное качество – качество оформленности, которая делает его красоту более доступной для восприятия обывателем, который, как правило, плохо различает ее в мире, если он особенным образом для него не приготовлен. Не приготовлен иногда в буквальном смысле в качестве блюда. В качестве блюда мир всегда красив, но пригоден лишь для утоления аппетита. А твоя благодарность оставила его в первозданном виде, но – обнажила его красоту. Это такая экологичная благодарность, хотя творчество, заметим, тоже очень даже может быть жестоким, не просто склонным к насилию, а просто воплощающим это насилие.

Ты, наконец, обретаешь на какой-то момент ощущение пойманного баланса – таких отношений с миром, которые кажутся равноправными, отношений, с которыми у тебя ассоциируется идея правильности мироустройства хотя бы на отдельно взятом участке. И если ты это ощущение поймал, теперь всю жизнь придется ловить его, бегать за ним, достигать его и снова терять. Но это – хорошая зависимость. Позитивный ритуал, как сейчас выражаются.

Андрей Василевский, главный редактор журнала "Новый мир", который я очень ценю, вчера объявил, что в 2026 году журнал может перестать выходить в бумаге. Признаться, я не думал, что до такого дойдет. Мне казалось, что несколько лет назад толстым журналам удалось донести мысль, что они достояние отечества, и прямо скажем - сравнительно не очень больших по государственным меркам ресурсов требует содержание этого достояния в достойном состоянии. В конце концов, почему бремя национального достояния должна нести лишь горстка аскетичных служителей - разве справедливо не помогать им?

Но это все сотрясание воздуха, конечно.

Если команда убедилась, что помощи она не получит, то, возможно, настала пора реформировать это образование по своему усмотрению. Не стесняться ни сокращения количества выходов, ни сокращения тиража, ни иных нововведений. Сохранение институции и ее жизнеспособность гораздо важнее. Если остались силы - надеюсь, остались, они берутся в такие моменты откуда-то.

Дорогие друзья и коллеги, работающие в любимом журнале, если вы знаете, как мы можем помочь, если нужно придумать новый план, не молчите, пожалуйста, давайте попробуем что-то сделать.

В "Новом журнале", выходящем в Нью-Йорке с 1942 года, вышла моя подборка, за которую спасибо Владимиру Гандельсману. Здесь дам текст, которым я надеюсь когда-нибудь завершить новую книгу стихов. Строки должны даваться на пустой странице с увеличенным междустрочным интервалом.


ЧИСТАЯ ДОСКА


Шум окружающего мира утихает;


остается лишь несколько нужных слов,


подчеркивающих белизну пустой страницы;


сознание отмечает облегчение,


признавая лечебные свойства


предложенного соотношения


победившего белого фона


и очень скромных черных букв,


претендующих не заполонить,


а освободить – и когда


ты перевернешь страницу, ты сможешь


взглянуть на эту жизнь так,


как будто ты увидел ее впервые.

Главная моя художественная новинка этого года: Владимир Козлов. «Облик Протея». Роман-мениппея (СПб.: Пальмира, 2025).

Аннотация: «Облик Протея» — неклассический, непредсказуемый роман-размышление об облике человека в современном мире — и природе предпринимательства в России. Главный герой — воплощение русского индивидуалиста, который сформировался в постсоветский период и который постоянно находится в поисках своей идентичности. Его история начинается на стихийном рынке Таганрога, продолжается в интеллектуальных кругах Москвы девяностых, солнечных городах Европы нулевых, центрах деловой жизни десятых. Но весной 2022 года герой, который думал, что несёт в мир свет прогрессивных решений, оказался в ситуации ревизии всей картины мира. Жанр произведения определен автором как роман-мениппея. Мениппея — архаичная форма романа, которая отличается установками на диалог, спор идей, сатиру. Роман представляет собой первую часть трилогии «Действующие лица».

От себя добавлю: русская литература сопротивляется образу предпринимателя, делового человека, она привыкла давать его в образа Остапа Бендера или купцов Островского, а он – гораздо сложнее. Русская литература привыкла смотреть на него свысока, а он - соль постсоветского периода. Не понять нам современной России, не понимая, откуда взялся и как устроен деловой человек, и что у него в голове. Я жил с этим ощущением много лет, в то же время понимал, что одного героя для такой задачи недостаточно. Потому и задумана трилогия. В «Облике Протея» в центре не самый приятный, авантюристичный интеллектуал, крайний индивидуализм которого нашел воплощение в его подходе к делу. Парадоксально, но это оказалось возможно: стратегии для регионов и компаний может разрабатывать индивидуальный предприниматель – ИП Кудрявцев. Но и пределы индивидуализма потому открываются именно этому герою.

Напомню, что презентация романа состоится 26 июня в Ростове, можно принять участие и онлайн, но зарегистрироваться.

Роман можно заказать на сайте издательства или на Озоне.

Ну и можно просто мне написать.

Тема письма от незнакомого человека в редакторской почте: "Я написал стихотворение".

Даже и без стихотворения автор вызывает сразу бурю самых противоречивых чувств, задевает, так сказать, за живое.

Вчера посреди дня почувствовал, что сил нет. Давно хочу в отпуск, но пока нельзя. Так вот, нет сил, сижу - туплю. И тут вспоминаю одну идейку художественную, которая уже несколько дней в голове варится. Все откладываю и берусь за нее. Через двадцать минут понимаю, что меня всего уже аж потряхивает от энергии, настолько рвется следующее слово. Живой образ, друзья, - это неповторимый источник энергии. Не надо мучиться и выдавливать из себя, надо найти то, что питает, заряжает, как только к нему прикасаешься.

Спасибо всем, кто вчера пришёл или поучаствовал дистанционно в презентации моего романа "Облик Протея". Получилось гораздо интереснее, чем я мог ожидать, - благодаря большому количеству вопросов, реплик и откликов. Целый вечер чувствовал себя большим русским писателем, но к утру отпустило.

В последний месяц я занят подготовкой избранного ростовского поэта-семидесятника Леонида Григорьяна - поэта, том которого, на мой взгляд, достоин стоять в "Библиотеке поэта". Но до этого далеко. У Григорьяна была долгая жизнь (1929-2010), но последние двадцать лет он прожил уже тяжело больным человеком, пенсионером- инвалидом, редко выходящим из дома. И если в позднесоветское время он еще был связан с толстожурнальным миром, то в новое время, конечно, он оказался никому не нужен - как и многие. Это время уважало только сильных.

За полтора месяца я проработал все книги (19 изданий, включая переводы и несколько вариантов избранного), которые он выпустил при жизни. Я нашел в его архиве такое количество неопубликованных стихов, из которого можно было бы сложить свежую книжку очень хорошего уровня. Работа на книгой еще идет. Но сейчас момент, когда поэт в своем масштабе уже проступил, открылся, но открылся пока только мне - и я не знаю, как поделиться открывшимся, и получится ли. Скоро дам официальный анонс этой книги.